Разбитая жизнь

Собственные дела отступали на задний план. Он все успеет. Андрей склонялся к тому, что должен вывести Дашу из урочища и проследить, чтобы она покинула район.

Он вел ее на юг, по тропе между скал. Даша задыхалась, усталость гнула к земле. Андрей был еще способен ориентироваться в пространстве, а ей уже было все равно, она с трудом переставляла ноги.

— Плутаем, как по магазину дверей… — бормотала Даша, засыпая на ходу. Вяло засмеялась, показав на живописно «разобранную» скалу, будто бы вывернутую природой наизнанку. — Смотри, кто-то гору для любимой свернул… Андрей, давай потише, я уже не могу.

— Чешем, Даша, чешем вальсом, — бормотал он, увлекая ее дальше. Больше всего он боялся, что заказник обложат и тогда из него мышь не выскочит.

— Спешишь избавиться от меня? — обиженно бормотала она. — Конечно, я такая обуза…

У Андрея возникло странное ощущение, что девушка тоже не рвется наружу. Последнюю сотню метров они передвигались с черепашьей скоростью — даже он устал. Уже блестел просвет за деревьями, кончились скалы, вздыбились груды бурелома. Даша опустилась на колени, потом легла, переползала через залежи, закусив губу.

— Ты ползешь? — недоверчиво спросил Андрей.

— Ползу, — со вздохом отозвалась Даша. — Когда я ползу, я не спотыкаюсь…

Отдохнуть решили лежа на опушке на возвышенном месте в южной части заповедника, в гуще из рухнувших деревьев, рытвин, косогоров. Даша, передохнув, норовила нарушить маскировку. Он оттаскивал ее за шиворот:

— Не лезь поперек батьки, заройся в листву. Мы же не хотим, чтобы наш надежный тыл превратился в беззащитную задницу?

— Какой ты грубый… — надулась девушка.

Отчаяние нарастало. Он видел собственными глазами, как захлопывается мышеловка! Окрестности заказника как на ладони. По курсу — проселочная дорога, огибающая с юга заповедные места. Справа в низине — Катум, отделенный от Егорьевского заказника шустрой Белянчей. Отсюда его не видно, а как бы хорошо там сейчас оказаться… С опушки просматривались крыши Выжинска, разбросанные по равнинной местности, трубы котельных, новые пятиэтажки в центре населенного пункта. В райцентр уже не пробраться, да и в лесах, теснящихся с востока, нет смысла отсиживаться — девяносто к десяти, что дорогу, по которой ходят междугородные автобусы, оседлали полицейские «разъезды». Они были везде. По дороге в восточном направлении пропылил полицейский «УАЗ», набитый патрульными, остановился, вышли двое. Машина покатила дальше в объезд заповедника. Несколько черных джипов расположилось в поле практически напротив, возле них толкались ребята характерной внешности. На зрение Андрей не жаловался, знакомая компания — есть еще силушка у взбешенных авторитетов. Особый интерес представляли двое — они стояли особняком. Оба кряжистые, бывалые, с огоньком пожившие. Один — в распахнутом черном плаще, практически лысый, и даже издали видно, что с правым глазом у него что-то не в порядке — он отливал подозрительной белизной. Недорезов Павел Викторович по прозвищу Циклоп? Стиляга какой-то… Андрей усмехнулся, вспомнил, как лет двадцать назад, после просмотра диковинных мультфильмов, носился по двору и вопил во все горло: «Я — Черный плащ! Я — Черный плащ!» У компаньона внешность была не такая вызывающая, но имелось в ней что-то хищное — сутулые плечи, скуластое лицо, глаза глубоко вдавленные и смещенные к центру переносицы. Он щеголял выделанной жилеткой, за плечом болталось помповое ружье марки «Ремингтон». Господин Хирург, Федор Афанасьевич Шестаков, прибывший в Сибирь по любезному приглашению Циклопа? Судя по физиономии, он был уже не рад, что повелся на приглашение. Мужчины энергично общались, обоих буквально пронизывали потоки отрицательной энергии. Впрочем, до драки не доходило — партнерам удавалось удерживать беседу в конструктивном ключе. Андрей уже догадывался. Бандиты обнаружили тела своих товарищей на Кудрявцевой заимке. Понятно, что у хрупкой женщины не хватит сил всадить в одного из них нож по рукоятку, а другого проткнуть вилами. У женщины имелся сообщник. А если нет, то это не баба, а монстр какой-то. Они не понимали, что происходит, и во всех этих событиях видели угрозу собственному бизнесу. В противном случае давно бы собрали манатки и умчались из района с остатками войска. Лучше поражение, чем лежать в сырой земле. Но эти ребята не любили проигрывать и хотели довести абсурд до полного маразма. К тому же у них имелся мощный союзник в лице Выжинского управления внутренних дел…

