Разбитая жизнь

— Подожди, Андрей, я в туалет хочу, — жалобно пискнула Даша. — Ну, постой минутку, отвернись…

— О, женщина! — воскликнул он. — Какой туалет, нам некогда! Неужели так трудно потерпеть?

— Я терпела! — оправдывалась Даша. — Я всю дорогу терпела, ты даже не представляешь, как я терпела. Все, Андрей, натерпелась. Ты будешь стирать мои единственные штаны?

— О боже! — взмолился он. — Еще минута, и от нас останутся рожки да ножки! Бегом! В пожарном порядке! Никакой минуты — пятнадцать секунд, время пошло!

Он дрожал от нетерпения, прислушивался, а за спиной трещали ветки — этой стыдливой особе приспичило залезть в канаву, где она, естественно, поскользнулась и вмазалась в грязь… Это невероятно!

— Ну что, избавилась от своей тормозной жидкости? — ядовито осведомился он, наблюдая, как она лезет из канавы — ошарашенная, испачканная гумусом и листвой.

— Я не удержалась, упала, — жаловалась Даша. — К чему бы это?

— К стирке, блин! — Он схватил ее за руку, поволок на поляну.

Они бежали к горе по травянистому пустырю. Он мысленно прикидывал, с какой пещеры лучше начать ее освоение, как за спиной послышались крики. Он чуть не завопил от отчаяния. Ведь чувствовал, догадывался! Вот она, та упущенная минута, когда Даша справляла свою горящую надобность. Не случись этот казус, они бы проскочили! Справа из леса показались боевики — одна из групп, высаженных с джипа. Правильно, им не пришлось бегать по лабиринтам, они буравили лес, как нож масло. Неужели что-то чувствовали? Не подвело же предчувствие! Затрещали, захлопали выстрелы. Впрочем, дистанция еще не критическая. С воем повалилась Даша, съежилась в траве.

— Андрюша, нам конец… — захныкала она.

— Ужас, а ты не накрашена! — Он свалился рядом.

Привстал, чтобы оценить безнадежность ситуации. Впрочем, не такой уж безнадежной она выглядела. Основные силы неприятеля еще не подтянулись, на опушке мерцали двое. А до чернеющей пещеры, живописно обрамленной можжевельником, — тридцать шагов. Если прыжками — то двадцать.

— Пещера по курсу, — проговорил он. — Как начну стрелять — беги, и… будем надеяться, что добежишь. Молиться поздно, девочка, — действуй!

Даша попыталась подвергнуть его гениальный план испепеляющей критике. Но Андрей не вслушивался в ее отрывистые вопли, привстал и рассыпал очередь, опустошив магазин в один присест. Обернулся, а девушки уже и след простыл! Даша неслась, как антилопа, оглашая простреливаемое пространство тоскливым визгом. Под этот «саундтрек» он и покатился за ней — без всяких фигуральностей, как полено, чтобы не сняли шальной очередью.

— Падай! — завопил он, догнав ее.

Девушка упала, когда противник снова начал обстрел. Он выдохнул с облегчением — отличная способность чувствовать пулю, подлетающую к затылку. Андрей полз со скоростью энергичного пешехода, схватил ее за шиворот, поволок к пещере. Позади заминка — боевики перезаряжали. Пока не разразилась трескотня, он втащил Дашу в пролом, который расширился и превратился в полноценную, хотя и малогабаритную, пещеру. Над головой мерцал изъеденный трещинами потолок.

— Жуть, мы в западне, все пропало… — стонала Даша.

— Отнюдь, — возразил Андрей. — Из этого царства гоблинов столько выходов, что глаза разбегаются. Топай вперед, только осторожно. Упрешься в крутой спуск, сползи и жди меня.

Он бросился обратно, занял позицию. «Операция» шла своим чередом. Боевики на опушке размножились, и теперь их стало четверо. Они кому-то звонили, вероятно, испытывали потребность в общении. Скоро соберется вся гвардия и предпримет попытку штурма. Без приказа старшего эти четверо в нору, возможно, и не полезут. Но, черт возьми, не терпелось кому-то, отличиться хотелось. Двое отделились от группы и вприсядку двинулись к горе, не дожидаясь подхода основного войска. Он видел капли пота на их блестящих физиономиях, видел, как дрожат лица, изъеденные страхом. Андрей выбросил отслуживший магазин, вставил новый и ударил, практически не целясь. Из пяти магазинов, что он таскал с собой, осталось три, да и ладно. Боевики рассыпались, покатились обратно, изрыгая проклятья. Боевой дух их явно пострадал. Соратники из леса открыли ответный огонь, пули застучали по скале. Андрей попятился, прилаживая новый магазин, забросил автомат за спину и включил портативный фонарь. Десять метров по хрустящей крошке, пространство пещеры сужалось, как нос корабля. Полутораметровый обрыв с минимальным уклоном — он съехал с горки. В него вцепилось что-то дрожащее, объятое страхом, затрясло, как яблоню.

— Я говорила тебе, что подвержена приступам клаустрофобии? — бормотала Даша.

— По-моему, нет, — отозвался Андрей.

