Разбуженные боги
Шрифт:
Артем передал книгу ближайшему к нему человеку, коим оказался Садато, потом она пошла по рукам. Ее листали, трогали страницы, поворачивали так и эдак и передавали дальше.
Хидейоши и Ацухимэ, неплохо образованные, по японским меркам, разумеется, сказали, что ничего подобного раньше в руках не держали и в чужих руках тоже не видели. Ацухимэ только заметила, что в этом письме нет изящества, оно похоже на следы, оставленные на земле птичьими лапками. Хидейоши с ней согласился и добавил, что это, скорее всего, какое-то варварское письмо, а значит, вряд ли книжка может содержать что-то умное и полезное. Косам просто сразу передал книгу дальше, то же самое сделали Омицу и Садато. Самурай, правда, пощупал пальцами обложку
– Я видел книги, которые не были свитками, – сказал он наконец, задумчиво морща лоб. – Но впервые вижу такие закорючки.
– Быть может, это книга тангутов? – высказал предположение тот самый матрос, который рассказывал про страну Фузан. – Я слышал, у них было много книг, но все они сгорели во время жестокой войны. Может, они кое-что утаили и спасли?
– Ерунда, – отмахнулся капитан Гао. – Тангуты писали на свитках рисовой бумаги, я знаю это точно. Я вот думаю, не из княжества ли Лусон или княжества Себу эта вещь? Я слышал, что тамошние князья привечают книгочеев и колдунов. А еще они собирают диковины со всех концов мира. Говорят, у них в зверинце живет полупес-получеловек, зажигающий взглядом свечи. А еще я слышал, что в тщательно охраняемом подвале у князя Лусона живет мудрец, который сделал князю ступу правды. Вся она из золота, с отверстием для руки. Подводит к ней князь того человека, которого хочет проверить, заставляет всунуть руку в дыру и задает вопросы. Если кто соврет, то ступа отсекает ему кисть, а если говорит правду, то кисть покрывается золотом.
Разговор еще какое-то время продолжался в таком вот ключе, конечно, занимательном и весьма подходящем для неторопливых бесед у костра, но бесполезном с точки зрения разгадывания книжной тайны. Но и он постепенно затух.
– Господин посол Ямомото, можно я возьму книгу себе? – попросил вдруг Ёсимунэ, которому отдали сей раритет в последнюю очередь как самому молодому.
– Зачем? – задал вполне закономерный вопрос Артем.
– Попробую прочитать.
Пацан сумел удивить господина посла.
– Как ты хочешь ее прочитать?
– Не знаю, но попробую.
Артем с сомнением покачал головой:
– Этими кучками клинышков могут быть записаны отдельные слова, части слов или отдельные звуки. Даже это неизвестно. Как без этого начать?
– Не знаю. Сперва попробую одно, потом другое.
Ну не отнимать же у ребенка игрушку! И уж всяко непедагогично не поощрять тягу молодежи к знаниям. Он ведь выпрашивал книгу не для того, чтобы сжечь ее на костре, а чтобы упражнять свой ум. Пусть упражняет. Конечно, ничего у него не получится, пусть у мальчугана и имеются очень неплохие способности по части изучения языков. Тут и опытный дешифровщик не справится. Насколько Артем помнил, некоторые древние письмена так и оставались неразгаданными даже в век компьютеров.
– Бери, – сказал Артем. – Дерзай, пробуй…
Лежа на боку у костра и задумчиво глядя, как переливаются угли, Артем вдруг подумал о том, что сейчас здесь к месту пришелся бы какой-нибудь сказитель, гусляр-песенник, который поведал бы им о делах давно минувших дней. «Ой ты гой еси», «Как из города из Мурома, из того села да Карачарова», ну и в таком духе. Самая подходящая ситуация для оглашения эпоса. Когда же еще, если не сейчас?!
Ладно, если с былинами не складывается, то пора бы уже наконец расспросить айна, кто он такой и как его занесло к пиратам. Артем сильно сомневался в том, что неразговорчивый дикарь захочет открываться, тем более при всех, но почему бы не спросить-то, в конце концов? Не убудет же его.
