Растворяясь в твоих глазах

– А как вас зовут?

Он с минуту удивленно смотрел на меня, а после своим низким голосом ответил:

– Богдан.

Я мысленно повторила его имя. Медленно, растягивающе и словно пробуя на вкус. Понравилось. Безумно. Богдан – богом данным. Воистину, сегодня он мне богом был данный.

– А я Наташа. – Робко представилась в ответ.

– Знаю. – Улыбнулся он и, попрощавшись, ушел. Я глубоко вдохнула и откинулась на подушку.

***

Утро добрым не бывает. Особенно, если это самое утро начитается от боли в ноге и от крика вредной кошки. Выкрадите её кто-нибудь, я даже печалиться не буду. Часы показали восемь утра. Я, кряхтя и ворча, выбралась из-под теплого одеяла и опираясь на стену, прохромала на кухню. Еда у этого безжалостного монстра была, значит, нужно поменять наполнитель в ее туалете. Фрэя у меня дама вредная, то есть, воспитанная, в один и тот же наполнитель дважды не ходит. Поэтому у нее и два лотка. А если учесть, что вчера ночью, я ей наполнитель не меняла, то удивительно, что эта истеричка еще нигде не нагадила.

Пока занималась облагораживанием туалета кошки, невольно вспомнила соседа – обладателя редкого имени, сексуального голоса и изумительных глаз. Эх, сейчас бы я не отказалась от его помощи, но, чего нет, того нет. Он, наверное, итак, будет каждый раз креститься при нашей встрече.

Как готовила завтрак и убирала постель, вообще не буду вспоминать. Хватило меня на час, после позвонила маме и попросила приехать. Родители у меня были к обеду. Вот тут-то началось мое счастливое существование. Меня холили, лелеяли и ругали за невнимательность и неосторожность. Я, молча со всем соглашалась, а после, вообще согласилась взять отгулы и поехать к родителям на пару дней – отдохнуть, отлежаться и откормиться.

Откормились мы за три дня отгула, и это не считая мой выходной, знатно. Особенно, Фрэйка. Я, думала, она колобочком покатится обратно в город. Но, нет, отказалась. Видно лень было напрягаться моей заразе любимой. Это же вам не по этажам гонять, а так мирно катиться по дороге. Мама снабдила нас большим количеством вкусняшки и отправила обратно в город. За вынужденные выходные я пару раз даже смогла поговорить с Алькой, ну, как поговорить, она хрипела, голос окончательно пропал, и мне приходилось напрягать свой слух, чтобы хоть что-то понять из её речи. Вот так всегда с ней. Болеет редко, но, если уж заболела, то, по полной программе. В этот раз программа носила название «Ангина», и подруженьку, бедную мою, положили в больницу. Мама доктор настояла. И к себе еще забрала.

Про себя же я сказала, что легкой простудой отделалась, и про подвернутую ногу поведала. Разве, что про Богдана не рассказала. Не хотелось мне делиться ни с кем своим новым знакомым и своими мыслями о нем.

На третий день моего выходного-больничного, позвонил Сергей. Я, сначала, не хотела отвечать, но передумала. Разговора у нас не получилось. Слушая его потуги в построении разговора, поймала себя на мысли: «себе не гам, и другим не дам». Так я охарактеризовала Серёжу. И со мной по-нормальному не хочет, и отпустить окончательно не может.

– Серёж, не звони мне больше, пожалуйста. – Перебила я его, и, не прощаясь, отключилась. Зачем воротить прошлое и наступать на одни и те же грабли? Два года назад мы этот этап уже проходили, но разрыв был не длительный и совсем по другим причинам. Не получилось. Третьего раза я не хочу. К тому же, после всех событий, какое-то равнодушие по отношению к нему я испытывала. Ничего больше. Тот маленький кусочек любви, он есть и всегда будет, но как память.

А вот до Пелагеи Ивановны я так и не дозвонилась. Тревожные нотки одолевать меня начали уже на следующий день. Первое, что нужно сделать по прибытию, сходить к соседям, узнать, все ли у них в порядке. Ну, сходить, нормально не схожу, но прохромаю точно.

На территории своей временной жилплощади, мы с Фрэей были только поздно вечером. Мама все не хотела отпускать. И не волнует её, что дочери нужно работать, чтобы существовать, главное, чтобы ее кровинка полностью выздоровела. Пока разложила все по местам, пока загрузила стиральную машину, да и прибралась немного, времени было уже десятый час. Я предварительно привела себя в порядок и только после похромала к соседям. Позвонила, даже успела перевести дыхание и дверь передо мною открылась. Это уже входит в традицию. На пороге стоял Богдан, в серой футболке и светлых джинсах, на плече кухонное полотенце. Я приветливо улыбнулась.

– Ну, привет, пропажа, - произнес он приветствие своим хриплым, низким голосом.

Ммм, никогда не думала, что мне может понравиться такой голос. У Сергея мягкий голос. Алька называет его писклявым и… Второе, плохое слово не буду озвучивать. Я девочка воспитанная, не то что некоторые.

– Добрый вечер. А Пелагея Ивановна дома?

– Бабушка уехала в соседнюю область к сестре. Будет, примерно через неделю. Проходи, чай будешь? – Вот мы и определили, кто он.

– Нет, спасибо. Я просто заволновалась, когда к ней не дозвонилась, вот и пришла узнать.

– А сама, где пропадала?

– У родителей была. – Ответила я, мысленно обрадовавшись, значит, приходил проведать, проверить, как я.

– Как нога? – Подперев плечом косяк, продолжил свой допрос Богдан.

Я уже успела расстроиться, что отказалась заходить, но наглеть не хотелось, да, и стесняюсь я его.

– Болит немного, но терпимо. Ладно, я пойду. Спасибо еще раз за помощь. И доброй ночи. – И чего я так робею при нем? Это все из-за неловких ситуаций – подытожила я.

– Доброй. – Эхом повторил Богдан, и закрыл свою дверь, только когда я скрылась за своей. Знаю, в «глазок» подсмотрела. Тяжко вздохнула и поплелась в ванную. Умываться и спать. Завтра на работу. Засыпая, я поняла одно – ту еду, умопомрачительные запахи, которой меня так соблазняли, готовил Богдан.

***

Когда вам звонит соседка преклонного возраста и жалостным голосом просит прийти навестить старушку – не ведитесь! Помните, старушка – бойкая. И на здоровье при вас ни разу не жаловалась! А раз так, значит, неспроста она устраивает спектакль по телефону. Явно, что-то замышляет. Я, наивная душа, повелась с первого же слова. Просто соскучилась за своей доброй и милой соседкой и ужасно была рада ее возвращению. Вот и не почувствовала подвоха. Зря.

Прошедшая неделя прошла без приключений и без неловких столкновений с соседом. Моя в этом заслуга или судьба решила меня пожалеть и не сталкивать со свидетелем всех моих позоров, не знаю. Но за прошедшие пять дней я с ним больше не встречалась, ни случайно, ни умышленно. Напротив, я делала все от меня зависящее, чтобы не повстречать Богдана на своем пути. Хотя его завораживающих глаз, я так и не смогла позабыть. Ложусь спать – вспоминаю их, просыпаюсь утром – вновь мысли о них. Даже собирая цветочные композиции, я вспоминала необыкновенные изумрудно-зеленые глаза соседа. Наваждение мое не хотело проходить. Или я была против, чтобы оно прошло? Не важно.