Разбуди меня

Тут дверь в башню еле слышно скрипнула, и через мгновение из темноты, окутавшей замок точно звёздным покрывалом, вышла Гермиона.

— Пусть так! — сказала она звенящим от гнева голосом в ответ на последние услышанные ею слова Нотта. — Но это не давало тебе никакого повода забирать мою палочку!

— О, а вот и главная героиня сегодняшнего вечера. Томас, я сразу понял, что ты решил помочь своей соседке по парте... или кто она там тебе. Но Патил-то ты на кой чёрт притащил?

— Не твоё дело, — Дин плотнее сжал пока лежащую в кармане волшебную палочку. Свет, льющийся из окон замка, падал далеко от того места, где стояли они с Ноттом; девушки и вовсе были в тени. Увидеть их никто не мог. Большая половина учеников сейчас сидела по своим гостиным, и время для выяснения отношений было самое что ни на есть подходящее.

Заметив манипуляции Дина, Тео выпрямился и наконец отстранился от колонны, всем своим видом напоминая готовящуюся к прыжку пантеру.

— Плечо не беспокоит, Томас? — едко спросил он, глядя на Дина в упор, но при этом ни на миг не выпуская из поля зрения Гермиону. Она стояла в нескольких шагах — хмурая, безоружная и явно этим недовольная. Падма тоже покинула своё «безопасное место» и уже была рядом с Гермионой, держа палочку в правой руке.

— Ну так что там с плечом? — не унимался Тео, возвращаясь к своему основному сопернику.

— А как твоя челюсть? — парировал Дин.

— В порядке.

— Последний раз говорю: отдай Гермионе палочку. По-хорошему.

Нотт громко рассмеялся, запрокинув голову, но даже в этот момент он был настороже.

— Не поверишь, Томас, — сказал он сквозь смех, — но я хочу по-плохому...

Вдруг он с невероятной быстротой выхватил свою палочку и метнул в Дина невербальное заклятие. Вспышка прошила воздух в паре дюймов от уха гриффиндорца, и тот поспешил ответить:

— Импедимента!

Тео играючи блокировал заклинание.

— Петрификус Тоталус!

То же самое.

— Экспеллиармус! Остолбеней! — вспышки чиркали одна за другой, разрывая вечерний воздух. Гермиона и Падма замерли, не дыша. — Конфундус!

— Протего, — вяло произнёс Тео, отмахиваясь палочкой от заклинаний Дина, как от назойливой мухи. — Всё это слишком просто, Томас.

— Соппоро! — выкрикнул Дин заклятие усыпления, но Тео ловко от него увернулся. — Вспыхни!

Заклятие ударило Нотта в колено и прожгло ткань брюк. Он зашипел от боли.

— Сука, Томас... — он поднял голову, его глаза совсем потемнели от злости. — Огненные львы, блять. Утопить бы вас в озере как котят... — Он нацелил палочку на Дина. — Но я уничтожу вас вашими же методами. Инсендио!

Дин пригнулся, и заклятие пролетело над головой. Тео тут же послал в него следующее, и Дину пришлось упасть на землю и перекатиться через больное плечо. Увидев, как исказилось при этом его лицо, Падма не выдержала:

— Пожалуйста, перестаньте!

— Патил, не лезь! — взревел Нотт. — Ну как дела, Томас? Флагранте! Инсендио! — заклинания ударяли в землю подобно маленьким молниям. — Да твою же мать... ФЛАГРАНТЕ!

Заклятие наконец попало в цель. На Дине мгновенно загорелся свитер.

— Чёрт! — закричал он, в спешке стягивая с себя всё быстрее разгорающуюся ткань и напрочь забыв о волшебной палочке, отброшенной подальше от огня.

— Акцио, палочка! Ну вот, Томас, собственно и всё. Хотя нет, не всё.

Дин швырнул горящий свитер, оставшись на холоде в одной рубашке, а Тео безмолвно переправил огонь со свитера на галстук гриффиндорца.

— НЕТ!!! — закричала Гермиона; до этой секунды она стояла будто немая. — Что ты делаешь, идиот?!

— Я вас предупредил. Ещё в первый день в этой грёбаной школе. — Нотт зло усмехнулся, с упоением глядя на подвластный только ему огонь. В его безумных глазах отражались языки пламени, и весь его облик был пропитан какой-то первобытной дикостью. — Я наказываю тех, кто смеет думать, что может сражаться со мной на равных.

Он вновь направил палочку на Дина, который, обжигая пальцы, отчаянно пытался содрать с себя горящий галстук, но лишь наоборот ещё сильнее затягивал его, и с показным безразличием произнёс:

— Затмись.

От этого заклятия Дин словно ослеп; теперь он боролся с удавкой на ощупь, но лишь всё больше обжигался, кашляя от едкого дыма, проникающего в лёгкие.

— Пожалуйста, Нотт, перестань! — закричала Падма срывающимся голосом. Она бросилась к Дину в попытке помочь ему, но слизеринец заклинанием отбросил её назад. — Прошу тебя, не надо!!! Не делай этого!

Вид беспомощного задыхающегося Дина раскалённым железом резал ей по сердцу, его сиплое дыхание пополам с глухим кашлем словно душило изнутри, но самым невыносимым было то, что она ничего не могла изменить.

А Гермиона стояла рядом, с нескрываемым ужасом глядя на то, что происходило перед ней, мечтая лишь очнуться и понять, что всё ей просто приснилось.

Но это была реальность. Дин захлёбывался кашлем, а Падма, заламывая руки, тщетно взывала Нотта к благоразумию и гуманности.

— Пожалуйста, прекрати эту чудовищную пытку... — в каком-то исступлении стонала она, пытаясь приблизиться к бедному Дину, но раз за разом натыкаясь на невидимый барьер. — Человек ты или нет?! Что сделать, чтобы ты перестал, боже, что мне сделать?!

— Ты уже ничего не можешь сделать, — сказал Тео, с видом крайнего великодушия всё же уменьшая пламя, почти сожравшее гриффиндорский галстук. Каким бы бесчувственным он ни был, тем не менее он, разумеется, не собирался устраивать инквизицию и сжигать Дина заживо. — Ты сделала всё, что могла, Патил. Ты идёшь со мной на бал, а больше мне от тебя ничего не нужно.

И тут вдруг до Гермионы дошло, что всё это кошмарное представление Нотт устроил для того, чтобы заставить именно её унизиться до просьб.

— Господи, какой же ты ненормальный... — прошептала она, но заставила себя сделать шаг вперёд. Глаза блестели, сердце обливалось кровью при каждом судорожном вздохе Дина. — Нотт, я тебя прошу, отмени заклятие.

— О, а ты и впрямь неглупая, как я вижу, — ухмыльнулся он и взмахом палочки вернул Дину зрение.

Но галстук продолжал понемногу гореть, подбираясь к вороту рубашки..

— Что ты делаешь?! — глаза Гермионы округлились. — Пожалуйста, прекрати это, я же попросила!

Тео невинно развёл руками: