Разбуди мою душу

Эмма и Джоан ахнули. Хогвартс, величественный и волшебный, прекрасный и грозный возвышался над ними горя многочисленными огнями из окон, арок и бойниц.

– О, извини, – Поттер заметил, как Эмма смотрит на свою руку нечитаемым взглядом, хотел отпустить ее ладонь.

– Нет, Гарри, все в порядке, – удержала его девушка и положила вторую свою ладонь поверх его рук. И снова ей показалось, что это правильно!

А Джоан, в свою очередь, смотря на них, думала, что она никогда не хотела себе такой ответственности. Она вспомнила роман русских братьев-писателей «Трудно быть богом» и готова была подписаться под каждым словом этой фразы. Ведь это она создала сидящего рядом парня и его кошмарную судьбу и этот замок к которому они подплывали. Придумала! Чтобы денег заработать. И вот её фантазия постучала к ней в дверь. Как тебе, Джоан? Посмотришь мне в глаза?

Они стояли в полуразрушенном дворе замка, а Поттер держал девушку за руку так, словно боялся отпустить.

– Штурм начался 2 мая 98 года, – глухо начал Поттер, – я пошел в лес, всё было, так сказать, по канону. Умер там, – Эмма сжала ладонь, – и, пока болтал с Альбусом на Кинг-Кроссе, меня принесли сюда, – махнул рукой Герой магического мира, – когда я пришел в себя то оказалось, что атакующие смешались с защитниками и оборона стала очаговой.

– А где была я, то есть Гермиона, – Эмма сама не понимала, что ее заставило спросить именно так. А Поттер внимательно посмотрел на нее и ответил:

– Основной очаг обороны был в Большом Зале. Смотрите!

Он махнул рукой и вокруг зашевелись тени, скользя по земле и складываясь в фигуры людей, кентавров, великанов, дементоров и оборотней. Воздух наполнили слегка приглушенные крики, шипение заклинаний, вспышки и рёв. Эмма и Джоан оказались в центре сражения.

— Вы видите ту самую Битву за Хогвартс, – сказал Поттер.
– Какой она была на самом деле. Вон Фиренц, – указал Гарри рукой, а его гостьи увидели кентавра в тот момент когда его сбивала с ног огромная дубина великана, потом дубина поднялась и опустилась вновь.

Они шли за Избранным по коридорам, он рассказывал и рассказывал, а Джоан была на грани обморока. Эмма обняла всю его руку и прижалась к ней, её тоже трясло.

“Фильм, книга - прекрасно!” - была одна на двоих мысль. Хотя обеим было понятно, что это иллюзия но атмосфера давила, было страшно. Ведь для них это все было книгой, многочисленными дублями во время съемок, когда «убитые» поднимались улыбаясь чтобы упасть снова. А сейчас…

– Парвати, – показал Поттер на падающую девушку, – а это Лаванда, – перекошенное в ужасе и ярости лицо и срывающаяся Авада с палочки, – это ее первая в жизни Авада.
– Колин Криви, – комментировал мертвым голосом Поттер падающего мальчика, – а это я, – с палочки призрачного Поттера сорвалось заклинание и Пожиратель распался на фрагменты.

Ощущение ледяной воды, казалось, срослось с Джоан. Она будто была на суде где ей зачитывали и показывали ее преступления.

Они стояли в Большом Зале, Эмма чувствовала, как Поттера трясло. Казалось он что-то удерживает из последних сил. А Джоан уже догадалась, ЧТО они сейчас увидят и от этого становилось только хуже.

Эмма в ступоре наблюдала за самой собой падающей на пол, за Гарри прижимающего ее к груди, слушала то ли вой, то ли стон и буйство магии вокруг него иллюзорного, и вокруг его настоящего.

Вокруг Поттера закручивались протуберанцы света, магия клубилась и расширялась. Казалось, это было зримое отображение его эмоций.

Магия есть желание, вдруг вспомнила Эмма.

– Мы стали встречаться сразу после бала, – прерывающимся голосом, сказал Поттер потрясенным гостьям. – И больше никогда не расставались, а за три дня до битвы Гермиона стала миссис Поттер.

– О боже, о боже, о боже, – повторяла Джоан не замечая слез текущих по лицу.

– А когда я попал сюда у меня был сон где была Гермиона, одетая в то самое платье, которое я увидел на фотографии в журнале.

Эмму, в который раз за сегодня, словно окунули в ледяную воду. Она наконец поняла почему он так на нее реагировал. Как он умудрялся держать себя в руках весь вечер? Она бы на его месте накинулась на него сразу, как увидела. Уже не в силах больше сдерживать свои эмоции и желания, она обняла его за шею и притянула к себе даря и беря поцелуй, нежный и страстный, поцелуй утешающий и приветствующий… и когда он ответил у нее подкосились ноги. Таких поцелуев у неё ещё не было никогда и она, откуда-то знала, что и не будет. Только с ним.

Поттер целовал ее, как будто скитался по пустыне и вдруг получил возможность, но никак не мог напиться. Они целовались и из глаз обоих текли слезы, они смешивались, сливались ручейками и скользили к уголкам губ где скапливались чтобы исчезнуть в их скольжении.

Эмму наполняли образы, мелькали события не случавшиеся с ней, вспыхивали фразы которые она никогда не слышала, на нее смотрели люди которых она никогда не видела, водоворотом кружились фразы из книг которые она никогда не читала. И она, в конце концов, целовала человека которого никогда не существовало! И всего этого становилось больше и больше, лавина эмоций и желаний, событий и выбора, мечтаний и расчета, радостей и разочарований, осознания захлестнула ее и вынесла бушующей волной на поверхность!

– О Мерлин! Гарри! Гарри! – шептала она, так знакомо, скользя ладонью по его лицу, – Жив! Жив! Жив!

– Гермиона!? – неверяще прошептал Гарри. – Как?!

– Не знаю! Я просто как будто очнулась и вспомнила, всё вспомнила, я вспомнила! – шептала Эмма целуя его глаза, губы, щеки. – Ты словно разбудил меня.

– Разбудил… - пробормотал Поттер. – Точно! Я наконец понял, что ты мне говорила там, во сне! Разбуди мою душу! Ты говорила это!

– И ты разбудил! Ты же чертов Гарри Поттер! Тоска моя и любовь! – Эмма плакала не пытаясь сдержать эмоций. – Какого черта ты так долго!? Я думала, что потеряла тебя окончательно! Как ты посмел бросить меня!? – она колотила его по плечам. – Ты хоть представляешь, чертов гриффиндорец, что я жила тут и ничего не знала! Думала, что ты вымысееел. – прорыдала Эмма.

Джоан казалось, что после этого дня, её больше ничего в жизни не сможет потрясти, удивить или ошарашить. Как она ошибалась! Писательница Джоан Роулинг стояла в Большом Зале волшебной школы Хогвартс, а перед собой видела Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер, которая была ещё и актрисой Эммой Уотсон игравшей её в 8 картинах. И всё было настоящим! И сейчас, смотря на обнимающуюся парочку которые целовались заливая друг друга слезами, а вокруг них клубилась магия словно переживая и радуясь вместе с ними, Джоан решила, что больше никогда не будет думать, что видела всё.

– Гермиона, Эмма, – Поттер замялся. – У меня кое что… - он протянул ей палочку.

– Гарри! – девушка улыбалась сквозь слезы, а медовые глаза сияли.

Экспекто Патронум! Две сияющих выдры скакали по Большому Залу, ластясь и прикасаясь друг к другу!

Роулинг решила, что это всё слишком для нее и осела на пол в обмороке.

Все трое сидели в гостиной Гриффиндора, Джоан в кресле, а Эмма на коленях Гарри обвив его руками и уткнувшись ему в шею на диване. Джоан беспокоил вопрос.