— Самое время сказать…

— Поздно, подруга. Нет, ты можешь выйти наружу, я даже гарантирую, что ты избавишься от своей фобии. Короче, дуй за мной и ничего не бойся. Чего бояться, в туалет ты уже сходила…

— Я не сходила! — жалобно зашептала она. — Я хотела сходить, но упала, защемила ногу. Пока выпуталась, вылупилась из этой грязи — уже и забыла, что хотела…

Андрей схватил ее за руку, чтобы не хвататься за голову, приказал пригнуться и поволок в чрево подземелья. Хорошо хоть фонарь еще работал. Они семенили по лохматой извивающейся норе — такое ощущение, что ее просверливал червяк с острозубой чешуей. Вправо ответвлялся коридор, там можно было встать в полный рост и выстроиться в шеренгу по трое, но это слишком просто, над этим вариантом он еще подумает… Он волок ее дальше, туда, где воздух делался спертым и зловонным, втянул в какую-то щель, предупредив о новом обрыве, поморщился, когда она не вняла… но успел подхватить трепещущую плоть. Как же удобно она помещалась в руках! Он стряхнул с себя наваждение вместе с троекратным «чихом», стащил ее в покатую ямку, заставил пригнуться и затолкал вибрирующее тельце в нишу под стеной. В двенадцать лет он в эту нишу прекрасно помещался, а однажды пролежал в ней битый час, надрываясь от смеха, пока встревоженные приятели метались по соседним коридорам…

— Здесь так тесно… — жаловалась Даша, извиваясь ужом. — Андрей, мы оба здесь не поместимся.

— Лежи! — приказал он. — Я скоро вернусь. Никуда не уходи.

— Да, мой генерал… Господи, куда ты собрался? — ужаснулась она.

— Все в порядке, — успокоил Андрей. — Я законопослушный гражданин и собираюсь соблюсти все статьи Уголовного кодекса, кроме одной.

— Неужели сто пятой? — догадалась она.

— Какие мы подкованные! — похвалил он. — Не волнуйся, государственных служащих я убивать не собираюсь. Хотя надо бы. Ну, все, отдаю свою совесть в твои хорошие руки, потом вернешь.

Андрея распирали злость и негодование, но голова работала в правильном направлении. Пазухи Маркушиной горы еще не заполонили вражеские силы. Он спешил обратно, вскарабкался на обрыв у «предбанника». Просматривалось небо, заросли можжевельника, оплетающие проход в пещеру. Гостей пока не видно. Он завертелся. Типичная «одноходка» — помещение с одним выходом. Он подкрался к выходу, распластался на камнях и осторожно поднял голову. Процесс был в разгаре. Грубых выходок от загнанных в ловушку людей бандиты не ожидали, но проявляли осторожность — не планировали раньше времени на тот свет. Вся гвардия собралась на поляне перед лесом. Боевики подкрадывались, переползали на корточках. Половину пространства уже освоили. Андрей усмехнулся — решили совершить прогулку перед вечным сном? Как видно, был приказ не лезть на рожон, иначе давно встали бы в полный рост и бросились на штурм. Складывалось ощущение, словно на поляне приземлилась стая куропаток и каждая энергично возится в траве. Андрей отступил в темноту, пристроил откидной приклад к плечу, затаил дыхание. Нужно проредить эту гвардию — уже сейчас. В прицеле мельтешили блестящие от пота физиономии. Бандиты чуяли каверзу и не спешили забираться в подземелье. Он уже оттягивал спусковой крючок, но тут отметил краем глаза шевеление на опушке. Ладно, приятель, поживи пока. Ствол сместился, глаза болели от напряжения — не так-то просто соорудить из ничего оптический прицел… Из мрака чащи вылупилась мордашка девицы, что была с бандитами. Она перебежала — юркнуло гибкое тельце. Показались главари — Циклоп и Хирург. Он затаил дыхание.

У обоих паханов были сосредоточенные лица. Хирург отогнул ветку кустарника, возник во всей красе. Циклоп предпочел не торчать на виду, присел и практически растворился за бурьяном. Он что-то проговорил своему партнеру — Хирург пренебрежительно покосился в его сторону. Пора! Прогремел одиночный выстрел — пуля вдребезги разбила переносицу Хирургу. Преступный авторитет повалился, как мешок с капустой. Грохнули, как Деда Хасана! И это хорошо… Истошный визг вознесся над поляной. Перепуганный Циклоп метнулся в сторону с низкого старта — наткнулся на дерево, завопил. Истошный визг сменил разгневанный хор. Боевики поднялись, бросились в атаку. Андрей ударил длинной очередью. Еще двое ушли из профессии! Повалились в траву — один ничком, другой, наоборот, театрально всплеснув руками. И разразилось ковровое бомбометание. Враг ударил из всех стволов — на шару, не видя цели. Андрей помчался в глубь пещеры, вполне довольный результатом. Он летел, как на ракете, притормозил у обрыва, съехал вниз на пятой точке и прижался к стене. Снова пришлось менять магазин. Оставалось два рожка, он передернул затвор, выудил фонарик из кармана, прижал его к цевью, начал набираться терпения. А бандиты, матерясь, уже лезли в пещеру. У банды тоже имелись фонари, пятна света плясали по потолку.