Растворяясь в твоих глазах

Вот ничего не предвещало беды! Честное слово! И даже когда на пороге нашего цветочного бутика появился Сергей с симпатичным букетом роз, я не почувствовала подвоха. Улыбнулась приветливо, с удовольствием приняла букет, оказывается он и предназначался мне. Я, конечно, удивилась визиту своего бывшего, но не сильно. Расстались мы, если можно так сказать по-дружески. Сергей мне иногда звонил, и мы весело болтали, смеялись, а несколько раз вместе сходили в кафе. Простое приятельское общение, но оно грело душу. Я смотрела в его тёмно-карие глаза и понимала, что он навсегда останется для меня близким человеком. Человеком, которого я когда-то любила. И маленький кусочек этой любви еще живет в моем сердце.

Серёжа предложил сходить в кино, я согласилась. Завтра долгожданный выходной, можно и позволить себе расслабляющий вечер. Пошли мы на вторую часть «Мстителей». Я полюбовалась, в чисто эстетических целях, Локи. Сергей усиленно уничтожал попкорн. А после мы, весело обсуждая очередное творение Марвела, пошли в суши-бар.

Сидя в баре и поедая азиатскую вкусняшку, меня и тогда не посетило предчувствие беды, вплоть до неловкого момента. Я рассказывала Сергею о вчерашнем странном клиенте и нашей Елене Игоревне. Она, кстати, и сегодня не пришла на работу, что очень странно. Наш цветочный был её детищем и им она и жила. А тут, такая петрушка.

Я как раз дошла к месту, когда мужчина пригласил начальницу на свидание, если можно так выразиться. Сергей с легкой улыбкой слушает меня и неожиданно придвигается ко мне поближе на диванчике, обнимает за плечи и поцеловал. Я растерялась. Но, на поцелуй не ответила.

– Серёж, ты чего? – уперев ему руки в грудь и отодвигаясь, ошарашено спросила я.

– Нат, я так хочу тебя. Я так соскучился. – Прерывистым шепотом отвечает он и тянется ко мне. Я отсела еще дальше, оглянулась назад, край дивана близко. Главное об это не забывать, а то моя пятая точка поцелует пол.

– И что ты предлагаешь? – Сердце моё затрепетало в радостном предвкушении.

– Поехали ко мне. – А я такая наивная полагала он предложит вновь встречаться, а он.

– Серёж, на дружеский секс даже не рассчитывай.

– Нат, чего ты ломаешься?

– Гордеев, ты совсем охренел? Мне, итак, тяжело дался этот месяц. Но, я закрыла глаза на все обиды, и как ты и предлагал, пытаюсь остаться тебе другом. Я живая, Сереж. У меня тоже есть сердце, и оно еще не забыло шесть лет отношений. И оно еще болит от того, что ты оттолкнул меня только из-за своих родителей. Зачем ты делаешь мне еще больнее? Если скучаешь по мне и так же хочешь, как когда-то, то надо было предложить возобновить наши отношения, а не поехать к тебе. – Я говорила тихо, но четко. Надеялась, глупая, на что-то.

– Нат, ты же знаешь, мои родители против, и я не хочу больше спорить с ними. Я не могу предложить тебе полноценные отношения. Но, иногда же мы можем с тобой встречаться и приятно проводить время.

– Офигеть, – выдохнула я. – Ты это сейчас серьезно?

– Конечно. Нат, поехали ко мне.

Я с неверием смотрела на Сергея и не могла поверить в происходящее. За что он так со мной жестоко? Зачем в очередной раз дает повод разочаровываться в нем?

– Пошел ты в ж…, хотя, нет, иди ты к своей девахе. – Зло выплюнула я, внутренне рассуждая, что лучше злиться, чем плакать.

– Нат, ну, какая деваха? Я же говорил, что у меня никого не было, и нет.

– Скажи это своей спине. – Ироническим тоном, выпалила я, вставая из-за стола.

– О чем ты?

– О том, милый, что от родителей ты вернулся с расцарапанной спиной.

– Так это кошка их, подрала меня. Ты же знаешь, что кроме мамы она никого не признает. – Начал оправдываться Сергей и меня окончательно это добило.

