Раздолбай

– Я и не пытался. Просто нечего тебе делать с хулиганьем. Тебе папка не рассказывал о моих выкрутасах?

– Рассказывал. Именно поэтому я и хочу с тобой дружить.

Рома закатывает глаза и качает головой. Как ее ни отговаривай, все равно на шею сядет. Он решает пустить все на самотек. К тому же она хотя бы не тычет в него пальцем и не требует воскресить мертвеца.

В классе Лисов занимает заднюю парту у окна. Он хочет посидеть в тишине, пока не придут остальные, но Яна не собирается уходить.

– А ты видел, как тот парень прыгнул? – спрашивает она, облокотившись на парту и подперев голову.

– Нет.

– Так неинтересно! – Яна надувает губы.

– Эй, смерть вообще неинтересная штука.

– А о чем вы с ним говорили? Я слышала, как папочка что-то такое упоминал, типа, ты его последним видел.

Лисов елозит на неудобном маленьком стуле. В соцсетях об этом не писали. Его общение с Егором должно было остаться закрытой информацией. Но от дочки участкового даже такое не скроешь.

– Да ни о чем мы не говорили. Обсудили кличку, которую я ему лет в девять дал.

– И как же ты его называл?

– Егор-полоскун.

Яна смеется так, что тушь размазывается. Достает зеркало из розового рюкзака-медведя и очищает лицо от черных неровных ручейков.

– Я бы не стала прыгать из-за такой клички, прикольно же.

Ее внимание льстит ему, и Лисов, вернувшись к привычной саркастичной манере общения, откровенничает:

– Он всегда был странным.

В ушах звенит. Щеку и висок обжигает. С грохотом ударившийся об него рюкзак падает на пол. В класс заходят ребята. На другом конце стоит Демьян с перекошенным от злости лицом и крепко сжатыми кулаками.

– Сука ты бессовестная, Лисов! – выплевывает он. – О погибших либо хорошо, либо никак.

– О погибших либо хорошо, либо правду, – рявкает Рома. – Не заставляй меня подниматься, Храмов.

В глазах Демьяна мелькает замешательство. Он тянется за рюкзаком и на мгновение замирает. Лисов благодушно позволяет ему забрать вещи, не двинувшись с места. К нему и так приковано много внимания, а какой-то хилый патлатый пацан ему не угроза. Обидно, конечно, получить рюкзаком по голове, да и больно, но со слабыми драться – себя не уважать.

– Иди-иди, – Рома кивает Демьяну.

Одноклассники, с которыми он учился девять лет, смотрят на него не моргая. Остальная половина учеников, наспех стянутая учителями из других классов, занимает парты и тоже поворачивается к ним.

Теперь Лисов – объект для слухов, шуток и издевок. Придется ему побывать в их шкуре.

7. Демьян

Демьяна трясет от злости. Сидя за последней партой у стены, он взглядом прожигает в Роме дыру.

– Перестань. Этот выродок не стоит твоих нервов. – Самара постукивает Храмова по плечу, и дрожь проходит.

– Лучше бы он молчал.

– Понимаю, но он же местный дурачок. Что с него взять?

Демьян прикладывает руку ребром к виску, закрывая себе обзор на Лисова. Верно, Рома просто никчемный. Местное убожество.

– Уже слышал новость? – спрашивает Самара, упершись локтем в парту и подперев рукой щеку.

– Какую?

– Классная уволилась, теперь нас повесят на новенькую.

– И?

– Ты ее уже видел. Такая блондинка с тугим хвостиком и плоскими сиськами.

Демьян невесело усмехается. Самара выше остальных девчонок, ловчее, жилистее. Храмову нравится хватать ее за бедра, когда они остаются вдвоем. Нет ничего лучше девушки-спортсменки: ее упругая кожа и подтянутые мышцы будоражат сознание.

В класс заходит учительница. Она парит на невысоких каблуках. На ней скромная одежда – серая юбка до колен и белая аккуратная блузка, подчеркивающая стройную фигуру, скрывающая настоящий объем груди.

– Здравствуйте, ребята, – говорит учительница. – Меня зовут Лимонова Светлана Александровна, и я ваш новый классный руководитель.

– А вы ниче такая, – присвистывает кто-то. Парни гогочут. Не смеются только трое: Храмов, Лисов и новенький с восточным разрезом глаз. Демьян понятия не имеет, кто это, но от него холодными волнами накатывает опасность. От таких лучше держаться подальше.

– Давайте познакомимся, – учительница сдержанно улыбается. – Я начну перекличку. Пожалуйста, поднимайтесь, когда услышите свою фамилию, мне будет легче вас запомнить.

До странного новенького она называет тех, кого Демьян знает с детства. Он не обращает на них внимания, переговариваясь с Самарой. Они и так будут видеться два долгих мучительных года.

– Кусаинов Дархан.

Встает высокий парень с короткими черными волосами и темными, почти черными, сужающимися глазами. Он ни на кого не смотрит; рукава рубашки засучены до локтей, руки в карманах брюк. Демьяна передергивает, чувство опасности усиливается и он отворачивается.

– Лисов Роман… Соболева Яна.

– Здравствуйте, добро пожаловать! – Та встает, показывает учительнице сердечко из пальцев и широко улыбается.

Еще одна из «новеньких», переведенных из параллельных классов. Правда, в отличие от других, ее Демьян знал, как и вся школа. Дочка местного участкового, которую папочка подвозит на служебной машине с мигалками, у многих вызывала зависть с первого класса.

– Надеюсь, вам понравится с нами работать, Светлана Александровна! – щебечет Яна.

– Спасибо, я тоже на это рассчитываю, – улыбается учительница. – Полосков Егор.

Голоса затихают. Ученики перестают дышать, в кабинете холодает.

– Простите… Должно быть, ошиблись при составлении списка. – Светлана Александровна вычеркивает фамилию из журнала.

Демьян сглатывает. Грудную клетку стягивает. Последнее напоминание о существовании его лучшего друга только что перечеркнули, как будто того никогда не было. Храмов стискивает зубы до скрежета, костяшки кулаков белеют. Он обводит класс взглядом. Все, кто знал Егора, молчат, не вмешиваются. Как будто это не их общий одноклассник, а какой-то планктон. Ничего не значащий микроб!