Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Давай, медвежонок, чтоб булат твой вострый не затупился и зоркий глаз не замылился! Годимиру, внучку моему привет передавай!
– Обязательно, уважаемая, обязательно!.. – Ратибор хмыкнул себе в бороду, еле слышно пробормотав: – Значится, как и предполагалось мною изначально, душегубов, скорее всего, было двое: один в сердце ударил, второй горло вскрыл… Если, конечно, Перенега не ошиблась и это не просто пара горожан куда-то спешила по делам своим запойным, что тоже очень может быть… М-дя, загадка…
Глава 9
На свадьбе
Внутренний двор терема Святослава
– Какой месяц, Златушка? Шестой?
– Да седьмой уж, Марфуш! – жена Яромира,
– Всё будет нормально, не переживай! – весело прыснула в кулачок сидящая рядом Верея, с аппетитом пощипывая лежащую перед ней на блюдце пухлую веточку виноградной лозы. – Я сама по первой трухала так, что аж до слёз и нервного срыва! И как только Мирослав мои истерики все стерпел! Ну а потом выяснилось, что не так всё страшно, как представляется! Главное, повитуха чтоб была опытная! У меня старая Берегиня роды принимала, рекомендую от души!
– А у меня Гайтанка, причём оба раза! Также советую! Она бывалая, матёрая пуповязница, многим в округе посодействовала, и жалобы не припомню ни одной, усе довольны! – жена Ратибора смущённо улыбнулась. – В третий раз опять к ней обращусь…
– Ого!.. – Верея со Златой с радостными улыбками смотрели на Марфу. – А намечается третий?!
– Как знать, как знать, – Марфа застенчиво зарделась. – Но почему бы и нет?.. По крайней мере, планируем… Сейчас вот, слава богам, домой воротились, жизнь потихоньку входит в нормальное русло, налаживается, ибо, наконец-то, перестали нашу семью беспокоить разные ошалелые головотяпы… А где, кстати, Лютега? – резко сменила тему разговора русоволосая красавица. – Чего князь один сидит? Неужель есть хоть толика правоты в тех слухах мерзких, что по городу поползли?..
– Ой, не знаю я, девочки, не знаю, чего там по Мирграду ползает аль летает, – подвинувшись к подружкам поближе, тихо зашептала Злата, – но то, что жутко поругались дядя с Лютиком, это точно! И избил он её, тоже было! А на днях выпорол обеих её служанок, причём, как шепчутся слуги дворцовые, собственноручно, представляете?! А опосля Брадигоста, телохранителя княгини, в темницу упёк! Вот такие дела…
– Ну ничего себе!.. – тихо охнула поражённая Верея. – Приревновал, что ль? Брадигост ведь, если не ошибаюсь, из того же града, что и жена Святослава? Из Змейграда оба?
– Ага! И насчёт ревности, похоже, в точку! Только приревновал он Лютегу поначалу не к дуболому этому змеиному, а к… – чуть замешкавшись, Злата несколько смущённо покосилась на Марфу. – Мужу твоему! – выпалила она наконец.
– Да ладно?! – Марфа удивлённо уставилась на племянницу Святослава, а после громко, заливисто рассмеялась. – У князя черепичка знатно прохудилась, как я погляжу!
– И не говори! – Верея расхохоталась вслед за подругой. – Надо ему почаще на природе бывать, а то в своих казематах совсем мозги спрели, похоже, у Святослава!
– Да, забавно звучит, согласна! – Злата кивнула светлыми кудряшками и сама не удержалась от улыбки. Впрочем, выражение её лица вмиг стало серьёзным, когда она произнесла: – Но всё это домыслы. Дядя ни перед кем не отчитывается, сами понимаете… Вот нам только гадать и остаётся! Ну а за что Брадигоста могли ещё закрыть в остроге, кроме как за измену, я ведать не ведаю… Одни предположения! Назло княгине, может?.. Сама она молчит как рыба. Хотела у служек Лютеги вызнать, да не видел никто этих негодниц после того, как дядя их розгами отходил! Тоже, что ль, запер куда опосля, в застенки какие…
– М-дя… – взяв со стоящего перед ней на столе подноса крупную тёмно-жёлтую грушу, негромко пошелестела Марфа, озадаченно переглянувшись с подружками. – Чудит Святослав, ох, чудит…
– А как так вообще вышло, что у Лютеги охранник тоже из Змейграда? – Верея за обе щёки активно уплетала сочную виноградную кисть.
– Насколько я слышала, отец её, Таислав, правитель Змеиного города, условие такое нашему князю в своё время поставил, – задумчиво проворковала Марфа, – что телохранителем у дочери в Мирграде будет его проверенный человек. Иначе Лютегу не отпустит одну в чужую для них вотчину… Ну и Святослав вынужден был согласиться… На всякий случай приставив к жене двух своих служанок, дабы шепнули ему, ежели чего… Ну, это я уже сама домысливаю!.. Должен же он кого-то рядышком держать из доверенных… На всякий случай!
