Разбуди Лихо!
Шрифт:
Нардо, мой нежный милый брюня с коротко остриженными волосами и с множеством шрамов на лице и руках, смотрел на меня через какую-то голубоватую пластинку и не узнавал.
— Бедненький… — я поднялась со своего места. А он, паразит побитый, удивленно замер.
— Хм, девушка, я богат.
— Несчастненький, — подошла ближе, заглянула в глаза.
После этого двое громил нервно переступили, но мое синеглазое чудо рукой дало им знак, оставаться на месте.
— Очень даже… счастлив, — и с горьким вздохом, — не жалейте зря.
— Израненный, — вот теперь всхлипнула громче.
— Это
Увидев его вымученную улыбку, я не обращая внимания на грозные морды охранников, прильнула к Нардо и крепко обняла его за шею.
— Счастье ты мое горемычное…
— Девушка я женат, — и вот этот женатик решился меня от себя отцепить.
— Знаю, — прижалась сильнее, — на мне.
— Нет! — чуть ли не взвыл, безуспешно, стараясь отодрать мои руки от себя. — Извините, вы не поняли. Я женат…
— Угу.
— Она скончалась. И… Я не намерен жениться в ближайшее время!
А голос такой, словно и меня в этом списке нет, и не будет. И то ли забыли внести, то ли поспешно вычеркнули. Так что же это получается, я качеством не подошла? Сроком годности не угодила? Или…?
Отмотала назад все, сказанное им только что, и обомлела:
— Не поняла! То есть я мертва, а ты счастлив? — понимаю, что выводы скоропалительные, но если сложить все воедино, то получается…
Руки совершенно непроизвольно сжались не вокруг, а на его израненной шее.
— Души его! — неожиданно проскандировали финалистки конкурса невест, и недалекие охранники прицыкнув на них, схватились за меня.
— Что? — Нардо мотнул головой. — Да. То есть нет… — и уже громилам, сорвавшимся с места: — Подождите-ка…!
— Куда ждать?! — рявкнула я, усиливая хватку. — Ах, ты сволочь, мерзавец, чертов поганец! Да я тебя, чертяка полосатый, в порошок сотру и развею над Антарктикой! Жениться толком не успел, а уже, мать-перемать, хоронишь! Негодяй! Ирод! Черт…
Он поморщился, как от головной боли, замер и неожиданно проскрипел с надеждой в голосе:
— Галя?!
Сразу не ответила, ибо занята, душу гада синеглазого.
— Галочка… Галчонок, это ты? — его теплые руки, которые только что пытались меня от него отодрать, вдруг с такой силой сжали, что признаваться стало страшно.
— Н-н-нет, не я.
— Галя… — шепотом произнес мой синеглазый брюня. — Живая!
— А ты мертвую хотел?! — возопила сердито. — Обойде..!
Надо же, а я уже и подзабыла, как он мастерски умеет рот поцелуем закрывать. Нас заволокло непроглядным туманом с синими вспышками. Сквозь него послушалось возмущение кандидаток в невесты: «Так это та самая! Из четвертого?», и последующее комментирование происходящего: «Бе-бе-бе-е-е-е-е!», «Фу-у-у-у-у…» и «Какая гадость!»
Какая-какая? Потрясающая гадость! И мне плевать, что все вы об этом думаете. Я лишь теснее прижалась и зарылась в его коротко остриженные волосы. Надеюсь, отрастут быстро.
Нардо щелкнул пальцами, и мир за дымкой померк, оглох и вздрогнул.
— Теперь мы одни, — прошептал он, на мгновение, оторвавшись от моих губ.
Я мельком посмотрела вокруг. Знакомая спальня с обожженными стенами и рисунками волн. Мы в Аиде, предположительно на месте нашего новобрачного ложа, того самого,
с которого я в первую же ночь исчезла. Улыбнулась.— Здесь мое последнее несчастье началось, здесь же оно и закончится.
— Мебели нет, — сверкнул глазами брюня и взглядом уперся в мои губы.
Потерлась носом о его щеку:
— Меня это не смуща…
Видимо его это так же ничуть не смутило, потому что он продолжил лишать меня дыхания до потери пульса. Не забыл, не бросил, целует ненасытно, обнимает крепко, словно боится отпустить, вдруг опять исчезну в чужих мирах. И я уже не знаю, чего больше хочется: поплакать навзрыд из-за накатившего чувства облегчения или рассеяться в голос, потому что интуиция бьет в колокола. Сейчас нас обязательно потревожат. Вот сейчас.
И мое предчувствие стопроцентно оправдалось. Не прошло и минуты, рядом с нами кто-то тактично покашлял, но занятые всецело друг другом, мы не сразу отреагировали.
— Хм, хм, хозяин? — а в ответ молчание.
Ну, то есть как молчание, тяжелые вздохи и тихие стоны. Одежду с себя еще не срываем, но вскоре точно начнем.
— Простите, но вы должны кое-что узнать.
А мы ноль эмоций.
— Галочка…
О! Хоть кто-то меня узнал в этом жутком наряде. Посчитала нужным, выслушать верного слугу Нардо и аккуратно отстранилась от голодных губ лорда подземных чертогов.
Он что-то требовательно прорычал, я же со смешком сказала:
— А давай все-таки послушаем.
— Спасибо, — отозвался бес и прочистив горло, сообщил: — Хозяин, как Вы и просили, я нашел родителей Галочки через ее домового Топ Томыча…
— И ты передал им, что она погибла? — со смешком поинтересовался синеглазый, медленно проведя рукой вдоль моей спины.
— Нет-нет, меня вовремя оповестили об обратном!
— В таком случае, не вижу причин для паники. Бес, выйди… — Нардо взмахом руки выдворил слугу прочь из комнаты, и опять приник ко мне.
А из коридора послышалось отчаянное:
— Прежде чем Вы продолжите, Вам стоит познакомиться с родителями нареченной!
— Жены, — поправил черт, расцеловывая мои щеки.
Но верный слуга не отступил:
— Я вынужден настаивать, чтобы Вы заблаговременно встретились с ее родителями.
— Хорошо, — ответил синеглазый и, щелкнув пальцами повторно, заставил беса замолчать. Наверное, переместил подальше от нас. — И чем твои родители так напугали Степаненко?
— Не знаю, — ответила тихо. — На самом деле они у меня замечательные. Я же в них пошла.
Скептическая ухмылка была мне ответом.
— Не веришь, — прищурилась я, — а давай покажу.
— Давай.
21
Расцеловав каждый пальчик маленьких ножек, погладив щиколотки и икры, он потерся щекой об ее коленки и, наконец-то добрался к мягкому животику демонессы. Оставив на нем влажный след губ, Люциус потянулся к часто вздымающейся нежной груди с единственным желанием. Оно было простым и сверхъестественно притягательным — дать свободу «страждущим» полушариям и насладиться их бархатистостью. Всего один прищур, и тонкая материя осыпалась пеплом, оголив территорию непознанных вершин.