Райский уголок. По велению сердца

Это было только начало. Он охотно погрузился в ее мир — веселый, беззаботный, беспокойный, театральный. И окончательно пал под чарами Рейчел. Было начало марта, весенние деревья розовели в лучах рассвета, когда Хьюго, зайдя к ней, предложил прогуляться по парку Сент-Джеймс. Рейчел, сонно хихикнув, потрепала его за ухо длинными пальцами.

— Боже, дорогой мой Хьюго, разве можно предлагать бедной девушке прогулку в такую рань! Мои больные ноги просто подламываются!

— Рейчел, я серьезно…

— Лучше бы тебе не быть серьезным. Наверное, ты просто недостаточно выпил того волшебного вина «Белая леди», которым вчера угощал Винсент.

— Рейчел, пожалуйста…

Повернувшись к нему, она приложила палец к его губам.

— Дорогой, милый Хьюго. Если бы я решила выйти замуж, то выбрала бы тебя. Но замужество не входит в мои планы, и давай не будем больше об этом говорить.

Этим Хьюго Феллафилд и вынужден был довольствоваться. Но она, сознательно или нет, оставляла ему некоторые проблески надежды, и он цеплялся за них, решительно игнорируя тот факт, что Рейчел никогда даже не пыталась скрыть, что его она не любит. Он предпринял следующую попытку, когда они в первый раз занялись любовью. Это произошло почти случайно. Рейчел пригласила Хьюго к себе после танцевального вечера в Кит-Кат клубе, который затянулся до глубокой ночи. Она почти не разговаривала с ним в течение всего вечера, и лишь однажды танцевала с ним. Его молчание в такси было довольно-таки жалким.

— Не смотри так мрачно, дорогой. Это совсем не идет тебе. Если хочешь, можешь примерить сегодня ночной колпак у меня дома. Но сначала нужно улыбнуться.

Пока Хьюго смешивал коктейли, Рейчел поставила пластинку. Когда он повернулся, она вполне естественно скользнула в его объятия, мягко извиваясь всем телом. Прижимаясь к нему, она замурлыкала. Они, несколько нескладно, занялись любовью прямо на полу. Пластинка, закончившись, ритмично заширкала как раз в тот момент, когда он делал над ней последние движения. Вновь ошеломленный почти до слез, Хьюго еще раз попросил ее выйти за него замуж, и тогда — что показалось ему странным и неестественным, — она по-настоящему рассердилась.

— Зачем, Хьюго? Хочешь сделать из меня честную женщину? У тебя это не получится, как бы ты ни старался, и ты это прекрасно знаешь. Меня не переделаешь. А сейчас, ради всего святого, уходи. Я выдохлась.

Он никак не мог выбросить из головы эту капризную и беспутную Рейчел. Что бы она ни сделала, казалось, ничего не могло разрушить его привязанность, которая со временем только возрастала.

Он не мог знать, что Рейчел сама едва ли контролирует то, что делает. В своих попытках избавиться от мучившей ее хандры, она не позволяла себе остановиться, чтобы передохнуть или, не дай Бог, задуматься. Она окружала себя людьми, заполняла каждый свободный от сна миг изнуряющей активностью, но все это мало помогало.

Фиона была искренне удивлена, когда увидела ее после долгого перерыва.

— Боже мой, девушка, что ты с собой делаешь? Ты стала похожа на привидение!

Рейчел пожала плечами.

— Я немного сбавила в весе, только и всего.

Она принялась было за свой ленч, но тут же отодвинула тарелку и потянулась к вину.

— Ты можешь позволить себе это только с ущербом для здоровья. К тому же такая потеря веса сказывается на твоей внешности. — Фиона проницательно взглянула на нее.

Они встретились в первый раз с того, несчастливого для Рейчел, дня, дня свадьбы Тоби, и Фиона с большой степенью уверенности подозревала, что Рейчел сознательно ведет себя так. Ей хотелось спросить, слышала ли Рейчел о беременности Дафни, но она не стала этого делать. Протянув руку, Фиона накрыла ладонью исхудавшие пальцы Рейчел.

— Ты выглядишь так, словно не выспалась и ужасно нуждаешься в том, чтобы как следует поесть. Рейчел, родная моя, приезжай в Брекон на пасху. Будет очень спокойно и тихо — только самые близкие друзья. Обычный загородный уик-энд.

Рейчел, опустив глаза, ковыряла вилкой то, что лежало перед ней на тарелке.

— Джеймс спрашивает о тебе чуть ни каждый день. Мы так привязаны к тебе…

Рейчел оставила попытки изобразить, что она занята едой, отложила вилку и со вздохом приложила ладонь ко лбу.

— Я не могу понять, почему.

Фиона засмеялась:

— В таких случаях не существует никаких «почему», глупенькая.

Рейчел кивнула, соглашаясь с этим утверждением. Она чувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и с удивлением отметила, что стесняется их. Чтобы спрятать слезы, Рейчел наклонила голову и опустила веки. Совершенно неожиданно она поняла, что более всего ей хочется ощутить мир и покой Брекона. Прогуляться среди полей и лесов, поплавать в озере…

И встретиться с Гидеоном Бестом, посмотреть ему в лицо? Боже, только не это!

— Я не могу, — сказала она. — Не выношу пасхальных праздников. Я… — она запнулась, поймав себя на лжи и отчаянно подыскивая отговорку. — Я… — она опять остановилась, подняла глаза на Фиону и покраснела. — Ох, Фи, не могу найти причину, почему я не хочу ехать.

— Тогда поедем.

— Я так плохо вела себя все последнее время, будучи в Лондоне. — В этот момент она поймала себя на мысли, что ей надо молиться, чтобы никто не узнал, насколько плохо.

— Тогда поедем к нам, там ты будешь вести себя хорошо, — решительно сказала Фиона. — Ты не должна отказываться, и я не приму «нет» в качестве ответа. Ты слишком уж долго прожигаешь жизнь на всю катушку. Раз ты не в состоянии следить за собой, то позволь мне делать это. Если не хочешь, конечно, чтобы я пошла к твоему отцу и рассказала о твоих похождениях.

Рейчел смотрела на нее в замешательстве.

— Фи! Это же шантаж!

— Самого худшего пошиба, — весело согласилась Фиона, — Так что? Решено?

Рейчел немного помедлила, затем улыбнулась ей в ответ:

— Да. Но ты хулиганка.

— Отказа в последнюю минуту не будет?

Рейчел помедлила минутку, затем громко расхохоталась, заметив, что на лице Фионы появилось агрессивное выражение.

— Никаких отказов. Обещаю.

— Хорошо. Джеймс и мальчики будут очень рады. А теперь расскажи мне, что же ты за это время натворила. — Фиона улыбнулась в ответ на смешок Рейчел. — Самую малость, о которой можно рассказать. Давай, начинай.

Пасхальные дни выдались ветреные, солнечные и сухие. Газоны вокруг Брекон Холла заполнила весенняя поросль нового года, на клумбах только что распустились цветы, и в их окружении дом выглядел свежо и ярко. В числе гостей Фионы была молодая чета Стюартов, Марта и Генри. Рейчел была с ними уже знакома, и в их обществе чувствовала себя прекрасно. Она приклеилась к ним как банный лист. Когда они отправлялись гулять, она была рядом с ними: если они сидели дома, она тоже оставалась. Это было, как она думала, безопасно во многих отношениях.