Разбойник
Шрифт:
Ради безопасности Гарибонда лучше не рисковать.
Еще некоторое время Брансен оставался на своем посту, разглядывал каждого из шестерых обитателей острова и старался запомнить их лица. Если кто-то из них появится в городе, он найдет способ спросить их об отце. А возможно, придется прийти сюда в обычной шерстяной рубахе и в обличье Аиста. Да, так будет лучше. Можно спрятать гематит, и тогда нетрудно будет изобразить из себя калеку, которого все в городе знали.
Брансен был очень озадачен и встревожен, но солнце уже клонилось к западу, а по разговорам монахов он понял, что братья должны вернуться в монастырь сразу после ужина.
Он покинул наблюдательный пост
– Неужели эти неприятности никогда не кончатся? – спросил Прайди.
Он швырнул свои рукавицы, оперся ладонями на стол и сердито взглянул на Баннаргана.
– И все это натворил один человек? Баннарган молча пожал плечами.
– Один невооруженный человек против пяти? – не унимался Прайди. – Эти пятеро служили в наших войсках на юге и явно не новички в сражениях.
Могучий воин снова пожал плечами.
– А может на дереве сидели лучники?
– На пострадавших нет следов от стрел, мой господин, – ответил Баннарган. – На них вообще нет ни одной раны от оружия, за исключением Таркуса Брина, погибшего от собственного кинжала.
Лорд Прайди устало потер ладонями лицо. Опять повсюду появились злобные поври, на юге и на западе по дорогам рыскали бандиты, а теперь еще и это – дерзкое нападение одиночки на пятерых солдат! Прайди использовал все свои возможности, чтобы продолжать войну на юге, где лорд Делавал сражался против сил Этельберта, и речь шла не только о независимости Прайда, а уже о самом существовании страны. С каждым днем все труднее становилось выплачивать огромные налоги, требуемые Делавалом, а мелкие неприятности все учащались и только усугубляли его дурное настроение.
– А что с остальной четверкой? Баннарган в третий раз пожал плечами:
– Керсон не избавится от хромоты до конца дней, а все остальные со временем поправятся. Если окончательно не повредятся в уме. Они клянутся, что нападавший обладал сверхъестественной силой, равной силе по крайней мере десятка воинов, и двигался так быстро, что казалось, будто с ними дерется не один, а три человека.
– Скорее всего, они пытаются оправдать свою пьяную нерасторопность, как ты считаешь?
И снова Баннарган пожал плечами.
– И кто же это был?
– Он назвался Разбойником.
– Чудесно. – Прайди раздраженно хлопнул ладонью по столу.
– Но это всего лишь один человек, – напомнил Баннарган.
– И он умудрился без оружия победить пятерых солдат.
– Они были пьяны и плохо соображали. Прайди кивнул, принимая доводы своего друга.
– Наши гости уже ждут, – сказал Баннарган. – Не стоит медлить, отец Жерак вряд ли сможет остаться надолго.
– Он хоть сознает, где находится?
– Сомневаюсь. И если мы не отправим его поскорее обратно, боюсь, он загадит кресло, в котором сидит.
Прайди рассмеялся, затем подошел к камину в противоположном углу комнаты, снял с крючков на стене свой знаменитый меч и пристегнул к поясу.
– Иди, – приказал он и пропустил Баннаргана на несколько шагов вперед, чтобы тот возвестил о появлении правителя.
По пути в зал аудиенций Прайди остановил приятеля, чтобы сказать ему еще несколько слов.
– Завтра утром мы устроим военный парад, – сказал он. – Я слишком давно не выводил свою боевую колесницу.
– Демонстрация силы, чтобы успокоить народ?
– И предупредить этого Разбойника. Пусть поймет, что его ожидает в конце пути, по которому он пошел.
На следующий день, когда Брансен приступил к своим обязанностям, монастырь показался ему удивительно безлюдным. Юноша, как обычно, собирал ночные горшки и относил их к заднему входу, где и оставлял прямо у стены монастыря.
За все утро он не встретил ни одного монаха, кроме старого слуги отца Жерака, все еще не проснувшегося после вчерашнего посещения замка.Брансен не воспользовался священным камнем, хотя и сильно тосковал по его силе, как тосковал по возможности ходить прямо и восхитительному ощущению бега. В глубине души он совсем не хотел принимать обличье Аиста ни на минуту. Но прогулки по ночному городу в образе Разбойника истощали его силы, а кроме того, Брансен не мог предсказать реакцию братьев святого Абеля ни на его внезапно обретенное здоровье, ни на кражу одной из реликвий. Но и без гематита, прижатого ко лбу повязкой, тело Брансена с каждым днем становилось сильнее, а движения – увереннее. Практикуя упражнения Джеста Ту, юноша все больше убеждался, что линия Ки-Чи-Крии постепенно выпрямляется. В моменты полной сосредоточенности он мог удержать линию Чи совершенно прямой, хотя и на очень недолгий срок, и даже его не слишком больших познаний в тайнах Джеста хватало, чтобы понять, что энергетический канал в его теле уже не так изогнут и прерван, как было раньше.
Страх, что его тайну раскроют, заставлял Брансена намеренно преувеличивать свою неуклюжесть. Он еще не понимал, почему опасается продемонстрировать изменения в своем теле перед монахами, просто инстинктивно чувствовал, что облик неуклюжего уродца когда-нибудь еще сослужит ему хорошую службу.
Уже в четвертый раз юноша с горшками в обеих руках доковылял до задней калитки, но обнаружил, что оставленные им шесть полных посудин так и стоят на земле. Брансен опустил свою ношу и с любопытством огляделся по сторонам. Где же его напарник?
Юноша вернулся в собор и поразился его необычной пустоте. Нигде не было ни души. Он обошел боковые помещения, но и там никого не оказалось. Брансен подошел к главному выходу и через распахнутую настежь дверь выглянул во внутренний дворик, но обсаженная деревьями дорожка тоже была пуста.
Он уже собирался вернуться в монастырь и расспросить прислужника отца Жерака, как услышал звон колоколов и звуки труб со стороны замка. Любопытство пересилило страх нарушить приказ, и Брансен пересек двор, чтобы выглянуть на улицу.
Прямо за воротами он увидел ряды монахов, выстроившихся вдоль главной улицы города. В рядах братьев Брансен заметил и магистра Бателейса, и брата Реанду. Вдоль улицы кроме монахов собралось множество людей, и все оживленно переговаривались и махали руками. Брансен сосредоточился на образе Аиста и медленно доковылял до брата Реанду как раз в тот момент, когда трубы зазвучали с удвоенной силой.
– Аист! – воскликнул Реанду. – Что ты тут делаешь?
По лицу монаха Брансен не смог определить, сердится его покровитель или просто удивлен.
– Я… я…
– Неважно, – прервал его брат Реанду и положил руку на плечо, чтобы успокоить юношу. – Хорошо, что ты вышел наружу. Тебе тоже стоит посмотреть на нашего славного правителя во всей красе.
Брат Реанду, не снимая руки с плеча мальчика, легонько подтолкнул его вперед, к самой обочине дороги, и даже помог повернуть голову в сторону замка, откуда уже появилась торжественная процессия.
В голове колонны шли солдаты Прайда, при всех регалиях, в ярко начищенных бронзовых доспехах и с копьями в руках. Блестящие наконечники сияли высоко над их головами. Воины шагали ровными шеренгами, демонстрируя отличную выучку и дисциплину личной гвардии лорда Прайди. По бокам шагали командиры отрядов, время от времени выкрикивая команды и прогоняя с дороги зазевавшихся зрителей.