– Ну да, – Злата согласно
кивнула, слегка надкусывая красное, как спелый помидор, яблоко. – И похоже, прислужницы таки нашептали чего-то… Аль наоборот, не сообщили вовремя…– Или шепнули, но не служанки, а кто-то ещё… – протянула тихо Верея. – Аль не то насвистели… Но в любом случае не для всех добром кончится эта история, ой, не для всех…
– Это точно… – еле слышно проворковала Марфа.
Три нарядные русые красавицы восседали на балконе второго этажа, выходящего на внутренний двор терема князя Святослава и, неспешно лакомясь фруктами, обсуждали последние новости, бросая периодически ленивые взоры вниз. Свадьба Емельяна и Жильки шла полным ходом; пирушка была в самом разгаре. Пиво, вино, медовуха да квас лились рекой. Столешницы ломились от выпивки и разнообразных яств. Под столь разудалое долгожданное празднество владыка Мирграда без тени сомнения выделил широкий внутренний двор своего терема; имел он прямоугольную форму и легко мог вместить под сотню человек, коли малость потесниться да правильно всем усесться за грамотно расставленными столами. Стоит ли говорить: народу набилось на гульбу с избытком; в основном, правда, это был дворцовый люд, так или иначе, неплохо знавший княжьего племяша по ранним хмельным загулам и совместной работе, да знакомые дружинники из стражи терема правителя, что, само собой, оказались приглашены непутёвым писарем на пир. Как, впрочем, и вообще все, кого Емельян знал хотя бы шапочно.
Также на свадьбу не преминул заглянуть ярл Олаф со своими близкими; рыл тридцать, не меньше притащил Чернобровый в теремок Святослава, несмотря на то, что князь просил взять не больше двадцатки. Чего-чего, а сладко выпить да пожрать вкусно задарма викинги были явно не дураки. Оружия ни у кого из присутствующих на свадьбе не имелось: ножи, топоры да мечи гуляющих тихо-мирно покоились в специальных козлах на входе в терем. Это являлось обязательным условием; допуск со сталью вострой на пир был закрыт всем гостям без исключения, ибо там, где тесно переплелись между собой булат с хмелем, редко беды миновать удавалось.
– Ну сейчас-то можно мне хлебнуть, чего душа пожелает, Ратиборушка? – Емельян выжидательно уставился на молодого богатыря, явно намереваясь на своей свадьбе гульнуть на широкую ногу. Так, чтобы и через поколение вспоминали сию женитьбу великую.
– Можно, Емеля! – благодушно осклабился рыжебородый гигант. – Сейчас – можно!
После подобного одобрения могучего товарища явно переволновавшийся княжий племянник совсем пошёл вразнос: приняв на грудь сначала пузатый кувшинчик забористой медовухи, а опосля и по жбану пива с вином умяв в одну харю, быстро налакавшийся Емельян споро пустился в залихватский пляс, умудрившись завалить при этом один из праздничных столов вместе со стоящими на нём яствами да сосудами с квасом и хмелем. И чем бы закончилось всё это беспутное лихое гульбище, лишь троице древних богов известно, кабы шустрая Жиля уверенно, по-хозяйски не сграбастала новоиспечённого муженька за шиворот его неношеного праздничного, но уже уделанного винными пятнами, бывшего ещё совсем недавно кристально белым кафтана да под громогласный хохот пирующих не утащила пьяного Емельяна на второй этаж, в одну из комнат для гостей, попробовав уложить своего неугомонного летописца на боковую. Разошедшийся не на шутку угоревший писарчук, с помощью прихваченного с собой кувшинчика с пивом уверенно боровшийся с напавшим на него лютым ворогом в лице непрекращающейся икоты, затребовал тут же себе колыбельную, и радостная Жилька, довольная в первую очередь тем, что удалось вырваться из переполненной внутренней залы да остаться вдвоём с мужем, не без удовольствия, ласково принялась мурчать задремавшему наконец Емельяну песнь за песней.
– Вот уж не думала, что мой непутёвый братец когда-нибудь женится! Но выбрал он себе, конечно, деваху, кхе-кхе, я молчу… – не без ехидства воскликнула Злата, возвращаясь к обсуждению свадьбы, ради которой, собственно, трём приятельницам и удалось собраться вместе. Несмотря на то что знали молодые прелестницы друг друга не так уж и давно, они как-то сразу, быстро сдружились между собой, споро найдя общий язык. Как трое бравых витязей были всю жизнь не разлей вода, так и их прекрасные жёны мгновенно прониклись взаимной симпатией и уважением к сидящим рядом барышням, ведь имелось у них нечто общее: верными спутницами жизни приходились они лучшим воинам Мирграда.