Ратибор. Окталогия

Тем временем Гисли оказался на удивление твердолобым. Оказывается, сознание он не потерял и, мало того, ещё и принялся выползать из-под свалившейся на него столешницы, грязно при этом ругаясь.

– Валите этого буйвола, валите… – кое-как поднявшись, прокряхтел одутловатый норманн, тяжело дыша. На лбу у него наливалась здоровенная шишка. – С меня кувшинчик пива, други, коли не оплошаете… – подняв грязную гриву, Жеребец тут же заткнулся, ибо перед ним стоял, зловеще ухмыляясь, Ратибор. За его спиной Гисли успел заприметить парочку-другую лежащих неподвижно тел. Это были его приятели. Перебравший северянин начал стремительно трезветь, наконец-то врубившись, что дело худо.

– К-кажись, мне пора до дому… – зуб на зуб уже плохо попадал у затрясшегося от начинающего охватывать его ужаса воителя. – Пожалуй, я пойду…

– Да обожди-ка, опарыш вонючий, не торопись… – Ратибор сгрёб сальные космы собравшегося было дать дёру Гисли, развернул к себе да всадил могучий кулак в объёмный пивной живот Жеребца. Со свистом выдохнув воздух, тот упал на колени, сильно при этом закашлявшись; через несколько секунд рвотный ком подкатил к его горлу. Всё выпитое за сегодня самовлюблённым ловеласом пойло принялось выплёскиваться наружу, к вящему неудовольствию замершего недалече Феофана, что без особого интереса наблюдал за разворачивающимся перед ним представлением, ибо заранее осознавал его итог. Между тем рвало дана пару минут, не меньше. В конце концов, кое-как отдышавшись, Гисли поднял жалостные глаза наверх. В них застыли слёзы.

– П-пощади, прошу… – прокудахтал, заикаясь, весь в соплях викинг. – Я больше не буду… И что на меня нашло?.. Хмель, такой-сякой, собака, моргалы затуманил…

– На меня смотри, замараха! – Ратибор присел сбоку от стоящего на карачках варяга, стараясь не наступить в напруженную им лужицу. – Олаф знал, на кого мы идём? Знал?! Что вы замыслили?! Явно ведь неспроста затеяли всю эту канитель с набегом! Отвечай, свинья, не то я сейчас устрою так, что ты своими кишками харкать будешь!

– Я-я ряд-довой боец, – Жеребец со страхом взирал в мглистые очи вперившегося в него разъярённым взором рыжеволосого великана. – Клянусь жизнью деток своих, не ведаю н-ничего, окромя того, что приязни как к Святославу, так и к тебе Чернобровый точно не питает… Я бы д-добавил, что он вас ненавидит люто… Ента всё, что я знаю! Простите покорно и п-пощадите, умоляю! Меня четверо поросят ждут, без батьки они совсем одичают… – крупные слёзы бурным потоком текли по жирным щекам знатно труханувшего дана.

– Да помню я, а ещё цыплят выводок… – Ратибор тяжело вздохнул поднимаясь. – Кабы не это, размазал бы я тебя, пачкун плесневелый, по полу, аки шлепок воробьиный… Приберёшь тут всё! – молодой богатырь грозно взглянул на судорожно затрясшего головой норманна, понявшего, что, похоже, ещё пожить ему позволят на этом свете.

– Старче, – Ратибор обернулся к Феофану, – дай этому барану тряпку, пущай убирает свою несуразицу! Заодно пол и в остальных местах сейчас вылижет до блеска! Хоть одно доброе дело в своей никчёмной жизни сделает, помесь ишака и коровы… – дюжий ратник присел недалече, наблюдая, как Жеребец, ползая на локтях, торопливо принялся за уборку, при этом, правда, только ещё пуще размазывая своё непотребство по трапезной.

«Ненавидит нас, значит, Чернобровый? – пасмурные мысли яростным вихрем кружили в голове Ратибора. – Хм… Очень любопытно!..»

Глава 22 «Ты все понял?»

Дубкино. Спустя неделю

– Ну чего, так их и отпустим или, может, рожи начистим напоследок ещё раз? – Ратибор с берега Сигливы хмуро взирал на копошащихся чуть поодаль, у причала варягов ярла Олафа, споро грузивших на два своих драккара бочки с водой, вином и солониной. Также викинги прикупили у местных с десяток живых коз и овец вместе с несколькими гусями, решив, коли есть возможность, пополнить съестные запасы ещё и свежим мясом. Свою долю от набега, массивный кованый сундук, доверху набитый златом и драгоценными каменьями, норманны перетащили на драккар Чернобрового самым первым. Ярл демонстративно игнорировал отряд русичей в сто мечей, отправившийся проследить, чтобы «дорогим гостям» никто не помешал отчалить восвояси из Мирградского княжества. Ратибор с удовлетворением отметил про себя, что от первоначального числа осталось данов не больше шести десятков; всё-таки, что ни говори, а рубка плотная вышла в Долине Злых Духов. О потерях русов в пятьдесят семь витязей могучий гигант старался не вспоминать, ибо буквально закипал от гнева при одной мысли о том, как бездарно полегли мирградские бойцы в той сече.

Чернобровый, синева под глазами которого от прилетевшего ему в нос лба «рыжего медведя» ещё до конца не сошла, вдруг поднял голову и поочерёдно встретился взором с Мирославом, Яромиром и Ратибором. Пламя дикой ненависти неистово сверкало в его чёрных очах. А вместе с ним и некие странные торжествующие огоньки увидели в направленных на них зыркулях три приятеля.

– Глянь, как злобливо пялится! Кажись, как и вещал тебе этот боров Гисли, нас и взаправду на дух не переносят… – тихо проворчал княжий воевода. – Подозреваю, к этому причастен наш рыжебородый дружка, перекурочивший хрюкальники и ярлу, и его правой руке, то бишь лучшему воителю Севера! Вроде так нам Кубальда представили изначально…

– А вместе с тем Олаф, лис хитрющий, явно чем-то доволен… – угрюмо пророкотал Ратибор, наблюдая, как Чернобровый отвёл зенки да рыкнул на своих, велев пошевеливаться с погрузкой.

– Знамо чем… – почесав маковку, ехидно хмыкнул Мирослав. – Ты видел, сколько металла жёлтого да камушков благородных в том сундучке, что варяги уже закинули в свою лоханку? У себя в Северных землях этот ярл, поди, вмиг станет самым богатым среди правителей… А значит, шустро над равными себе возвысится, как ни крути…

– Не в этом дело… – Ратибор гневно сплюнул. – Точнее, не только в этом…

– А в чём же тогда? – Мирослав удивлённо покосился на своего товарища.

– В том, Мирка, что мы сплясали под его дудочку… Сделали так, как он и хотел… Как и планировал…

– И чего же он планировал и хотел, Рат? – Яромир вопросительно поднял брови. – Ежели сделать Мирград намного богаче, то ему ента отлично удалось, уверяю тебя! Я давно не видел Свята таким довольным! У нас казна раз в пять увеличилась, если не больше…

– Не всё так просто, – буркнул сумрачно Ратибор. – Чую я, что на пакость мы попались знатную, но пока лишь размытые очертания бяки этой в тумане мерещатся… Ничего осязаемого… Покамест!..

– Тревожен ты стал и сварлив, друже, – Мирослав неодобрительно зыркнул на братишку по булату. – Это на тебя так приезд Душенеги влияет! Ну ничего! Сейчас спровадим наших синезадых шакалов да пошли, вон, в «Дубраву» завалимся! Кажись, кое-кому не помешает тяпнуть кувшинчик-другой медовухи…

Тем временем викинги практически закончили погрузку, запихивая последнего гуся, что было вырвался из рук одного из норманнов да принялся бегать по причалу, испуганно при этом гогоча. Наконец, и его изловили да закинули на палубу. От толпы данов отделился Кубальд и пружинистой походкой уверенно направился к троим богатырям. В воздухе повисло едва осязаемое напряжение. Друзья заметили, что оставшиеся на пирсе северяне, во главе с ярлом Олафом, замолчали и принялись внимательно наблюдать за происходящим.

– Ну, бывайте! – между тем подошедший широкоплечий воин неожиданно протянул Ратибору десницу для рукопожатия. Молодой витязь подозрительно на неё уставился, нутром чуя подвох.

– Да не боись!.. – хмыкнул саркастично Кубальд. – У меня там зубов нет, так что не укушу!

– А жаль!.. – прорычал могучий исполин, протягивая длань в ответ. – Так бы клыки себе все обломал… – договорить Ратибор не успел, ибо стоящий перед ним оппонент молниеносно схватил ладонь рыжего русича и что есть мочи сжал её, явно пытаясь сломать и покалечить напоследок руку дюжему ратнику. Прощальный подарок, так сказать.

Ратибор, презрительно прищурившись, сжал свою, будто из доброго гранита высеченную длань в ответ. Раздался характерный хруст затрещавших под мощным натиском костей, и Кубальд, громко вскрикнув, рухнул на одно колено перед рыжебородым гигантом. Спустя мгновение он уже голосил на всю округу, умоляя отпустить его несчастную кисть.

– Ты всё понял? – Ратибор сверху вниз спокойно разглядывал враз покрывшегося липкой испариной самонадеянного варяга. – Или мне чутка посильнее стиснуть?

– Н-нет! Не надо! Я усё понял!.. Ай-яй!.. – простонал жалобно Кубальд. Всю его спесь как ветром сдуло. Нахальному норманну явно было сейчас очень больно.