Андрей лихорадочно размышлял — все ли бандиты вышли из заповедника? На виду их было порядка дюжины. Парочка дозоров осталась в лесу? Он насторожился. Из джипа выбралась стройная женщина в облегающих джинсах и черной «готической» кожанке и подошла к переговорщикам. У нее была короткая стрижка. Волосы отливали вороненым блеском, сомнительно, что это был естественный цвет. Посторонней в компании брюнетка себя не чувствовала, забралась под мышку Циклопа — он охотно ее обнял — и стала принимать живое участие в беседе. Было видно, как она засмеялась. Очевидно, с женской точки зрения в последних событиях не было ничего трагичного.

— Смотри-ка, женщина… — с какими-то завистливыми нотками прошептала Даша. — Веселая она чего-то.

— Подружка пахана, — объяснил Андрей. — Из тех, что пляшут польку, потом достают финку и делают «Варшаву». Такие «машки» опаснее любых мужчин, не советовал бы с ними знакомиться.

— Да я и не планирую. О чем мне с ней говорить? — Снова страх забирался в душу. Она прижалась к Андрею, съежилась.

А он осторожно вытянул руку, обнял Дашу за плечо, привлек к себе. В ней что-то пульсировало, спонтанная дрожь потряхивала тельце. Девушка не вырвалась, уткнула головку ему в плечо, застыла. Действия в поле продолжали развиваться. Из райцентра пылила кавалькада. Еще одна патрульная машина вырвалась вперед, свернула на развилке вправо и покатила в объезд урочища, вздымая столбы пыли. Затем две, сохраняя минимальную дистанцию, подались влево и пропали за перелесками на подступах к Катумскому урочищу. Кольцо замыкалось, и нехорошие мысли заерзали под темечком. Городок маленький, а штат полиции неимоверно раздут — для обеспечения покоя местных небожителей. Сомнительно, что вся армада призвана из Выжинска лишь для того, чтобы выполнить «маленькую» просьбу гостей. Небожители что-то чувствуют — некую угрозу своей безопасности. А может, знают про эту угрозу и готовы избавиться от нее любыми способами…

Проще говоря, кто ищет — тот что-то знает!

Подъехали еще несколько машин, встали перед лесом в шахматном порядке. Из них выбирались люди в форме и с оружием, озирались, закуривали. Братания с антиподами из криминальных структур пока не наблюдалось, и те и другие обменивались настороженными взглядами. Объявились два джипа со значком «Тойоты» на капотах — один серый, другой белый. Спешивались личности в штатском. Желчно как-то стало — впрочем, что-то подобное он и ожидал увидеть. Из серого внедорожника выпрыгнул кряжистый мужчина с квадратной челюстью, неохотно потащился к главарям, расслабляя удавку галстука. Из белого показался спортивный субъект с аккуратной стрижкой, тоже поволокся до кучи. Что-то лакейское, подобострастное просматривалось в их позах и постных минах. Их отчитывали, как провинившихся школьников! Циклоп плевался слюной, махал кулаками, при этом много и энергично говорил. Хирург набычился, брезгливо разглядывал прибывших. Злорадно посмеивалась девица, ее и этот инцидент позабавил. Упомянутых господ Андрей немного знал. Руководитель районной администрации Дорохов Василий Миронович. Девять лет назад он директорствовал на золотодобывающем предприятии «Савельевское» и попутно трудился депутатом райсовета. Видно, отличился перед обществом, раз стал таким большим начальником. Второго звали Волынский Рудольф Валентинович — начальник районной полиции. В 2004 году он был здесь новым человеком, переведенным откуда-то из «Европы» (явно не на повышение пошел), выглядел куда моложе, носил звездочки капитана и замещал начальника отдела уголовного розыска, погибшего в аварии спустя два года. Похоже, эти двое неплохо обосновались в районе, амбиций не питали и не рвались на Большую землю. Интересно, почему?

