Райские новости

— И больше не приезжала сюда?

— Нет. Даже когда умирал наш отец. Она заявила, что получила письмо несколько месяцев спустя. Из-за этого отношения испортились еще больше. Но никто, кроме нее, не виноват, что мы послали письмо по старому адресу.

Какое-то время они молча пили чай.

— Мне кажется, тебе следовало бы поехать со мной на Гавайи, папа, — сказал в конце концов Бернард.

— Это слишком далеко. А сколько туда ехать?

— Путь неблизкий, — признал Бернард. — Но само­летом — меньше суток.

— Я никогда в жизни не летал на самолете, — заявил мистер Уолш, — и не собираюсь начинать сейчас.

— В этом ничего такого нет. В наше время все лета­ют — старики, младенцы. По статистике, это самый бе­зопасный способ путешествий.

— А я и не боюсь, — с достоинством парировал ми­стер Уолш. — Мне просто не нравится.

— Урсула предложила оплатить наши расходы.

— Сколько?

— Ну, мне предложили специальный дешевый та­риф — семьсот двадцать девять фунтов.

— Боже милосердный! За каждого?

Бернард кивнул. Он видел, что это произвело на отца впечатление, хотя тот и старался не показать этого.

— Видимо, она считает такое в порядке вещей. Поч­ти сорок лет не общается с семьей, а потом думает, что стоит ей только поманить пальчиком, как все мы по­мчимся сломя голову, раз уж она оплачивает расходы. Всемогущий доллар.

— Если ты не поедешь, возможно, потом будешь жа­леть об этом.

— С чего это мне жалеть?

— Я имею в виду, если она умрет... когда она умрет, ты можешь пожалеть, что не поехал повидать ее, когда она об этом просила.

— Она не имеет права просить, — беспокойно про­бормотал мистер Уолш. — Да мне это и не по силам. Я старик. А тебе что — поезжай.

— Да я ее практически не знаю. Она ведь тебя хочет увидеть. — И необдуманно добавил: — Навещать боль­ных — это долг милосердия.

— Только не вздумай читать мне лекцию о моем религиозном долге! — вспылил старик, и на скулах у него вспыхнули красные пятна. — Уж кто-кто, только не ты.

Бернард подумал, что загубил даже ту призрачную возможность уговорить отца, какая, может, у него бы­ла, тем более что через несколько минут появилась Тесса, которая приехала из своего более зеленого пригорода на границе с Кентом, с трудом скрывая, что на самом деле желает присутствовать при их разгово­ре. Из детей мистера Уолша Тесса жила к нему ближе всех (Брендан служил помощником секретаря учено­го совета в одном из северных университетов, а муж Димпны работал ветеринаром в восточной Англии) и волей-неволей общалась с ним чаще остальных. Она несла эту обязанность, облегчая ее изрядной дозой лицемерных жалоб своим братьям и сестре и умерен­ным запугиванием отца. Не успев войти, Тесса тут же принялась собирать одежду, которую, по ее мнению, требовалось постирать, провела пальцами по всем по­верхностям, чтобы раскритиковать качество уборки, и, обнюхав содержимое холодильника, бесцеремонно выбросила все, не прошедшее ее тест, в помойное вед­ро. Крупная, с широкими бедрами не один раз рожав­шей женщины, с фамильным, отцовским, носом, похо­жим на птичий клюв, и копной густых пушистых во­лос — черных, с искорками серебра, — она тяжело передвигалась по кухне, заставляя фарфор позвяки­вать на полках.

— Ну и как тебе эта идея — отправиться повидать Урсулу? — спросила она отца, к вящему изумлению Бернарда, который ожидал, что Тесса с презрением от­метет просьбу тетки. Мистер Уолш, надувшийся из-за истребления запасов его продовольствия, тоже уди­вился.

— Ты что, считаешь, мне нужно поехать?

— Я бы поехала, — сказала Тесса, — если б могла взять и бросить все, как Бернард. Я бы не отказалась от бесплатного путешествия на Гавайи.

— Вообще-то особого веселья там не предвидит­ся, — заметил Бернард. — Урсула умирает.

— Это она так говорит. Откуда ты знаешь, может, Урсула просто паникует? Ты разговаривал с ее врачом?

— Лично я — нет. Но Урсула сказала мне, что ей ос­талось жить несколько месяцев, даже с химиотерапи­ей, а она отказалась от «химии».

— Почему? — спросил мистер Уолш.

— Она сказала, что хочет умереть со своими воло­сами.

На лице мистера Уолша мелькнула холодная улыбка.

— Это в духе Урсулы, — заметил он.

— Возможно, тебе следует поехать, папа, если ты способен перенести путешествие, — сказала Тесса, кладя руку ему на плечо. — В конце концов, ты ее бли­жайший из оставшихся в живых родственников. Мо­жет быть, она хочет видеть тебя, чтобы.... уладить свои дела.

Мистер Уолш задумался. Бернард тут же расшифро­вал послания, которыми они обменялись. Если Урсула Умирает, она оставит какие-то деньги, возможно боль­шие. Мужа или детей у нее нет. Брат Джек — ее ближайший родственник из ныне живущих. Если он унаследу­ет ее богатство, со временем оно перейдет к его детям, а потом к их детям, как он сочтет нужным, каждому по заслугам, то есть принимая во внимание такие факто­ры, как дочерняя и сыновняя преданность, уважение, а также бремя в виде неполноценного отпрыска. Если же Бернард поедет на Гавайи один, существует риск, что благодарная тетушка оставит все деньги ему.

— Что ж, вероятно, мне следует поехать, — вздохнул мистер Уолш. — Она все-таки моя сестра, бедняжка.

— Хорошо, — сказал Бернард, радуясь за Урсулу, да­же если мотивы этого решения были корыстными, а практические последствия окажутся для него самого обескураживающими. — В таком случае я подтвержу покупку билетов. Мы летим в ближайший четверг.

— В ближайший четверг! — воскликнула Тесса. — Да папа просто не успеет подготовиться к этому четвергу! У него даже нет паспорта. А как же визы?

— С паспортом я разберусь, — пообещал Бернард. — А для кратких поездок в Америку виза теперь не нужна. — Это сообщил ему молодой человек из бюро путе­шествий.

— Я лучше составлю список, — сказал мистер Уолш. На листке бумаги он написал «Составить список» и прикрепил его скотчем к боковине буфета.

— Надеюсь, ты удовлетворен, — обратилась Тесса к Бернарду, словно в конце концов сдалась под грубым нажимом с его стороны. — Я возлагаю на тебя полную ответственность за папино благополучие.

3

— Только так и надо путешествовать, если бы я знал, как это легко, давно бы уже полетел — сидишь себе будто король, а тебя обслуживают не за страх, а за со­весть, красивые девчата обед подают на подносе, а к нему еще и бесплатную выпивку — это, скажу я тебе, получше, чем доставка обедов на дом. Дорогуша, когда в следующий раз пойдешь мимо, тебя не затруднит принести мне еще одну такую славную бутылочку?

— Одну минутку, сэр.

— Тебе уже достаточно, папа.

— Отстань, я имею такое же право выпить, как лю­бой другой человек. Да я тебя завсегда перепью.

— Потом тебе будет плохо. Алкоголь тебя обезво­живает.

— Задницу он обезвоживает. О, извините за выра­жение, дорогая моя, с языка сорвалось. Забылся на минутку, такое больше не повторится. Просто этот парень выводит меня из себя. Обращается со мной как с Ребенком. А как вас зовут, моя дорогая? Джинни? О, Джинни!Красивое имя. «Я мечтаю о Джинни, у нее светло-каштановые волосы...»