Разбитная разведёнка

Свою работу она разграничивала, будни посвящены исключительно клубу Адоева, а в выходные она вспоминала о магазине Эльвиры Александровны. В такие дни Гришка был посвящён сам себе и мог несколько часов подряд пялиться в телевизор, даже не напомнив погрузившейся в работу маме, что пришло время обедать или ужинать. Обычно он сам находил себе что-нибудь съестное, тащил в комнату и жевал сухомятку. А так как Женин ребёнок был жалостливым, вместе с ним перекусывала и Тонька, из-за чего диван и пол были усыпана крошками. Пылесос для мальчика был тяжеловат, поэтому убирал он следы самостоятельной трапезы веником, но почему-то о совке Григорий вспоминал редко и чаще просто разносил крошки во все стороны, чтобы их было не так заметно.

Женя не чувствовала, что разрывается между своими обязанностями. Будь у неё больше свободного времени, она, скорее всего, составляла бы компанию сыну за просмотром телевизора, а не занималась саморазвитием.

Основным минусом дополнительной работы на выходных Евгения видела в своём чувстве ответственности. Она была убеждена, что в её профессии сосредоточенность даже важнее умения считать, ведь сейчас есть специальные калькуляторы и бухгалтерские программы, и работнику остаётся лишь внимательно вводить данные. А для этого главным требованием к нему является трезвость и ясность ума. Поэтому в дни, когда она работа, Женя позволяла себе лишь три кружки кофе, а в сторону винной полки старалась и вовсе не смотреть.

«Вот освобожу выходные и смогу с самого утра заниматься, чем захочется» — думала она. Правда желаний заниматься чем-то особенным у неё ещё не было, и дальше размышлений о том, что она сможет целый день дегустировать различные виды кофе, добавляя добавки вроде имбиря или лимонной цедры, не зашло.

— Раз это всё полуофициально, то тебе не обязательно предупреждать заранее, чтобы потом отрабатывать две недели, пока на тебя будут смотреть, как на предателя? — спросила Саша, услышав о Женином намерении уволиться.

— Обязательно предупредить, иначе совсем крысой буду. А я надеюсь остаться с Эльвирой в хороших отношениях, и не только из-за того, что бельишко у неё качественное, и я планирую и дальше у неё отовариваться. Я ей обязана.

— Потому что из всех кандидаток на работу она взяла именно тебя. — с понимающим видом кивнула подруга. — Мне это знакомо. Я поэтому перед Олегом Егоровичем всегда немного робею.

— У нашего шефа внешность примечательная, рядом с таким амбалом каждому не по себе. — фыркнула Евгения.

— Тише, а то и с этой работы увольняться придётся. — прошептала Саша, оглядев столовую «Зевса», в которой происходил их разговор, на наличие свидетелей, способных донести до начальства подслушанное.

— Конечно, ведь и у стен есть уши. — усмехнулась Женя и вернулась к главной теме беседы. — Я перед Эльвирой Александровной не робею, хотя женщина она впечатляющая. Но я вроде как признательна ей за свой развод.

— Надеюсь, она просто посоветовала тебе развестись, а не эм… взаимодействовала с тогда ещё законным мужем? — испуганно спросила Александра.

— Что? Фу, нет. Она хоть и эффектная дама и, думаю, в своё время могла в любовницах какого-нибудь обеспеченного женатика или бандита числиться, но сейчас на Андрея размениваться бы не стала. Она Майорова и видела раза два от силы, ни детей, ни мужей у неё нет, поэтому советов по поводу воспитания или брака она мне не давала. Зато дала уверенность в том, что я справлюсь без Андрея. Он ведь считал, что я работаю не для пополнения семейного бюджета, а только себе на колготки с булавками. Некоторым мужчинам, знаешь ли, приятно думать, что жена работает лишь для поддержания мнимой независимости, а добытчик в семьи лишь он один. — поделилась мудростью Женя.

