Разберёмся по-семейному

— Я тебе уже сказал, — поспешно произнес Лифшиц. — Я пытался раздобыть бабки. А когда я услышал об убийстве Насоса, то решил послать все к черту и убраться куда-нибудь подальше.

— Может быть, — пожал плечами Барский. — Ты можешь объяснить это Зацепину в горпрокуратуре. Теперь вернемся к Наташе. Перебравшись сюда, она так и не распаковала свои вещи. Ты собираешься забрать ее с собой?

— Она поедет со мной, — ответил Лифшиц. Решительность его тона удивила Барского.

— Она беременна, — коротко сказал Барский. — Кроме того, помимо прочей информации, я узнал, как ты обошелся с одной из своих девушек.

— Ее я не любил, — спокойно ответил Лифшиц. — А Наташу люблю.

— Ну да. Ты это уже продемонстрировал, — покачал головой Барский. Он устал от разговора с этим увертливым человеком, у которого на все случаи жизни был готов ответ, вполне похожий на правду. — Ты скорее любишь ее деньги. Квартира за семьдесят тысяч, облигации, может быть, картины. Речь идет, я думаю, по меньшей мере о сотне тысяч баксов.

— Это ты так думаешь. Я вполне могу заработать на жизнь нам обоим.

— Прячась все оставшуюся жизнь от мафии? — ядовито уточнил Барский.

Лифшиц развел руками. Он собрался что-то возразить, но дверь распахнулась. Наташа взглянула на его разбитое лицо и бросилась к нему.

Барский хотел удержать ее, но остановился, увидев, как стоявшая в дверях Марина отрицательно покачала головой.

— Все складывается против тебя, Барский. Забудь о своих планах.

— Почему?

— Они оказывается уже женаты, — сказала она и швырнула свою сумочку через всю комнату.

Глава тринадцатая

Барский не скрывал своего отвращения. Пока он одевал рубашку и пиджак, Наташа завернула лед в полотенце и положила холодный компресс на лицо Лифшицу.

— А ты бы, сестренка, могла сказать нам об этом, — упрекнул ее Барский.

— Валера, я… мы боялись, — призналась она, не сводя с него глаз.

— Детка, мы же члены одной семьи, — сказала Марина.

— Я знаю. Мне ужасно неловко, — ответила Наташа.

— Чего же ты боялась, сестренка? — спросил Барский.

— Тебя, Барский, — невнятно пробормотал Лифшиц распухшими губами. — Мы знали, что ты меня терпеть не можешь.

— Ты — тупица.

— Но ведь это правда? — попыталась защитить Лифшица Наташа.

Барский прошелся по комнате.

— Фимка, ты думаешь, что ты — плейбой. Но это не так. На самом деле ты не плейбой, и не фат, не игрок и не хайлайфист, а самый натуральный дешевый стиляга. Мы с Мариной не любим стиляг. Но у тебя есть мозги, ты неординарная личность. — Он остановился и закурил. — Как ты используешь свои мозги — это твое личное дело. Нас беспокоит сестренка, но и она уже достаточно взрослая. У нее есть право распорядиться своей жизнью, как ей заблагорассудится, без постороннего вмешательства. Мы всегда будем на ее стороне. И, если нам удастся, мы постараемся помочь тебе выбраться из этой передряги, в которую ты влип исключительно по своей вине.

Слезы навернулись на глаза Наташи.

— Извини, Барский. И ты, Марина. Но я не такая, как вы. Вы знаете, как решать жизненные проблемы. А я никогда не умела. Вы всегда всё решали за меня. Я ничего не говорила, но всегда чувствовала ваше превосходство. Барский, я меньше всего хотела, чтобы ты впутался в эту историю. Я сказала Марине, что Фима исчез. Это она настояла на том, чтобы вызвать тебя.

— Детка, ты была так расстроена, — сказала Марина. — Никто лучше Валеры не знает, как разбираться с такими проблемами.

— Я знаю, — пробормотала Наташа. — Я знаю, сестра.

Барский выпустил в воздух длинную струю сигаретного дыма, затушил окурок и сказал:

— Теперь, девушки, двигайте отсюда. Посидите минутку в соседней комнате.

Когда дверь за ними закрылась, он повернулся к Лифшицу.

— Я по-прежнему не люблю тебя, старикаша. Но ты, по крайней мере, женился на ней. Мы с Мариной не склонны бросать камни в домочадцев.

Лифшиц кивнул.

— Во вторник будет шесть недель, как мы поженились.

— Пришлось?

— Нет. — Лифшиц покачал головой и попытался улыбнуться. — Похоже, я перестаю быть стилягой.

— Ладно. Ты теперь член семьи. Но из-за этого неприятностей не стало меньше.

— Я знаю.

— Если хочешь, я постараюсь помочь тебе.

— Я думаю, мы справимся. А что ты имеешь в виду?

— Перестань мне врать. Расскажи, почему эта публика так настойчиво разыскивает тебя. Если ты замочил Насоса, так и скажи. Я думаю, мы сможем это уладить. С Игнатовом будет потруднее, но ведь это он, в конце концов, забрался в твой дом. Это можно представить, как самооборону.

Лифшиц внимательно посмотрел ему в глаза и отрицательно покачал головой.

— Раз так, — сказал Барский, — продолжай скрываться. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Ты действительно думаешь, что я способен прирезать двух человек?

— Я вернулся, чтобы найти тебя, — Барский закурил новую сигарету, — и я тебя нашел, а если тебе моя помощь не нужна, это твое дело.

Лифшиц опустил глаза.

— В любом случае, спасибо.

— Не давай девушку в обиду. Ты понял меня?

Лифшиц кивнул. Барский развернулся и вышел из комнаты.

— Он в твоем полном распоряжении, сестренка, — сказал он Наташе и взял Марину под руку.

Они вышли в ночь и туман.

* * *

В черной «девятке», стоявшей напротив подъезда, кроме Феди Сияпина было еще трое сотрудников. На лицах у всех было написано угрюмое нетерпение.

— Бери машину, солнышко, и поезжай домой, — сказал Барский Марине.

— Я бы не хотела, — ответила она. — Учитывая, что Наташа…

— За сестренкой я пригляжу. Поезжай домой, — твердо сказал он.

Она легонько коснулась его губами и уехала.

— Он еще там? — спросил Сияпин.

— Да. Все идет не так гладко, как я думал. Глупая девчонка вышла за него замуж.

— А разве мы тебе этого не сказали? Значит как-то упустили из виду. Мы думали, что ты знаешь. Все это совершенно бессмысленно, — покачал головой Сияпин. — Другой выход мы тоже перекрыли.

— Не думаю, что они задержатся здесь надолго. Как с погодой?