Равника

Он успел лишь прошипеть: «Шшшто тут происссходит?», как сзади на него напала женщина-вечная. Она не стала бить человека-ящера никаким оружием, но то, что случилось дальше, было гораздо ужаснее: казалось, что страшила вытянула всю жизнь виашино прямо из его спины, как иззетский вентилятор вытягивает дым и пламя. Она впитывала это пламя до тех пор, пока оно не начало сиять внутри её лазотепового тела, достаточно ярко, чтобы создать — или, по крайней мере, подсветить — трещинки в её панцире.

Виашино упал мёртвой оболочкой, а вечная вспыхнула изнутри ярким огнём. Потом этот огонь взмыл в небо и, подобно комете, устремился к площади Десятого района и дракону. Выгоревшая вечная рухнула на мёртвого ящера, словно они были влюблёнными и погибли вместе в объятьях друг друга.

Нам повезло, что госпожа Уатли как раз добивала последних страшилищ из этого конкретного снопа, потому что все остальные просто замерли на месте, как громом поражённые.

Именно тогда я снова ощутила мысленное касание господина Белерена. Я посмотрела на скривившегося Тейо, который прочитал вопрос в моих глазах и пояснил: — Это был Белерен из Дозора. Он сказал: «Отступаем! Нам нужен новый план. Передайте это всем мироходцам и гильдмейстерам, которых сумеете отыскать. Встречаемся у Сената Азориус. Срочно».

Кажется, у нас новый приказ…

Глава III Герои поневоле

Господин Белерен, бывший Живой Договор, отдал телепатический приказ: Отступаем! Нам нужен новый план. Передайте это всем мироходцам и гильдмейстерам, которых сумеете отыскать. Встречаемся у Сената Азориус. Срочно.

Ну, есть «срочно», а есть «очень срочно».

Первым делом госпожа Кайя по-прежнему намеревалась попасть в Оржову, и спустя примерно десять минут, со мной и Тейо в охапке, ей это удалось.

Но довольно скоро начало казаться, что только это ей и удалось.

Почти сразу же её поприветствовала мадам Блез, её старшая камеристка. Пытаясь сплотить Оржов для борьбы с Боласом и его вечными, госпожа Кайя попросила мадам Блез созвать на совет всю верхушку Синдиката, начиная с матриарха Тейзы Карловой, главы самой влиятельной оржовской семьи олигархов.

Через пять минут матриарх Карлова прислала свои глубочайшие извинения. Она заявила, что по-прежнему находится под домашним арестом, и отправила на встречу с госпожой Кайей (уже порядком рассерженной и злой) трёх больших шишек, которые, насколько я поняла, обрели в церкви немалый вес после того, как Кайя устранила бывших правителей, призрачный синод Обзедат. Эти шишки, вместе известные как Триумвират, явились одновременно, каждый в сопровождении маленького трулля на поводке, единственной задачей которых — насколько я могла судить — было придавать больше важности своим хозяевам.

Понтифик Армин Моров был человеком, патриархом семьи Моровых. Дряхлый, с сероватой кожей и абсолютно лысый, он выглядел так, словно уже готовился примкнуть к реформированному Обзедату. Главный десятинник Славомир Золтан был опасно привлекательным вампиром. А госпожа Маладола была ангелом, давней перебежчицей из Легиона Борос, ныне служившей старшим воином-палачом Оржова.

Госпожа Кайя также попросила мадам Блез разыскать господина Томика Врону, который был личным помощником матриарха Карловой. Но мадам Блез вернулась ни с чем, сообщив, что не смогла найти господина Врону, и что он, по-видимому, находится за пределами собора. Следя для Гекары за мастером Зареком и госпожой Кайей, я узнала, что Томик был другом Кайи, и теперь увидела и почувствовала, как её гнев утихает, мгновенно сменяясь беспокойством. Оно и понятно, учитывая, что сейчас творилось на улицах Равники.

В общем, без отлучившегося господина Вроны и воздержавшейся матриарха Карловой, мы вшестером — или вдевятиром, если считать труллей — вошли в Большой кабинет, который легко мог бы вместить и вдесятеро больше народу. А Триумвират ещё и расселся как можно дальше, — и друг от друга, и от госпожи Кайи, — вынуждая всех присутствующих орать во всё горло, перекрикивая собственное эхо.

Госпожа Кайя постаралась втолковать им, какую угрозу Болас и его вечные представляют для Равники, гильдий и мироходцев.

Понтифик Моров, витиевато извиняясь перед своим новым гильдмейстером-мироходкой, выразил сомнения, что проблемы мироходцев должны беспокоить Оржов. — Тем не менее, — заключил он, — я буду рад издать церковную энциклику, осуждающую похищение вечными этих… «Искр мироходцев»? Это корректный термин? Впрочем, неважно. Мы поиграем формулировками.

Главный десятинник Золтан нашёл затраты на вступление в битву неоправданно высокими: — В эти тяжёлые времена сбор податей заметно снизился. И ваше поголовное прощение долгов отнюдь не помогает делу, гильдмейстер. Может, подождём, и всё само утрясётся? Экономика войны может стать гораздо привлекательнее после её завершения. Восстановление города всегда приносит нам неплохой доход.

Госпожа Маладола, единственная из троицы, даже изъявила смутное желание помочь. По крайней мере, она обмолвилась, что жаждет вступить в битву. Но главный десятинник Золтан глянул на неё, выразительно вскинув бровь, а понтифик Моров едва заметно покачал щекастой головой, и палач тут же запела другую песню: — Уверена, если наш новый гильдмейстер возглавит атаку, палачи церкви с радостью выделят ей почётный караул — хотя бы для того, чтобы сопроводить её на встречу в Сенате Азориус.

— Мне не нужна символическая охрана. Я способна о себе позаботиться. Вы все упускаете…

— Пожалуйста, гильдмейстер. Мы настаиваем. Не правда ли?

Главный десятинник Золтан и понтифик Моров подтвердили, что они настаивают, а вампир добавил, что «ваше положение обязывает сопровождать вас хотя бы до дверей Зала заседаний Сената».

И не дальше…

Госпожа Кайя так распалилась, что в любой момент могла вспыхнуть. — Слушайте, — сказала она, стараясь охладить свой гнев. — Мне кажется, вы не вполне осознаёте, какая опасность угрожает всему миру.

— Полагаю, если всё и впрямь настолько серьёзно, — заметил понтифик, — Живой Договор должен, наконец, перестать прятаться и найти решение.

— Белерен и не прячется. Он здесь, сражается плечом к плечу с остальными. Как оказалось, он состоит в организации под названием Дозор, которая, насколько я поняла… защищает Мультивселенную от опасностей вроде Боласа. Вместе с другим мироходцем, Гидеоном Джурой, он делает всё возможное, чтобы оказать Боласу достойное сопротивление. Но как Живой Договор, он утратил свою власть, свою силу. Он не может просто взять и всё исправить. Теперь это зависит…

Ангел нахмурилась и сказала: — И какой же нам прок от этого человека, если у него нет ни власти, ни силы?

— Действительно, — поддакнул вампир. — К чему нам следовать за тем, кто упустил такие возможности?

Их коллега-человек добавил: — Пожалуй, разумнее было бы отвести наши войска на оборонительные позиции здесь, в Соборе Роскоши, и переждать. Возможно, уже через несколько дней ситуация будет выглядеть совсем иначе.

— Через несколько дней, — вспылила госпожа Кайя, — «ситуация» станет непоправимой.