Райский уголок. По велению сердца

Только через полчаса она, наконец, решилась спуститься на кухню. Передвигаться приходилось с величайшей осторожностью. Лео был там — запах кофе и тостов уже разнесся по всему дому. Аромат, который в любое другое время она назвала бы восхитительным, в это утро был почти невыносим для ее взбунтовавшегося желудка. Стараясь не делать движений головой, она отворила дверь и прислонилась к косяку, прищурившись от яркого солнечного света.

Лео улыбался ей.

— Доброе утро, любовь моя. — Он был отвратительно бодрым и жизнерадостным. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Не будь таким бессердечным. — Кэрри поморщилась, ее глаза ныли от боли. Наконец, ей удалось рассмотреть Лео. Аккуратно одетый в безукоризненно чистую, отглаженную рубашку и брюки из шерстяной фланели, он находился в прекрасном расположении духа. — Ты просто омерзителен. Почему только я страдаю от похмелья? Кажется, это так называется?

Его улыбка стала еще шире.

— Практика — великое дело, это именно так и называется. Тебе плохо?

— Я умираю, — простонала она.

Его лицо буквально расплылось в улыбке.

— У меня для тебя есть кое-что. — Он взял чистый стакан и подошел к шкафу. Кэрри с трудом добрела до стола и плюхнулась на стул, закрыв лицо руками.

— О, боже! Мне так плохо… Все! Пока я жива, больше не выпью ни капли. Клянусь!

Он рассмеялся.

— Знакомая песенка! Ты лучше скажи, что больше не будешь пить домашнюю настойку кузена Пьетро — по крайней мере, до тех пор, пока не привыкнешь к ней.

Она подняла голову и застонала.

— И как только тебе удается оставаться таким свежим? Клянусь, я никогда еще не чувствовала себя так отвратительно.

— Ну-ка, попробуй.

Она с подозрением взглянула на странного вида смесь, которую он подал ей в стакане.

— Что это?

— Коктейль «Устрица прерий». Пей залпом, чтобы не растекся яичный желток. Пей, это помогает.

— Не хочу. — Она скривилась от отвращения и оттолкнула стакан.

Но Лео упрямо подвинул стакан обратно.

— Пей, тебе говорят, — посмеиваясь, повторил он. В его словах слышалось участие и нежная забота. Кэрри невольно подняла на него глаза.

— Попробуй, любимая, — тихо добавил Лео.

— Что в этом коктейле?

Как бы плохо ей не было сейчас, Кэрри не могла отвести от него глаз. Она оперлась подбородком на ладонь и смотрела на него, как зачарованная.

Он присел на краешек стола и взял ее руку в свою.

— Яйцо, острая соевая приправа, соль, перец и чуточку собачьей шерсти для аромата.

— Фу, отвратительно.

— Зато здорово помогает.

— Ты когда-нибудь сам пробовал?

Он отрицательно покачал головой.

— В таком случае тебе легко давать советы!

Он засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Просто мне это не нужно, а тебе обязательно поможет.

— Мне кажется, ты пытаешься меня отравить, — пожаловалась Кзрри, — чтобы в конце концов унаследовать дом.

Наступило долгое молчание.

— Извини, — Она обреченно подняла стакан и бросила на него виноватый взгляд. — Не очень удачная шутка.

— Не очень, — спокойно согласился он.

Она неуверенно улыбнулась, и поднесла стакан к губам.

— И не очень умная. Ведь в любом случае ты — не единственный наследник. Придется все делить с Артуром. Боже, что я несу!.. Так ты говоришь, что это надо пить одним глотком?

— Да. Только так.

Она быстро проглотила адскую смесь и закашлялась.

— О Боже! И в самом деле отвратительно.

Он быстро поднялся.

— Ну вот м умница! Это первая половина лечения. А вторая — завтрак.

— Лео, я не могу…

— Завтрак! — твердо повторил он. — Кофе и кусочек тоста. И ты сразу же почувствуешь себя лучше. Я обещаю. Чуть позже ты сможешь вздремнуть где-нибудь в холодке. И через пару часов будешь в полном порядке.

— Ты меня балуешь, — вздохнула она. — Я этого совсем не заслужила. — Она почувствовала, что краснеет. — Это ты уложил меня вчера ночью в постель?

Он убрал волосы со лба и потянулся за кофейником.

— Да. Ты спала мертвецким сном, когда мы добрались до дома, и даже не шелохнулась. Возьми, выпей немного.

Она положила в кофе сахар и стала задумчиво помешивать ложечкой.

— А ты? Где спал ты?

Он стоял у плиты спиной к ней.

— Я остался здесь, на вилле, — ответил он. — На случай, если тебе понадобится помощь. Спал в соседней комнате. Сегодня утром наведался в Сан-Марш за чистой одеждой.

— Лео? — На дереве за открытым окном поразительно красиво запела птица. Воздух был наполнен нежным ароматом цветущей магнолии. — Почему ты так добр ко мне?

Он обернулся. С его лица исчезла безмятежность, уступив место настороженности, которая время от времени появлялась на его лице и внушала ей смутную тревогу.

— Потому что я люблю тебя, — медленно произнес он. — Я пытался не допустить этого. Один бог свидетель, чего мне это стоило. Но… оказался бессилен. Я люблю тебя…

По-прежнему самозабвенно пела птица. Легкий ветерок шелестел молодой листвой.

Лео подошел и взял ее за руки. Кэрри позволила привлечь себя.

Ночью, когда ты спала, я долго смотрел на тебя, — признался он. — Ты была, как дитя. Прелестное, невинное дитя. Я еще никогда не чувствовал… — он замолчал.

— Что? Что ты еще никогда не чувствовал?

Лео был смущен и с трудом подбирал слова.

— Я еще никогда не был так тронут. Никогда и никого мне не хотелось так защищать, как тебя. — Он крепче прижал ее к себе. — Ия никогда еще никого не желал так сильно. Никогда.

В ее памяти невольно всплыло непрошенное видение — прекрасная Анжелика. Просто друт, а еще очень красивая женщина и сложный человек.

— Ты уверен? — услышала она свой голос.

— Да, уверен.

— Тогда… — она замолчала, не смея продолжить. Кэрри была словно в плену. С одной стороны ее преследовал глубоко укоренившийся страх перед физической стороной любви, а с другой она всем своим существом жаждала познать это с Лео. Кэрри боялась и в то же время мучилась неутоленной потребностью любить и быть любимой.

Он слегка улыбнулся, качая головой.

— Нет. Еще не время.

— А когда?

Он нежно обнял Кэрри и она склонила голову на его плечо. — Ты еще не готова. Пока не готова. — Она почувствовала, как он сотрясается от еле сдерживаемого смеха. — Между прочим, похмелье — не самое удачное состояние для любви. Ты уснешь прежде, чем почувствуешь хоть что-нибудь.

Она вздохнула, у нее действительно слипались глаза, но какое это было удовольствие — чувствовать его рядом, ощущать запах его кожи, волос, слушать его голос. Какое блаженство!