Ратное поле

Я хорошо помню тот день, 19 августа. В 15 часов 32 минуты сотни орудий разных калибров открыли шквальный огонь по обороне врага. Одновременно велась стрельба и дымовыми снарядами: их разрывы накрывали черным дымом вражеские амбразуры, мешали неприятелю вести наблюдение и огонь. Затем появились наши славные «илы», обрушившие на доты бомбовый груз. А через полчаса мощный массированный огневой удар по намеченному для прорыва участку укрепрайона завершился залпами «катюш».

После этого враг, конечно, ждал атаки. На отдельных участках переднего края раздалось мощное солдатское «ура!». И тогда над траншеями, имитируя атаку, забегали… чучела. В ответ ожили огневые точки противника. И хотя их огонь оказался не столь сильным, все же он мог бы сорвать нашу атаку, будь она реальной. Пока противник, оглушенный огневым налетом, приходил в себя, наши штурмовые группы двинулись на штурм высоты и блокировали первые доты. Специальный отряд уже вел бой в ходах сообщения и под землей. А над одним из дотов уже взвился красный флаг.

До самой глубокой ночи продолжалась яростная, ожесточенная схватка. Ни одна подземная крепость не сдалась без боя. Особенно упорно сопротивлялся гарнизон одного из вражеских дотов (как потом оказалось, в нем размещался командный пункт участка). И тогда сапер сержант Григорий Рубанюк, попросив товарищей отвлечь огонь противника, скрытно пополз к доту с ящиком тола. Отважный сапер подобрался к самой амбразуре, зажег подсоединенный к толовым шашкам со взрывателями бикфордов шнур и быстро отполз в воронку от бомбы. Раздался огромной силы взрыв. Когда рассеялся дым, из пролома появился белый флаг, и начали выползать оглушенные вражеские солдаты во главе с офицером.

…Лишь на третий день штурма были прорваны укрепления «Фокшанских ворот». На выручку оборонявшимся поспешили немецко-фашистские части. Многочисленными контратаками они пытались восстановить утраченное положение. Однако все их попытки оказались безуспешными. Наши войска с ходу форсировали реку Сирет и вышли на оперативный простор.

Так, взломав вместе с другими соединениями 7-й гвардейской армии Тыргу-Фрумосские железобетонные «ворота», 72-я гвардейская стрелковая дивизия помогла решить главную задачу на важнейшем направлении фронта - окружить и разгромить ясско-кишиневскую группировку врага.

Перед советскими войсками открылась дорога к границам хортистской Венгрии.

Через несколько дней стало известно: Румыния, бывший союзник фашистской Германии, объявила ей войну, в Бухаресте вспыхнуло восстание, руководимое народно-патриотическими силами.

БРОСОК ЧЕРЕЗ УЩЕЛЬЕ

Расчетливо военную матерость

Во мне чеканил взводный командир.

Я.Козловский

В Карпатах стояла ранняя осень, она позолотила горные леса и кустарники. Но гвардейцам некогда любоваться красотами. Полки дивизии взбирались на крутые перевалы, скатывались в глубокие долины. Орудия и машины часто перетаскивали на руках. Противник упорно цеплялся за немногочисленные дороги, выгодные высоты, взрывал мосты и переправы, устраивал завалы.

Нередко путь наступавшим частям преграждали бурные горные речушки. Они с клекотом прорывались сквозь ущелья, лихо перебрасывали свои воды через валуны, прижимались к каменистому ложу отвесных скалистых берегов. Помеченные на карте тоненькими голубенькими жилками, эти речушки после осенних дождей представляли серьезную преграду. Одна из них оказалась в полосе наступления яашей дивизии.

К счастью, в спешке противник не успел взорвать каменный мостик, переброшенный через горную речку. И этим воспользовались роты передового батальона. Перемахнув ночью вслед за отступавшим вражеским арьергардом через русло реки по каменному мосту, они зацепились за противоположный каменистый, весь в валунах, берег. Опомнившись, противник начал обстреливать подступы к мосту из минометов. Смельчаки оказались отрезанными от своих, без связи, боеприпасов, продовольствия и огневой поддержки. В штабе полка не могли точно сказать, где обороняются роты, насколько велик был занятый ими плацдарм.

Начальник связи дивизии капитан М.П.Гуськов срочно вызвал командира взвода связи лейтенанта Л.А.Янкелевича, который не раз выполнял задания, требовавшие смекалки и находчивости.

На ходу одергивая гимнастерку, Янкелевич явился на вызов. За худощавым, похожим на подростка чернявым лейтенантом гулко топали четыре связиста.

–  Вот и хорошо, что не один,- не дослушав доклада, сказал капитан Гуськов.- Есть срочное задание…

В горах долгим эхом перекатывалась пушечно-пулеметная пальба. Это где-то на флангах гвардейцы сбивали очередной фашистский заслон.

Связисты внимательно слушали капитана, изредка посматривая на запад. Задание было не из легких. Здесь нужно пораскинуть умом, проявить солдатскую сноровку.

Когда остались впятером: лейтенант Янкелевич, Анатолий Крамаренко и три Ивана - Олейник, Давыденко и Слесаренко, Анатолий нетерпеливо спросил:

–  С чего начнем?

Он держал в руках катушку с зеленой жилкой провода и полевой телефонный аппарат в парусиновом чехле.

–  Надо место осмотреть,- рассудительно сказал Давыденко.

До слуха доносился бурный говорок реки, ее шум часто перекрывали раскаты близких взрывов.

–  Верно,- поддержал лейтенант.- Выдвигаемся к мосту.

Через несколько минут, скрываясь за прибрежными валунами, они залегли в полусотне метров от реки. Противник, видимо, заметил движение и, усилив минометный огонь, поставил на подходах к мосту густой частокол взрывов. Помощник командира взвода Иван Олейник жарко зашептал, словно противник на том берегу мог слышать его голос:

–  Товарищ лейтенант, вброд - ни-ни… Сшибет! Видите - камни ворочает. Надо по мосту, пока немец его не разрушил. Броском…

Осторожный Крамаренко охладил его пыл:

–  И попадешь под мину - ни тебя, ни связи. Надо в сторонке поискать брод.

–  Хе, брод-бутерброд!
– насмешливый Слесаренко с ходу отверг такое предложение.- У реки в оба конца отвесные берега. Что вверх, что вниз по течению - одна картина. Да и наши держат оборону где-то рядом, у моста. Пробиваться надо к ним, а не к фашистам в лапы.

–  Только через мост!
– упорствовал Олейник.- Они, видать, мост хотят сохранить: видишь, лупят рядом, а мост не трогают.

Его догадка была справедлива. Дивизия отрезала отход некоторым частям противника, и они, конечно, попытаются прорваться. А тогда им понадобится мост.

Янкелевич понимал: в привычном споре хлопцы лихорадочно ищут выход. Если б хоть темноты дождаться. Но стоял холодноватый осенний полдень, а с десантом приказано связаться к исходу дня.

Слушая предложения связистов, лейтенант молча наблюдал за разрывами мин. Видать, у противника их большой запас. Мины взрывались полукольцом у моста, осколки вместе с мелкими камнями часто свистели над головами. Вначале взрывы казались беспорядочными. Но потом Янкелевич уловил в их чередовании какую-то систему. Положив перед глазами часы с секундной стрелкой, засек время. Первый взрыв раздался через 30 секунд, второй - через 25, третий - через 20. Потом все повторилось. Лейтенант представил себе, как действуют расчеты вражеских минометов: методически, не спеша и не замедляя темпа, размеренно заряжают минометы, ведут огонь. Показал на часы Олейнику:

–  Смотри - налет через каждые 20-30 секунд.

Иван вопросительно поднял глаза: «Ну и что?» Но вот лицо его озарилось догадкой…

–  До войны стометровку я пробегал за пятнадцать секунд!
– с жаром зашептал помкомвзвода.- Не рекорд, конечно, но попробовать можно. Мост имеет метров тридцать, да до него полсотни…

Связисты придвинулись поближе, и лейтенант изложил замысел. Двадцати секунд, если брать самый короткий промежуток между взрывами, должно хватить, чтобы преодолеть если не весь мост, то хотя бы его «мокрую» часть над водой.