Андрей всматривался, жадно грыз травинку. А беседа, видимо, подходила к концу: районное руководство послушно кивало, майор Волынский попятился, отпочковавшись от компании, вынул телефон.

— Какая пышная тусовка… — прошептала Даша. — Для вечеринки вроде рановато.

— Познакомься, — пробормотал Андрей. — Мы наблюдаем трогательное единение представителей преступного сообщества с государственной властью. С одной стороны, Циклоп и Хирург, с другой — уважаемые люди района: руководитель районной администрации и главный «полиционер». Все в порядке, это нормальное явление. Полагаю, ценности для науки эти господа уже не представляют.

Майор Волынский что-то доказывал в телефон. Остальные угрюмо на него таращились. Затем он отключился и отчитался перед «руководством». Циклоп отвернулся. Сплюнул Хирург. Засмеялась девица. Пешие копы стали растягиваться вдоль дороги. Автомобили с полицейской символикой подобрались к лесу — насколько позволял рельеф. Из Выжинска выдвигалось подкрепление — еще одна кавалькада. Масштабность происходящего не могла не впечатлять. Приспешники авторитетов рассаживались по джипам. Машины съехали с дороги и тоже подались к опушке.

— Андрей, что происходит? — задрожала Даша.

Он сразу не среагировал. Голова отказывалась перерабатывать информацию. Злость глушила все рациональное. Если эта армия и дальше будет капать на нервы, он не сделает свое дело. А завтра встреча с друзьями, нужно продвигаться в расследовании.

— Отползаем, Даша, — проговорил он. — Сегодня ты никуда не поедешь — из района не выбраться. Есть в заповеднике одно интересное место, там ты спрячешься, а я побегаю.

— Ты с ума сошел! — она испуганно сжала ему руку. — Они же раздавят тебя.

— Не думаю, — усмехнулся Андрей. — Что-то мне подсказывает, что полиция в чащу не полезет, останется в оцеплении. В случае чего им будет трудно объяснить, какую цель преследовали правоохранительные органы этой акцией. А уж с бандосами я поговорю… Ползи, говорю, а то опоздаем.

Но времени было все меньше. Оба джипа въехали в лес и высаживали вооруженную публику. Снова будут прочесывать охраняемую государством территорию, а полиция — вставать кордонами на зачищенных участках. Они оказались между двух огней. Петляла «условная» тропа в перехлестах деревьев и известковых надолбов. Они бежали по замысловатой траектории. Даша хваталась за сердце и уже поглядывала на него, как на главного врага. Полтора километра через чащу, небольшая передышка в стиснутом кустами сосняке, и снова он тащил ее за руку. Постройки лесничества остались в стороне, за изгибом Выхвы. Он вел девушку к местному чуду природы, так называемой Маркушиной горе — причудливому каменному образованию в центральной части заповедника. Лес расступался, и на территории в один гектар витиевато громоздились, тянулись в небо, поблескивая минеральными слоями и вкраплениями, скалы «переменной этажности». В центре возвышались сросшиеся «столбы» — бугристые, искривленные, к ним лепились лесенкой скалы поменьше, заросшие кустами и мелкими пришибленными деревьями. Для начинающих альпинистов это было сущей находкой. Но настоящая ценность феномена заключалась в другом: буквально все пространство под Маркушиной горой было пронизано подземными ходами и галереями. В древности здесь трудились карстовые воды — они протачивали норы и целые коридоры, в которых можно было встать в полный рост, замысловато переплетались, вгрызались в грунт, образуя нижние этажи, разбегались в разные стороны, доставая даже до леса. В этих норах было жутковато, мерещились духи гномов и гоблинов, хотя ничего сверхъестественного в лабиринтах не было. Здесь можно было обороняться, как в Брестской крепости. Или прятаться, забиться в дальнюю пещеру, где никто тебя не найдет, и сидеть там, пока бандитам не надоест искать иголку в стоге сена. Он знал это место как свои пять пальцев — грешен, в юности водил сюда девушек, устраивал здесь вечеринки с Борькой и Игнатом, прятался от разъяренных лесников. А позднее, когда сам устроился в лесничество, гонял такую же поросль, ищущую острых ощущений, — впрочем, относился к этой публике снисходительно, понимая, что и сам такой. Блеснул просвет за ворохами листвы, когда разразилась «катастрофа».