Разборка (Пропавшие без вести)

– А сейчас?
– полюбопытствовал Артист.

– Штраф до пятисот минимальных зарплат.

– Ух, как страшно! Это же целых полторы тысячи баксов! Жуть!

– Или до года лишения свободы!
– зловеще добавил Тюрин.

– Пастух, мужайся!
– подбодрил меня Артист.
– Мы тебя не оставим. Будем носить передачи. А если станет невмоготу, пришлем напильник в палке сервелата Черкизовского мясокомбината. Напильником перепилишь решетку, а сервелатом будешь глушить охрану.

– Могу я попросить всех помолчать?
– вежливо поинтересовался Мамаев.

– Да!
– поддержал его Тюрин.
– Цирк, понимаешь, устроили!

– Я покупаю документы, - повторил Мамаев.
– Деньги будут переведены немедленно. Куда?

Он извлек мобильник и приготовился набрать номер.

– Не спешите, - остановил его я.
– С помощью этих документов вы намерены объявить Калмыкова во всероссийский розыск. Я правильно понимаю?

– Вас это не касается! Вы продавец. Я покупатель. У меня деньги, у вас товар. Что я с ним сделаю, это решать мне!

– Вы намерены засадить Калмыкова в тюрьму на всю оставшуюся жизнь и таким образом снять проблему. Я хочу убедить вас, что это не лучший выход.

– Вот именно!
– одобрил Тюрин.
– Совсем не лучший, Петрович! Говно это, а не выход!

– Заткнись!
– рявнул Мамаев.
– Почему же, господин Пастухов, не лучший?

– Он негуманный.

– Негуманный. Понятно. И все?

– Вам этого мало?

– Ну почему? Это очень сильный аргумент. Но не в деловом разговоре.

– Эти документы не принесут вам никакой пользы. Это вообще не выход. Это тупик.

– В чем же выход?

– Разрулите ситуацию миром. Договоритесь.

– С кем?

– Вы знаете, с кем.

– А я тебе о чем говорил?
– энергично вмешался в наш диалог Тюрин.
– О чем я тебе твердил? Договорись, Петрович! Пастухов дал тебе хороший совет!

Мамаев внимательно посмотрел на меня.

– Мне кажется, вы действительно этого хотите.

– Совершенно верно, - подтвердил я.
– Я действительно этого хочу.

– Почему?

– Это наши дела.

– Вы не представляете себе, какая цена вопроса.

– Почему же не представляю? Очень хорошо представляю. Ваша жизнь.

– Моя жизнь?
– презрительно, с прорвавшейся злобой переспросил Мамаев.
– Моя жизнь! Подумайте лучше о своей жизни! А о себе я позабочусь сам! Хватит болтать! Вы продаете бумаги или не продаете?

Похоже, моя миротворческая миссия провалилась. Мамаев пер, как танк. И никакой возможности остановить его я не видел.

– Вы все-таки хотите купить?

– Да, черт возьми, хочу!

– Не делай этого, Петрович, пожалеешь!
– хмуро предупредил Тюрин. Крупно пожалеешь!

– Ты! Угрожаешь?!
– вскинулся Мамаев.
– Ты мне угрожаешь?!

– А что мне остается? Слова до тебя не доходят. Да, твою мать, угрожаю!

– Как приятно видеть такую преданность сотрудника своему шефу, прокомментировал Артист.
– Господин Тюрин, позвольте пожать вашу честную руку!

Он поднялся с диванчика, торжественно пожал руку недоумевающему начальнику службы безопасности, что-то сказал ему на ухо и широко улыбнулся Мамаеву.

– Поздравляю, вы умеете подбирать кадры!

– Могу я продолжить?
– спросил Мамаев.

– Да делай что хочешь!
– махнул рукой Тюрин.

– Спасибо. Я спросил вас, господин Пастухов, куда перевести деньги.

– Вы приняли решение?

– Принял! Вы получите свои двадцать тысяч баксов! Тюрин

был прав, слова до него не доходили. Он был уст- ремлен к цели, видел ее в том, чтобы получить бумаги и с их помощью решить свою проблему самым простым, как казалось ему, способом. Он лез в расставленную Буровым ловушку с тупым упорством ночной совки, летящей на гибельный для нее свет.

Доводы на него не действовали. Может, подействует наглость?

– Двадцать тысяч было три дня назад, - заявил я.

– Сколько сегодня?

– Шестьдесят.

– Шестьдесят тысяч долларов?

– Да, господин Мамаев, шестьдесят тысяч долларов.

Тюрин захохотал.

– Плати, Петрович, быстро плати! А то сейчас будет сто!

– Вы быстро учитесь, господин Пастухов, - заметил Мама- ев, метнув на Тюрина ледяной взгляд.

– У меня хорошие учителя.

– Думаете, взяли меня за горло? Загнали в угол?

– Мы? Вас? Господин Мамаев, мы вас знать не знали и не хотели бы знать никогда. Вы сами загоняете себя в угол. И делаете это с упорством, достойным лучшего применения. Я не навязываю вам эти бумаги. Я сказал и готов повторить: они вам не помогут.

– Об этом позвольте судить мне!

Я сдался.

– Ну, как знаете. Тогда десять тысяч переведите на счет агентства "МХ плюс". Это наш гонорар. А пятьдесят тысяч - на счет реабилитационного центра доктора Перегудова. За это вам что-нибудь простится. Но я вас предупредил: вы делаете ошибку.

– Спасибо за предупреждение, - буркнул Мамаев.

Он связался по мобильнику с офисом и приказал немедленно перечислить бабки.

Деньги на счет "МХ плюс" поступили через шесть минут. Я вызвонил Дока, попросил его проверить счет центра и сразу перезвонить. Он перезвонил. В его голосе было счастливое изумление:

– Что происходит, Серега? Свалились пятьдесят тысяч от компании "Интертраст"! Пятьдесят тысяч! Я не верю своим глазам! Наши богатые Буратины вспомнили о спасении души?

– Пока не души, - охладил я его восторг.
– Пока только о спасении жизни.

– Теперь я могу взять документы?
– спросил Мамаев.

– Они ваши. А вот это считайте нашим подарком, - проговорил я и протянул ему заклеенный конверт.
– Не вскрывайте. Потом прочитаете, в спокойной обстановке. И не торопитесь в милицию, чтобы объявить Калмыкова во всероссийский розыск.

– Вы получили бабки? Отдыхайте!
– отрезал Мамаев.
– Я купил эти бумаги. И могу делать с ними что захочу!