Разбитая жизнь

Она смотрела очень пристально, загадочный огонек поблескивал в прищуренном глазе.

— Ты понимаешь, что я хочу сказать? — на всякий случай уточнил он. — Ты еще здесь? Я опущу руки, ага?

— Не-а, — качнула она головой, и загадочный огонек превратился в пугающую льдинку. — А теперь послушай меня внимательно, женишок несостоявшийся. — Ульяна тщательно проговаривала слова, дабы он усвоил их без всякой двусмысленности. — Мне плевать на тех воров, что приехали сюда охотиться, плевать на их охрану и на то, что ты их всех перебил. Мне плевать на девчонок, которых они замочили, — сами виноваты, никто их сюда не звал. Плевать на наших остолопов, которым ты кости переломал. Мне плевать на бабу, с которой ты бегал, и на то, куда ты ее дел. Мне плевать, убивал ли ты людей из группы Менделя, а если не убивал, то мне плевать, кто это сделал. Единственное, на что мне не плевать, так это на тебя… — Он видел, как подрагивает палец на спусковом крючке, — она испытывала сильное желание его нажать. — Ты сломал мою жизнь, когда опять связался с Лариской, ты опозорил меня перед всем райцентром, ты полностью этим поступком перевернул мои представления о мире. Думаешь, я неадекватная и не понимаю, что происходит? Угадай, почему я пошла в ментовку? Потому что людей ненавижу. А больше всего тебя — уже целых девять лет. Раньше любила, теперь ненавижу. Поделиться сокровенной мечтой? Да ты и сам понял — вот этими руками тебя убить. К сожалению, руки были коротки, тебя отправили на зону, но тут такой сюрприз — ты возвращаешься… Просто царский подарок, Андрюшенька. Может, мне легче станет, когда я это сделаю? — Ее глаза плотоядно засмеялись. — Жизнь заиграет новыми красками, люди вокруг будут казаться не такими ублюдками. Как ты считаешь?

Андрей похолодел. Перед ним стояла отмороженная профессионалка, одержимая жаждой мщения. Что ей будет? Напал опасный преступник, она защищалась всеми доступными способами…

— Не думаю, что тебе от этого станет легче, — буркнул он надломленным голосом.

— Проверим? — проговорила женщина.

Прогремел выстрел.

Он все еще был жив — не взмыла над лесом неприкаянная душа. Почему его сегодня весь день пытаются убить?! Он облизнул пересохшие губы. Ульяна смеялась. Он в принципе слышал, как пуля пролетела в стороне и сбрила кусок коры с дерева.

— Ладно, хватит, — сказала Ульяна. — Считай, что я насытилась.

Андрей приготовился метнуться в сторону. Нелегко тягаться с пулей, но хуже ведь не будет. Но тут за деревом, которое она изувечила, что-то мелькнуло. Взмыла коряга, пронеслась по воздуху, упала в траву недалеко от Ульяны. Она отшатнулась, чуть не пальнула в эту корягу. Ствол оторвался от мишени. А из-за дерева уже летело гуттаперчевое тельце, замахнулось другой корягой, стегануло, словно шашкой, — Ульяна взвыла, выпустила пистолет и повалилась ничком. Из разбитого затылка хлестала кровь. Даша подбежала, ударила ногой по пистолету, и Андрей зачарованно смотрел, как личное стрелковое оружие, кувыркаясь, катится в канаву. А Даша уже заламывала ей руки, возмущенно пыхтела. Андрей опомнился, подбежал, оттащил и изумленно на нее уставился. За час разлуки девушка краше не стала: в волосах запеклась листва, под глазами обрисовались черные круги. Ее трясло, словно наркоманку. Но она могла себе позволить снисходительно усмехнуться.

— Привет… — пробормотала Даша.

— Привет, — отозвался Андрей и повернулся к Ульяне.

Работница полиции, к счастью, не умирала. Но и не хотелось бы, чтобы она умерла. Женщина стонала, теряя сознание, в ране на затылке не было ничего ужасного: небольшой шов, и зарастет как на собаке.

