Ратное поле

А вот полковому разведчику старшине Степану Луговому с наградами везло. Но относился он к ним весьма своеобразно. Получал Луговой ордена и медали за дело: был известен своим искусством разведчика далеко за пределами полка. Когда, например, однажды срочно потребовался «язык», сам командарм генерал М.С.Шумилов порекомендовал командиру дивизии поручить задание старшине Луговому. И тот короткой летней ночью, переправившись с напарником через Северский Донец (разведчики не любили ходить на задание большой группой, всегда отправлялись вдвоем, в крайнем случае - втроем), «выудил» из вражеского штаба рыжего писаря.

«Язык» оказался, что называется, длинным. Знал многое и не жалел секретов. Вначале думали - наговаривает, хочет шкуру спасти. Перепроверили, оказалось: все правда. Одним словом, данные сообщил важные. И командующий решил лично поблагодарить старшину за ценного «языка».

Представ перед генералом, старшина Луговой немало удивил его, во-первых, своим неказистым росточком, во-вторых, тем, что на груди, обтянутой полинялой гимнастеркой, висела лишь медаль «За отвагу». Вначале генерал усомнился, тот ли это разведчик, о котором не раз слышал доброе слово. Но, увидев две нашивки за ранения, решил: наверное, по госпиталям гоняются за старшиной его награды. И вручил ему орден Красного Знамени.

Когда армия подходила к Карпатам, на одной из фронтовых дорог генерал Шумилов встретил бывалого разведчика. И снова удивился, увидев на груди по-прежнему одинокую медаль «За отвагу». А на гимнастерке прибавилась нашивка за ранение.

Генерал спросил, почему старшина не носит боевой орден. Луговой смутился. Выручил командир взвода разведки.

–  У нашего Степана Кузьмича орден не один,- сообщил старший лейтенант,-Есть и за Сталинград, есть и за Днепр. Но носит только медаль.

–  Это почему же?
– поинтересовался Шумилов.

–  Эта медаль мне всех дороже, товарищ генерал,- ответил разведчик.- Получил я ее в начале войны из рук самого Михаила Ивановича Калинина, в Кремле. А все остальные награды дал себе слово надеть в День Победы.

Не удалось храброму старшине дожить до желанного дня. Сложил он голову в предместье австрийского города, попав под жестокий минометный огонь. Разведчики нашли в шелковом кисете старшины пять орденов и три медали, не считая той, которая была на груди. Все награды были новенькими, словно только что из Монетного двора.

ВЫБОР СУДЬБЫ

Жди меня, и я вернусь

Всем смертям назло.

К. Симонов

В бою пехоту - царицу полей - часто поддерживали танки, артиллерия, авиация. В этом взаимодействии родов войск сказывалась сила фронтового братства.

Но если шедший в атаку стрелок видел и знал своих товарищей по оружию, то артиллеристов он угадывал по голосу пушек, танкистов чаще различал, по номерам машин, а летчиков - по типам самолетов.

И нередко бывало так, что лишь десятилетия спустя ветераны войны вдруг узнавали: они участвовали в одном бою, вместе брали село или город, сражались за высоту, одновременно форсировали реку, хотя служили в разных частях и родах войск.

Подобная ситуация случилась и у меня. Я встретил человека, «голос» которого впервые пришлось услышать в июле 1943 года. Именно тогда артиллерийская бригада Резерва Главного Командования поддерживала нашу дивизию при прорыве вражеской обороны на Северском Донце под Белгородом. В этой бригаде командовала батареей Софья Александровна Городничева (девичья фамилия Клюсс). Потом наша дивизия взаимодействовала с тяжелой артиллерией на других участках фронта, особенно на заключительном этапе войны. Так что у меня есть все основания считать Софью Александровну товарищем по оружию, боевым сослуживцем.

Это человек сложной и примечательной судьбы, и рассказ о ней хотелось бы начать с разговора, который состоялся между командующим 2-м Украинским фронтом И.С.Коневым и офицером его штаба.

–  Это она докладывала о прорыве немецких танков по дороге Смела - Шпола?
– спросил командующий.

–  Так точно, товарищ Маршал Советского Союза!
– ответил офицер, докладывавший наградной материал.- Командование артиллерийской бригады РГК представляет лейтенанта Софью Клюсс к награждению орденом Отечественной войны II степени.

–  Мужество этой девушки достойно большей награды,- сказал И.С.Конев и собственноручно исправил вторую степень на первую.

Это произошло через несколько дней после разгрома корсунь-шевченковской группировки врага. Об этом разговоре Софья узнала в штабе бригады при вручении награды. Тогда она впервые подумала о том, что в какой-то мере их семейная традиция продолжается.

Отец Софьи, офицер российского флота капитан I ранга А.И.Клюсс, в канун Великого Октября командовал одним из сторожевых кораблей Тихоокеанского флота «Адмирал Завойко». Переименованный в «Красный вымпел», он стоит теперь на вечной стоянке во владивостокской бухте Золотой Рог. Его называют дальневосточной «Авророй», потому что моряки «Красного вымпела» первыми на Тихом океане подняли алый флаг революции и героически боролись с интервентами на Камчатке и Сахалине, на побережье Охотского моря.

После гражданской войны Александр Иванович Клюсс командовал на Тихом океане и Балтике кораблями «Воровский», «Комсомолец», был одним из талантливых командиров молодого советского Военно-Морского Флота. Погиб он как моряк, оставаясь до конца верным своему командирскому долгу. Софье было тогда девять лет.

Войну она встретила студенткой четвертого курса Московского высшего технического училища имени Баумана. В июне 1941 года проходила практику на одном из московских заводов. В первые же грозовые дни войны завод перешел на выпуск реактивных артиллерийских систем. Софья готовилась стать специалистом по холодильным установкам, а стала специалистом… по гвардейским минометам.

В тылу, куда завод эвакуировался, был получен приказ в течение трех месяцев оборудовать на базе небольших автомобильных мастерских заводской цех, установить в нем станки и выдать первую продукцию: снаряды для «катюш». Комсомольско-молодежная бригада Софьи Клюсс справилась с задачей за полтора месяца. И как награда - поездка в составе рабочей делегации па Северо-Западный фронт.

Вот здесь и произошло событие, которое определило новый поворот в судьбе Софьи. Оказавшись участницей важного разговора, она услышала жалобу - на пяти «катюшах» случились неполадки. Время горячее, бои шли без передышки, а надо отправлять установки в тыл на ремонт.

И тогда Софья внесла предложение произвести ремонт па месте своими силами. На нее посмотрели с удивлением. Кто решился бы нарушить строгую инструкцию? Член Военного совета фронта, принимавший делегацию, засомневался. Очевидно, перевесила в его колебаниях все-таки необходимость сохранить для фронта эти пять «катюш». На второй день он вызвал Софью. «Хвалились? Делайте. Но и насчет возможных последствий не забывайте…» Она не обиделась. Время было суровое.

Неполадки оказались не столь уж сложными. Три ремонтника под ее руководством за сутки возвратили «катюши» в строй. Когда об этом доложили члену Военного совета, тот с ходу предложил: