Разбитая Гитара. Книга 2

На лбу мужчины залегла складка. Вопроса про сына он, похоже, не расслышал.

– Даже если бы я видела вас впервые, задача не так уж сложна. Для меня, по крайней мере. Я в общей сложности шесть лет провела в армии Патонга, и чего только мы там не видели. Правда, с живым медведем повстречаться посчастливилось лишь сегодня. Но мне было еще легче. Я вас знаю. Вы – Дмитрий Подольский. Владелец заводов, газет…и так далее.

– Что же. Я тоже попробую сыграть в Шерлока. У вас есть дети. Иначе, зачем вам цитировать Маршака. У вас в теле титановые пластины. Вы прилетели сюда на вертолете, а значит, работаете не моим секретарем. И, в конце концов, мы с вами встречались раньше. А значит, я вас тоже знаю. Ваше высочество, вы – Амира де Оливера, княгиня Кастании.

– Да-да…сначала на Тверском бульваре во время ночных заездов верхом, а затем во время гонки на автомобиле, где из-за вас я попала в аварию. И если можно, давайте без этого вашего высочества. Я давно не живу в Кастании, отвыкла. Я позволяю вам называть меня просто Амира.

Подольский мысленно присвистнул. Он был завидным холостяком, довольно привлекательным внешне, да к тому же обладал внушительным капиталом в несколько десятков миллиардов долларов.

Мечта всех свободных и не очень женщин России и не только. На все готовых, лишь бы он обратил на них внимание. Популярность его была сравнима разве что с популярностью голливудских актеров.

А тут на тебе. Оказывается, есть еще на свете женщины, которых он не только не впечатляет, но которые говорят тебе: «Я позволяю вам». Он уже и отвык от такого.

– Прошу вас, извините. Я действительно не нарочно, – сказал Подольский после небольшой паузы.

– Все в порядке. Но что вы здесь делаете? Вы же можете позволить себе что угодно; лучшие горнолыжные курорты мира к вашим услугам. Куршевель, например. Или Швейцария. Почему Камчатка?

– Не поверите, но я вас о том же спросить хотел. – Он улыбался.

– У меня все гораздо прозаичнее. Камчатка – одно из немногих мест, где я могу столь свободно разгуливать, не будучи замеченной журналистами.

– И, правда, за последние годы о вас ничего не было слышно. Как исчезли вы тогда после той скандальной телепередачи, так словно в воду канули. Поговаривали, что вы опять изменили имя и уехали в Мексику. Ну, или что-то вроде того.

– На самом деле, это похоже на правду. За эти три года я много где побывала. Но самое главное – годичная переподготовка в армии Патонга. Это было гвоздем программы.

– Раз уж мы с вами в третий раз встречаемся при столь загадочных обстоятельствах, может быть, нам стоит познакомиться, как нормальным людям? Я имею в виду, не примете ли вы мое приглашение поужинать?

– Скажите, а загранпаспорт у вас с собой? – ее слова, на первый взгляд, звучали невпопад.

– А зачем это? – все так же невпопад спросил он.

– Хочу проверить, насколько вы способны поддаться духу авантюризма. У меня в аэропорту Петропа…Петропавловск…в Елизово стоит одно транспортное средство, на котором я собираюсь совершить небольшое путешествие в Марсель. Давно не была дома, соскучилась по сыну и по родным.

Помолчав немного, она спросила:

– Не составите ли вы мне компанию?

***

– Сестренка, как я счастлив, что ты, наконец, вернулась! – Люк весь светился от радости.

– Господин Подольский, позвольте вам представить моего брата Люка.

Подольский остался на ужин и весь вечер протанцевал с Амирой. Во время ужина разговаривали о России, о переменах, произошедших за эти годы, о том, отразится ли мировой кризис на ее экономике, и о многом другом.

– Чем вы сейчас занимаетесь, ваше высочество? – спросил Подольский.

– Я прошу вас, давайте обойдемся без высочества – голос Амиры выражал легкую досаду.

– Договорились. Но и вы меня тогда будете вынуждены называть не господин Подольский, а просто Дмитрий, как это делают все мои друзья.

– Намекаете на то, что мы друзья?

– Вроде бы, как – ответил Подольский. – Так чем вы сейчас занимаетесь?

– Разными, совершенно разными вещами. В офисе не работаю, если вы об этом. Все свое время отдаю поискам себя. Ну и еще кое-чем занимаюсь, – добавила она после небольшой паузы.

– Наслышан про ваш высокочастотный прибор. Настоящий подарок для криминалистов.

– Спасибо.

– И еще вы вроде бы работали над каким-то поглотителем шума, да?

– С подавителем, к сожалению, так ничего и не выходит. Постоянно нахожу в нем какие-то дыры. В закрытом помещении он работает нормально, а в открытом пространстве и начинаются все проблемы. Чуть стоит поменяться влажности и все, прибор начинает пропускать звук.

– Но, постойте, зачем вам открытое пространство? – Подольский был удивлен.

– Так за этим и нужен этот прибор, чтобы снижать шум на больших расстояниях. Для того, чтобы подавлять звук электрогитары в комнате, это было бы слишком шикарно. Допустим, вам нужно подавлять шум точечно, но механические поглотители по эстетическим соображениям вы устанавливать не хотите. Ну, или если у вас нет возможности ставить защитные экраны! Только представьте, что вам хочется провести рок-концерт, скажем, на площади старого европейского города. Или, нет! Представьте, что вам предстоит провести автомобильную гонку! Или построить взлетную площадку для вертолета прямо в соседнем дворе. Или целый аэропорт! – Амира говорила с таким энтузиазмом, что Подольский невольно залюбовался ей.

Ее темно-карие, почти что черные глаза словно бы брызгали горячим мазутом, в котором плясали маленькие бесенята. Вот вроде бы еще минуту назад такая сдержанная и спокойная, сейчас она представляла собой оголенный провод, сгусток энергии, фейерверк эмоций отражался на ее лице, и, казалось, она не слышала никого вокруг.

– Собираетесь ли вы вернуться в Россию? – голос Подольского вернул ее на грешную землю.

– Теперь, когда прошло столько времени, меня ничего с ней особо не связывает, поэтому, скорее всего, этот этап моей жизни завершен. Наш офис перестали финансировать, а онкологический центр справляется и без меня.

– Но вы же не продали дом? А значит, в глубине души вы все-таки надеетесь вернуться. – Предположил ее собеседник.

Амира оставила этот вопрос без ответа. Подольского многое в ней удивляло и заставляло задуматься. Во-первых, то, что она постоянно отвечала уклончиво или вовсе предпочитала не отвечать ничего. Во-вторых, то, что она очень редко смеялась и даже улыбалась.

И, наконец, что несмотря на то, что стол в их доме буквально ломился от разнообразия самых дорогих закусок и напитков, а уж Подольский-то знал в этом толк, ни Амира, ни Люк не притронулись практически ни к чему.