— Спасибо, — поблагодарил Андрей. — Очень кстати. Почему ты здесь?

— Стреляли, — сглотнула Даша. — Я тут неподалеку тебя искала. Андрюшенька, мне страшно идти одной до федеральной трассы.

«А придется», — безжалостно подумал Андрей.

— Кто она? — поколебавшись, спросила Даша. — Вы так мило тут беседовали. К сожалению, я не все услышала.

— Эта женщина… — обреченно вздохнул Андрей. — Много лет назад она едва не стала моей женой.

— У тебя отличный вкус, — похвалила Даша. — Просто королева. Позволь, я, кажется, догадываюсь. Ты разбил ей сердце…

Он смутился. Даша смотрела в самую душу, осуждающе качнула головой:

— Господи, ты вор, ты украл лучшие годы ее жизни. И снова грубая ошибка, Андрей. Нельзя выбрасывать старые игрушки. Игрушкам это может не понравиться, и они объявят тебе войну. Ты даже в этом деликатном деле вел себя как настоящий мужлан. Слушай, — она нахмурилась, — раз уж эта дама такая мстительная и злопамятная, не могла она замыслить убийство девушки, на которую ты ее променял, а заодно и других, чтобы никто не догадался?

Андрей поперхнулся от такой мысли:

— Отличная идея, но это не то… Ульяна убила бы меня, а не Ларису. О чем ты? В те годы она была обычной девчонкой-неумехой, наивной и ни на что не годной. Это потом она заматерела, занялась спортом, подкорректировала свои моральные принципы.

Он оттащил Ульяну к дереву, прислонил, порылся в сумке, что висела у нее на поясе, — там нашлись бинт и зеленка. Ульяна безучастно созерцала пространство, а он продезинфицировал рану, перевязал голову. Она поморщилась, когда он слишком туго затянул бинты. Что-то хрустнуло: Даша развлекалась на подручных материалах — положила на камень сотовый телефон Ульяны и хорошенько врезала по нему корягой.

— Островский, я все равно тебя убью… — безжизненно пробормотала женщина. — И суку твою убью.

— От суки слышу, — фыркнула Даша.

— Боюсь, Ульяна, это не решит твоих проблем, — Андрей критично обозрел проделанную работу. — Кстати, как родители?

— Нормально… Мама умерла от инфаркта, отец на пенсии.

— Мне жаль, что так случилось с мамой. — Андрей помрачнел. — Ладно, Ульяна, не поминай лихом. Оклемаешься — выгребай к своим, и сразу в больницу. Прости, но пистолет мы у тебя реквизируем.

Настроение было жутким. И состояние — словно пережил клиническую смерть. Они отдалились метров на двести от места очередного «злодеяния». Андрей повернулся и взял Дашу за плечи, проговорив:

— Уходи…

— И почему меня не удивляет это заявление? — всплеснула руками Даша. — Глупый, ты же кончился, неужели не видишь? Ты иссяк, сдулся, ты совершаешь ошибку за ошибкой. Я не хочу, чтобы тебя убили.

— Я тоже не хочу, чтобы тебя убили! И вообще… — Он чувствовал, что покрывается пунцовой краской. — Даша, спасибо, что выручила, это было очень мило с твоей стороны. Но хватит, пора остановиться, это не игрушки. Мы разные, и судьбы у нас разные, это же очевидно. У меня свой крест, а у тебя своя жизнь! Не гробь ее ради непонятно кого. Да и некогда мне тут, скоро встреча с друзьями. Я сам решу — сдулся я или не сдулся. Все, уходи! — разозлился он. — Маршрут прежний: на север, на восток. Не тяни резину, пока не слетелась стая. Все, счастливо, забудь про меня, удачи тебе во всех твоих начинаниях…

Он развернулся и пошел от нее прочь. Но не выдержал, обернулся, когда сдавило что-то грудь. Девушка стояла посреди леса с потерянным видом, жадно смотрела ему вслед, слезы текли из глаз…

Андрей успокоился лишь на третьем километре. Нужно гнать из головы эту тему. Он форсировал овраг, перебежал дорогу и вбежал в свой родной Егорьевский заповедник, где каждый участок был до боли знаком. Через два часа он должен встретиться с друзьями, это отвлечет от мрачных мыслей и сдвинет с мертвой точки дело, которое он отложил. Он широким шагом двигался по лесу, не забывал шнырять глазами и подмечать нехарактерные детали. Через пять минут он выбрался к Выхве, выпал в изнеможении на изрезанном берегу, отдышался. Пот хлестал ручьем, сил осталось лишь на то, чтобы пристроить автомат к камню и доползти до воды. Он погрузил голову в реку, вынырнул, принялся жадно лакать холодную, кристально чистую воду. Состояние улучшалось. Но чувство того, что что-то не так, не покидало. Он не заметил, как на воду улеглось дрожащее отражение, затем последовал сильный пинок под зад. Его схватили за ноги и бросили в воду. Глубина у берега была небольшой, он вынырнул, бешено сплевывая, и чуть не остолбенел. На глинистом обрыве, широко расставив ноги, стояла очередная фурия. Оборванная, всклокоченная, но это не суть. Облегающие джинсы, короткая курточка, жгучие волосы цвета воронова крыла. Слиплась челка, а под челкой блестели сатанинские глаза. Дама цинично усмехалась. На щеке у нее красовался целый каньон, заполненный засохшей кровью. Отметина от осколка оборонительной гранаты. Оттого и выглядела эта дамочка на сто процентов мертвой — видимо, сама страшно удивилась, когда очнулась. Это была спутница Циклопа, простодушно принятая за мертвую!

— Здрасьте, — ехидно сказала дама. — Спасибо, что остались с нами.

Он не успел возмутиться — в живот летела длинная и тяжелая рогатина. А ведь могла и автоматом воспользоваться — он без дела висел у барышни за спиной. Но крестьянский инструмент был ей больше по душе. Он увернулся, и остро отточенный конец лишь по касательной зацепил живот, но место раздвоения швырнуло обратно в реку. Женщина спрыгнула, оказавшись по щиколотку в воде, взмахнула рогатиной с такой легкостью, словно это была дирижерская палочка. Не успел он опомниться, как шея оказалась зажатой концами «вил». Она надавила на «инструмент», и тот податливо вошел в песок, уперся в шею, голова Андрея оказалась безнадежно прижатой к дну. Эта паршивка обладала невероятной силой. Она залилась демоническим смехом, остервенело вдавливала рогатину в речное дно. Он захлебывался, бил ногами по воде, глаза вываливались из орбит. Андрей схватился за нее руками, но ничего не мог поделать — та уже прочно вошла в песок. Садистка мстительно хохотала, что-то покрикивала. Кислорода уже не хватало. Как права была Даша — он уже никто, он пустое место.

И тут, будто во сне, грянул выстрел. Чертовка шатнулась, харкнула кровью. Ослаб нажим, и он завертелся из последних сил, вырвал рогатину. Затем вынырнул, словно его подбросила подводная мина, стал жадно глотать воздух… На возвышении недалеко от берега стояла Даша с распущенными волосами, держала автомат Андрея и остервенело давила на курок. В автомате оставался последний патрон, он и достался подруге Циклопа. Больше ничего не вылетало, и Дашу это крайне бесило. Подстреленная женщина не падала. Пуля продырявила легкое. Она шаталась, плевалась кровью, потом внезапно повернулась и побрела к Даше, простирая к ней руки. Девушка испустила грудной вопль, отшвырнула автомат и прыгнула вперед, простирая также руки. Две женщины столкнулись. Даша ударила противницу кулаком в живот, толкнула обратно в воду. Обе упали, поднимая тучу брызг, яростно завозились. Голова брюнетки скрылась под водой, она еще взбрыкивала стройными ногами, а Даша душила ее и сипло приговаривала: