Разбуди меня

– Марию-Антуанетту и Его Вели… Высочество.

– Тсс! Ты что!

– Но это будет нескоро.

Несколько секунд Надин смотрела на Софи с недоумением, а потом до нее постепенно дошло. Глаза Надин округлились, рот приоткрылся от изумления.

– Ты… ты… видишь будущее?..

Софи печально кивнула.

– Все-таки это произошло…

– Жан-Базиль ничего не знает.

– Ну разумеется…

Прабабушка Софи, Люсиль Бонне, была ясновидящей. При ее жизни об этом никто не знал – в те времена ведьм еще казнили, пусть не так массово и с меньшим упоением, чем за пару-тройку веков до этого. О своем даре Люсиль рассказала на смертном одре, причем только одной своей дочери и только с целью предупредить о грозящей ей опасности.

Несчастный случай, который должен был унести жизнь Мари, благодаря сообщению матери миновал ее.

Но и Мари долго молчала об этой истории. Ее внучка Софи узнала обо всем уже взрослой и по строжайшему секрету поделилась с Надин. Им тогда было по двенадцать, и они наивно мечтали: вот было бы здорово, если бы этот дар передавался по наследству, интересно же знать будущее. «Интересно» – за такую формулировку Софи теперь готова была, вернувшись в прошлое, высечь их обеих кнутом. Это был не дар, а проклятье, приносившее одни только муки.

– У тебя это давно? – Надин понизила голос до шепота.

– Две недели.

– С самого начала твоей болезни! Так вот чем она вызвана! И ты ничего не говорила! Я ведь навещала тебя каждый день!

– Я была… не в себе. Прости меня.

– И… что ты видишь?

– Все.

– Не говори… про меня не надо.

Софи кивнула, стараясь не смотреть подруге в глаза. Одним весенним днем Надин было суждено умереть от оспы. Тоже нескоро. И все же об этом ей знать точно не стоило…

А предупреждала ли Люсиль Бонне о том, что будущие родители Софи погибнут при трагических обстоятельствах? Видимо, нет… но предвидела ли?..

– Прабабушка с этим жила. Значит, и я должна, – повторила Софи самой себе в сотый раз за последние две недели (но впервые – вслух).

– Конечно. А как иначе, – отозвалась Надин.

Но Софи приходил в голову и другой вариант. Она уже успела все продумать. Ясно, что отравление и повешение исключались – тела самоубийц во Франции позорно выволакивали на улицу и подвешивали вниз головой, кроме того, всех их родственников лишали званий и привилегий, чего Софи все же допустить не могла. Можно было просто перестать есть – все, вероятно, решили бы, что она серьезно больна. Но… Нет, она должна была нести свой крест. Даже зная… зная, что…

Конец ознакомительного фрагмента.