— Благодаря этой работе ты накопила на развод? — никак не могла понять подруга, что она имеет в виду.

— Не совсем. Решиться на развод нелегко, а если ты ещё и безработная, у которой за пять лет материнства способность считать, что-то кроме ложек сахара в кофе любимого супруга, атрофировалась, то и очень страшно. А благодаря Эльвире я знала, что смогу прокормить себя и сына. Поэтому не могу позволить себе её кинуть.

— А позволить себе пахать на двух работах можешь? — вдруг взбунтовалась Саша. — Работать нужно если не в удовольствие, то ради цели. Если зарплаты, которую ты получаешь здесь, вам с Гришей достаточно, значит, не заставляй себя работать на износ. Вот я ипотеку закрою, мебель в квартире обновлю и сокращу рабочие часы. У меня будет минимум два выходных в неделю, и появиться время для какого-нибудь увлечения. Может, с Димой одно хобби на двоих придумаем, чтобы вместе весело время проводить.

Женя могла бы многое сказать в ответ на это заявление. Например, что время, проведённое с Димасиком, веселым быть не может априори. А позиция «работать нужно в удовольствие» — звучит наивно и сразу же характеризует её автора как человека, который никогда не знал бедности и страха остаться без крыши над головой. И хоть сама Евгения тоже не испытывала на себе ни холода, ни голода, её представления о работе не были такими радужными.

Но она не стала озвучивать свои мысли. Во-первых, злоупотреблять критикой в адрес Дмитрия не хотелось, ведь несколько недель назад Женя уже отчитала Сашу за то, что она повелась на предложение своего парня и в складчину с ним приобрела плазму в подарок его родителям. Той самой супружеской паре, которая даже не помнила, когда у Александры день рождения. А во-вторых, девушка, потратившая студенческие годы на зубрёжку анатомии, чтобы в итоге не лечить, а учить, как правильно тренироваться, имеет право на своё мнение о том, стоит ли работать там, где хочется, или там где придется.

Евгении понадобился почти месяц на то, чтобы поставить Эльвиру Александровну в известность о своём решении. В этот период времени они не встречались, а «бросать» работодательницу по телефону Женя считала непрофессиональным. Поэтому, когда разговор между ними состоялся, она чувствовала не облегчение, а разочарование. Столько переживаний и подготовки, когда она на бумажке записывала, с какой фразы лучше начать и какой крепости напиток принести с собой! А в итоге после пятнадцатиминутной беседы Женя получила неожиданно тёплое объятие на прощание и шутливое наставление, не забывать о скромном магазинчике с лучшим бельём в городе.

Евгения не ждала, что её начнут уговаривать остаться или смертельно обидятся на её уход, но почему-то чувствовала себя обманутой. Однако долго копаться в себе, выясняя причины своего недовольства, у неё не получилось, из-за выходки Андрея.

Это произошла на следующий день после разговора с Эльвирой Александровной. Было воскресенье, и бывший муж пришёл проведать наследника.

За общением большого и маленького Майоровых Женя не наблюдала, а вместо этого раскатывала тесто для домашней пиццы. Мысленно перебирая содержимое холодильника, подходящее для начинки, она пропустила момент, когда на кухне появился Андрей.

— Сохранять хорошие отношения при расставании нужно только с тем, к кому надеешься вернуться. — опустившись на стул, принялся рассуждать он. — Или получить выгоду от общения с ним в дальнейшем. В остальных случаях нужно рвать раз и навсегда, хороших чувств к тебе после испытывать не будут, но и страданий по былому меньше.

Женя толком не поняла, к чему ведёт Гришин отец, но напомнила:

— Я уже предупреждала, не смей вмешивать меня в свои интрижки! Если сюда с претензиями придёт очередная жертва твоего обаяния, я спущу девицу с лестницы, а потом нажалуюсь Виктору Семёновичу. Пусть узнает о моральном облике сына.