Артем спросил, и вот нате вам! К немалому, признаться, удивлению
господина посла, айн по имени Косам заговорил. Правда, он сперва довольно долго молчал, размышляя о чем-то своем, и когда Артем уже отчаялся услышать хоть что-то в ответ на свой вопрос, айн заговорил и рассказал свою историю. При этом он мастерил стрелы из всего того, что добыл на побережье и в кочевье, говорил долго, отрывочными фразами, делая долгие паузы, но все же добрался до финала. Кое-кто из отряда к тому времени уже успел заснуть, но не Артем. Посол слушал с интересом до самого конца.История житья-бытья айна по имени Косам вкратце сводилась к следующему.
Племя, в котором он родился и провел всю жизнь, обитало где-то в глубине острова Хоккайдо. Его род жил в долине реки Тоитои и, как понял Артем, специализировался на ловле красной рыбы, на охоте на оленей и медведей. Они поклонялись богу Окикуруми и прародителю рода – человеку-медведю Онки.
Как сказал айн, японцы на Хоккайдо делили айнов, которых они называли эдзо, на куци-эдзо, то есть передних эдзо, оку-эдзо, то есть дальних эдзо, мэнасикуру, то есть восточных, и сюмукуру – западных. Были еще срединные эдзо, но японцы почему-то не придумали для них особого названия.
– И пусть не придумали, – сказал айн. – Потому что мы сами никогда не называли себя так и не станем называть. Каждый айн знает свой род, его прародителя и границы владений, которые не имеют ничего общего с представлениями японцев об этих границах.
Косам не был сыном вождя, колдуна, разговаривающего с духами, или богатого торговца лошадьми, которых его род тоже разводил, как и почти все племена айнов, известно как великолепные коневоды. Недаром японцы считают, что лошади айнов лучше их собственных.
Зато Косам был сыном самого почитаемого в племени охотника на медведей. У него было две сестры и трое братьев. Он не был старшим, но именно его отец стал брать с собой на охоту, а это означало, что именно Косама он хотел сделать своим преемником. Да, мальчишка рано возмужал и был заметно сильнее и ловчее своих братьев. Косам не без гордости сообщил слушателям о том, что в детских играх он побивал не только своих одногодков, но и мальчиков гораздо старше себя. С еще большей гордостью айн упомянул, что во владении луком он уже в детские годы превосходил даже некоторых мужчин. Пока те выпускали одну стрелу, он успевал выпустить три, и все они попадали в цель.
Когда Косам вошел в возраст мужчины, отец стал всюду брать его с собой, стараясь как можно скорее передать надеже-сыну все, что знал сам. Он взял его и в город Акита, куда ездил вместе с вождем Соконки заключать очередной вечный мир между Ямато и вождями айнов. В этом месте рассказа к уху Артема наклонился Хидейоши и объяснил, что заключали не мир. Империя никогда не заключает мира со своими с мятежными провинциями, а земли айнов – это провинции Ямато. Послы императора принимали клятву вождей айнов в вечной верности. Хидейоши признал, что за многие века таким клятвам счет идет на тысячи и все равно все заканчивается новой войной. Однако из политических соображений подобные представления продолжались и будут продолжаться впредь.
Вожди провели в Акита год. За это время Косам выучился японскому языку, осваивая его со всем усердием. Разумеется, он научился только разговаривать по-японски, но никак не читать и писать. На это потребовалось бы гораздо больше времени, тем более что навыков подобного обучения у Косама не было. Айны не имели своей письменности.
Косам не стал пояснять, чем было вызвано подобное усердие, но Артем знал это и без него, слышал раньше от других людей. У айнов считалось почетным знать японский язык. Знание японского возвышало человека в глазах соплеменников. Вот такой вот парадокс, учитывая ту «теплоту», с которой айны относились к японцам и, соответственно, японцы к айнам.