– Всего доброго, Серёж. Прошу, мне больше не звонить.

– Нат!

– Все, Гордеев, теперь уже окончательно, все. Я устала и хочу спать. А ты поезжай к своей «кошке», пусть еще разок спину так красиво расцарапает.

Последние фразы я уже говорила тихо и спокойно. В душе была пустота. Махнув на прощание рукой, оплатила свою часть и неспешной походкой направилась к выходу. Сергей больше не пытался меня остановить. Может быть и к лучшему. Совсем не хотелось плакать. Погода сегодня меня радовала своим умиротворением и тишиной, а так как мы уже находились в моем районе города, я решила прогуляться. Мозги проветрить, так сказать. До дома квартала два. Вот я и пошла, медленным, прогулочным шагом.

Вот, почему, я все время цеплялась за наши отношения? Сережка не красавец. Алька моя так вообще считает его недоразумением природы, я же только смеялась над её негодованием. Все считала, что просто прикалывается надо мною. Смешит. А она правильно меня носом тыкала в его недостатки, я же только отмахивалась от неё и смеялась. Теперь же… Теперь, я вижу, что подруга была права. А я все: ну, подумаешь, всегда плачу за себя сама. Ну, подумаешь, за квартиру мы платим поровну. И продукты так же покупали поровну. Составим список всего необходимого, подсчитаем сумму и делим на двоих. Потом, уже по ходу дела, я докупала продукты за свой счет. На мне же были все домашние дела. Чтобы он когда-то кушать приготовил или посуду помыл? Что вы, не мужское это дело – так мама его всегда говорила. И сыночек ее слушал, вернее слушает. За собой даже носки не убирал. Кто теперь ему прислуживает? Неужели сам за собой ухаживает?

Иду, анализирую наши отношения и понимаю: хорошую он нашел себе прислугу – безотказную и неприхотливую. От разочарования в самой себе, даже пнула пустую жестяную банку из-под пива. Но, слез не было.

Я благополучно добралась до своего подъезда. Так же благополучно поднялась на свой этаж. И так же благополучно стала открывать дверь своей маленькой съемной квартиры. Открыла и… И тут все мое благополучие закончилось. Да, здравствует закон подлости! Моя, зараза кошка, со всей своей прытью юркнула мимо меня в подъезд, я за ней. Я даже дверь обратно не захлопнула, побежала за Фрэей на пятый этаж. Там, эта зараза, сделала очередной манёвр и поменяла траекторию своего бега, то бишь, умчалась вниз по лестнице. Миновала нашу раскрытую дверь и дальше вниз.

Вот тут я взвыла. Очень громко и очень слезно. И не из-за кошки, хотя из-за неё тоже. В детстве мама часто говорила: «Наташа, не бегай по лестнице». Я, как не очень прилежная девочка, естественно, не слушалась. Теперь понимаю, зря. Ой, зря, я маму не слушалась. Может, сейчас бы на очередной ступеньке тогда бы ногу не подвернула. Да, так, что та аж хрустнула и, если бы я вовремя не вцепилась «мертвой» хваткой в перила, покатилась бы я кубарем вниз по ступенькам. А, так, плюхнулась я на свою пятую точку и завыла в голос. Больно неимоверно. Встать на поврежденную ногу не получается, кошка убежала, я окончательно разочаровалась в Серёже, и дверь в квартиру открыта настежь. Этот день не мог закончиться еще хуже. Точно не мог.

Размазывая слезы и сопли по щекам, я трясущейся рукой отыскала телефон в кармане куртки и набрала Альку. Подруженька моя любимая, ответила на втором гудке.

– Да, гербарий, мой, недосушенный. – Голос звучал хрипло и приглушенно. Ясно, болезнь прогрессирует и подруга мне не помощник, но отключаться я не стала.

– Аль, - прогундосила я в ответ. – Как ты? Температура спала?

– Ну, как тебе сказать, если тридцать восемь и шесть, считать нормальной температурой, то, спала, конечно. – Прохрипела она. – А у тебя, что с голосом? Рыдаешь, что ли?