Рай-отдел

Вано кинул ладонь к фуражке, отдавая честь. Игорь подумал, что надо бы сделать то же, но к «пустой голове» как известно, руку не прикладывают. Кто-то из призраков в военной форме возмущенно погрозил кулаком. Хозинспектор сделал извиняющийся жест — мысль о пустой голове была глубоко невежливой. Военный ухмыльнулся и махнул рукой — проваливайте!

Керсты выскочили на ступени ведущие во двор. Здесь оставалось все по-прежнему: сидели девушки — полупрозрачная и та что по-чугуннее, молчали. Прозрачная Соседка обернулась, подняла заплаканное невыразимо милое лицо и поднялась.

— Ты что?! Не ходи! — яростно зашептал Вано. — Неужто без тебя не справятся?

Ведение привстало на цыпочки, коснулось губами щеки начоперота. Сквозь сарафан Соседки проглядывали стволы дворовых лип, но когда она проходила, парчовый подол ощутимо задел керста по кроссовкам — Игорь распахнул тяжелую дверь, и полупризрачная красавица прошла туда, к шорохам и шелесту множества шагов.

— Ты что сделал?! — заорал на весь двор начоперот, голос отразился от столбов и резных прутьев забора. — В ней жизни две капли. Куда ей?!

— Не шуми, Ванечка, — попросила, вставая, Ворона. — И так жутко. Некуда больше идти Ане, ты это знаешь. Она на своем месте, ты на своем. Пойдемте.

— Анна, значит, — горько прошептал начоперот, — а мне так и не сказала…

Ворона молча потянула его за рукав. Через секунду керсты и девушка уже бежали по старой дорожке под липами. Узкая калитка, которую Игорь напрочь не помнил, вывела в Спасоналивковский переулок. Вот он Наш Дом, цитадель полумертвых…

— Я двор осмотрю, ты мирняку дай знать. Пусть драпают. Если кто не успеет, то пусть на чердак поднимается и по крыше, — прохрипел бледный Вано. — Получится, уйдут. Если нет… Все равно ими только после нас займутся.

Игорь кивнул.

На посту Валерика оказалось на удивление много народа: толпилось с десяток арендаторов, бойлерные жители, лично Тать-Ванна… Все не на шутку испуганные и изумленные. Верно, разорвалось кольцо вечного Дня Курицы, начали осознавать…

— Игорь, что происходит?! — немедленно завопила Исполнительная Директор. — Почему связи нет? Мать вашу, да отчего вообще на улице темно?!

— Вследствие объявленного чрезвычайного положения! — рявкнул хозинспектор. — Всем немедленно покинуть здание! Полная эвакуация! Валерик, ключи от дверей мне и пошел туда же. Живее! Можете не успеть.

— Ты что несешь?! — возмутилась Исполнительная. — Какая эвакуация?! Никуда я не пойду, указаний не было. И что это за девица с тобой? Навел блядей…

— Я может и блядь, но еще и дежурный администратор Дома-На-Набережной! — с убедительными металлическими нотками отчеканила Ворона. — У нас есть указание принять эвакуированных. Бомбоубежище номер два и три. Кому жить хочется, туда уходят. За остальных мы ответственности не несем.

Часть народа немедленно рванула к двери, другая часть столь же решительно ломанулась назад, к лифтам «Межкниги» — хватать в офисах особо нужные кошельки-сумки-зонтики, звонить начальству, испрашивать ценных указаний…

— Игорь, так что, выводить всех? — крикнул Ковальчук.

— У вас минута, не больше, — отозвался хозинспектор, забирая ключи у дрожащего Валерика. — Не забудь в «Финик» заскочить, вытолкнуть девок не забудь.

— Понял! — отозвался инженер и понесся в сторону лестницы.

С мужчинами все же проще — интонацию улавливают, да и автомат на плече узрели — весомый, решающий довод.

Холл опустел, сгинул Валерик, унеслись на улицу самые сообразительные жильцы «Межкниги».

— Попробуй хоть до милиции-полиции дозвониться, — попросил Игорь. — Я по дверям.

Ворона села за рецепшен к телефону — воистину железная девушка, когда нужно — никаких капризов. А говорят «гимназистки — гимназистки», отличное ведь воспитание…

Вставить ключ, проверить заперто ли… удар гвоздодера обламывает ключ. Может, разрушительная процедура хоть слегка задержит противника. Вообще-то по ситуации — полная безнадега. В здании семь дверей, все входы двумя стволами никак не прикрыть. Окна первого этажа и считать не хочется. Окна высокие, но не настолько, чтобы не забраться даже без помощи лестницы. О соседнем доме и говорить нечего. Там выйдут на общую крышу, сверху «Межкнига» гостеприимна просто донельзя.

Игорь вернулся к центральному посту. Ворона не отнимая трубку от уха, доложила:

— Молчит аппарат. Иной раз гудок проходит, но дальше ничего. Интернет тоже мертв.

— Понятно. Выходил еще кто?

— С десяток вытолкали. «Девки из „Финика“» это такая светленькая?

— Был грех, — пропыхтел хозинспектор, подволакивая к ступенькам холла диван из дежурки.

— Выволок ее инженер. Ничего так Ваша пассия, хорошенькая.

— А то Вы не знали, что я скотина. Грешил со страшной силой, да.

— Ну почему же «грешил»? Очаровательная барышня. Я бы и сама с такой полизалась.

— Милая Ворона, при всем моем неподдельном интересе к Вашему ходу мысли, сейчас тема не совсем уместная.

— Я понимаю. Просто мне стремно и хочется отвлечься, — призналась полубогиня. — Игорь, а давайте обрушим к дверям стойку? Должна получиться приличная баррикада.

— Отличная мысль. Но стойка массивная — там букового бруса и щитов почти на тонну. Я спецификацию смотрел, когда устанавливали.

— Давайте все же попытаемся. В крайнем случае, Вы попытаетесь меня разозлить, я потяжелею и справлюсь с разрушением, — предложила Вера-Ника.

— Мадмуазель, Вы знаете, как я к Вам отношусь. Злить?! Никогда! Но могу перестать ебать.

— Воистину я страшно напугана, — поморщилась девушка и двумя руками толкнула стойку — массивная конструкция со скрипом начала заваливаться на ступеньки, рухнула с жутким грохотом. Ворона пнула высоким каблуком столешницу — та встала на ребро, превратившись в недурной барьер.

— Я Вас недооценивал, — улыбаясь, признал Игорь, целуя узкую твердую кисть подруги.

— Можно не так? — поинтересовалась полубогиня.

Губы у нее тоже были твердые, но теплели быстро.

— Если нам и предстоит сегодня прекратить существование, я буду помнить что ушла удовлетворенная, — сказала Ворона. — Пусть и не до конца. Но не смейте мне так угрожать даже сегодня!

— Виноват. Это исключительно для пользы дела, — Игорь лизнул кровоточащие пальцы, уколотые о торчащие гребнем пряди волос подруги. — Прическа Вам необыкновенно к лицу. Жаль, что довелось полюбоваться только сегодня…