Равника

— Что ж, — подытожил понтифик, — полагаю, очень скоро мы сами всё увидим, гильдмейстер.

Мы покинули кабинет все вместе. Более-менее. Члены Триумвирата явно горели желанием поскорее отправиться по своим делам, но их задержало то, что трулли понтифика и главного десятинника спутались поводками.

Пока они разбирались с этим, — прилагая почти комичные усилия, — за моей спиной раздался громкий топот. Обернувшись, я увидела, что к госпоже Кайе подошёл великан в доспехах — двенадцати футов ростом и в глухом шлеме, который полностью скрывал его лицо.

— Гильдмейстер, — пророкотал он сквозь шлем, — Я Билагру, старший пристав Церкви Воинствующей. Мне сказали, что вам могут понадобиться мои услуги.

— Что ж, гильдмейстер, возможно, этот могучий столп сможет стать основой вашего почётного караула, — заметила госпожа Маладола.

Ни госпожа Кайя, ни великан не обратили на неё внимания. Она сказала: — Значит, твоя задача — взыскивать долги перед Синдикатом?

— Именно так, гильдмейстер.

— Тогда ты, верно, согласишься, что взыскивать долги перед гильдией будет гораздо труднее, если Вечная армия дракона перебьёт всех должников в Равнике… вместе с их потомками — не говоря уже о самих членах Синдиката?

Господин Билагру кивнул ей и проворчал: — Духи и призраки заправляли всем в Оржове так долго, что все забыли о живых, которые приносят большую часть дохода. Я могу вывести на улицы своих вышибал — и солдат Синдиката, сколько получится — чтобы… «защитить» оржовские инвестиции.

— За это, старший пристав, твоя гильдмейстер будет искренне тебе признательна.

— Я живу, чтобы служить.

Понтифик Моров начал было возражать, но госпожа Кайя резко развернулась к нему: — Есть, конечно, и другой вариант: я могу одним махом решить все споры о взыскании долгов, сию же минуту простив все долги до единого.

Понтифик, слегка запаниковав, немедленно (и буквально) пошёл на попятную — при этом едва не споткнувшись о собственного запутавшегося трулля. — Что вы, гильдмейстер. Уверен, нам не понадобится прибегать к столь крайним мерам.

— Уверена, нам придётся прибегнуть к самым крайним мерам ещё до того, как закончится этот день, — возразила госпожа Кайя, когда Триумвират — наконец-то распутав своих труллей — удалился.

Затем она повернулась к нам с Тейо: — Пора идти.

***

Я ощущала себя очень важной, — и очень одинокой, — когда вошла в Зал заседаний Сената вместе с госпожой Кайей и Тейо. Больше всего мне хотелось, чтобы в толпе сейчас показалась Гекара, чтобы всё это оказалось какой-то чудовищной ошибкой, чтобы она была жива.

Но здесь не было не только её — вообще никто из Культа Ракдоса не явился на собрание. Нам сказали, что владыка Ракдос винит в смерти посланницы Гекары мастера Зарека, госпожу Кайю, госпожу Лавинию и госпожу Враску (которой здесь тоже не было), и в знак протеста отказался присылать своих представителей.

Точно так же без госпожи Враски некому было представлять Рой Гольгари. И уже пошли слухи о том, что Тупица Домри мёртв. Оказывается, он был мироходцем, и его Искру похитили вечные (Акамал и двойняшки ушли с ним. Интересно, они тоже мертвы?). В любом случае, от Кланов Груул здесь тоже никого не было. Поскольку Гольгари и Груул остались без лидеров, и никто не захотел брать на себя ответственность, — а может, наоборот, желающих оказалось слишком много, — полагаю, они просто не смогли отправить кого-нибудь на встречу.

Дом Димир, видимо, тоже решил не показываться, а Конклав Селезнии укрылся на своих территориях. Это означало, что ровно половина гильдий не желала помогать общему делу.

Слушайте, если неприкаянная я — единственный человек, способный худо-бедно сойти за представителя Груула, Ракдоса или Селезнии, то у нас большие проблемы. Ну какой из меня представитель…

С другими гильдиями дела обстояли немногим лучше.

Гильдмейстер Сената Азориус, и без того печально известный Довин Баан, всё это время — как и госпожа Враска — работал на Боласа. Он не явился на встречу, хотя она проходила у него под боком. Госпожа Лавиния и ещё несколько азориусов старой школы пришли, публично осудив Баана и его правление, но, по правде сказать, никто из них не обладал настоящей властью. По всем нормативным актам Азориуса Баан был законным гильдмейстером. А азориусы очень любили свои нормативные акты.

А что Синдикат Оржов? Ну, госпоже Кайе всё-таки выделили почётный караул, о котором она не просила, и, думаю, пристав Билагру вывел своих вышибал на улицы, чтобы те убивали вечных. Но в остальном преданность матриарха Карловой и Триумвирата своему гильдмейстеру гроша ломаного не стоила. Как с грустью заметил мастер Зарек, оржовам нужно было «предложить что-нибудь подороже ломаного гроша».

Короче говоря, только Лига Иззет (во главе с мастером Зареком и камергером Мари), Легион Борос (во главе со своим гильдмейстером, госпожой Аурелией), и Ассоциация Симик (во главе с господином Ворелом, предположительно имевшим полную поддержку своего гильдмейстера, первого спикера Ваннифар) отнеслись к делу серьёзно.

Я подслушала, — всё ещё исполняя просьбу Гекары, сама не знаю почему, — как мастер Зарек спросил камергера Мари: — Как ни крути, а пятидесяти процентов будет недостаточно, я правильно понимаю?

Она мрачно посмотрела на него: — Мне жаль, гильдмейстер, но даже девяноста процентов будет недостаточно. В прошлый раз мы уже пробовали жонглировать процентами. При живом Нив-Миззете мы ещё могли кое-как обойтись восемью гильдиями из десяти. Но теперь, когда он мёртв…

Значит, мастер Нив-Миззет тоже мёртв…

Похоже, многие из тех, кого я недавно видела, — Гекара, Нив-Миззет, Тупица Домри, — погибали вскоре после того, как куда-то уходили. На всякий случай я решила не отпускать от себя Тейо и госпожу Кайю.

— Теперь, когда Пылающий Разум мёртв, наш единственный выход — операция «Безрассудство», — сказал мастер Зарек.

Операция «Безрассудство»?

— А для её успеха, — добавила камергер Мари, — вам понадобится десять из десяти гильдий. И никаких исключений.

Мастер Зарек кивнул. — Мне нужны другие варианты, — вот и всё, что он сказал, хотя не было похоже, что он всерьёз рассчитывал на их существование.

Но камергер лишь коротко кивнула и покорно удалилась.

***

Господин Джура и господин Белерен стояли перед покойной госпожой Исперией, бывшим гильдмейстером Сената Азориус, а ныне — статуей, украшающей его Зал заседаний.

Я опять подслушивала — и не надо говорить, что это дурная привычка. Я и так знаю.

Но это ещё и полезная привычка. А временами — просто необходимая…