Раздолбай

Рома провел крупной ладонью по шее, отвел взгляд.

– Неужели так заметно? – тихо спросил он.

– Еще как!

Он вздохнул и положил вилку на тарелку.

– Что-то аппетит пропал, ба. Пойду на работу.

– Ну уж нет, молодой человек! – Ольга Никитична поймала его за руку. – Если так не хочешь делиться со мной секретами, то хотя бы поешь. Физическая работа сильно изматывает.

– Ты права. Просто…я пока не готов говорить об этом, – ответил Рома, спрятав глаза и ковыряясь вилкой в подмокших от масла хлебцах.

– Понимаю. Но знай, если у тебя будут вопросы о взаимоотношениях полов, я всегда с радостью помогу тебе, – бабушка подмигнула ему.

Лисов слабо улыбнулся. Про то, что происходит между парнем и девушкой, он знал еще с тех пор, как Лёня притащил ему порнофильм на диске. Они тогда смотрели его во все глаза и не могли поверить, что сами когда-нибудь будут заниматься сексом.

С Соней же все было иначе: Рома понимал, что она не смотрит на него, как на парня, и не лез к ней, чтобы не оттолкнуть. Потерять дружбу с ней для него было равносильно смерти.

Поцеловав бабушку в щеку, Рома махнул ей рукой и вышел. Августовское утро встретило его бодрящей прохладой. Он поежился, застегнул спортивную куртку у горла, и пошел к магазину. Обычно он доходил до него за пятнадцать минут, поэтому никуда не торопился.

Его внимание привлек громкий автомобильный гудок. Рома повернул голову. Его ослепило яркими фарами, и он зажмурился. Когда Лисов открыл глаза, машина скрылась за поворотом.

«Психи какие-то, кто по утрам гоняет?» – покачав головой, он убедился, что на дорогу никто не выезжает, и перешел ее.

На другой стороне кто-то сидел. Рома подумал, что это алкоголик, и хотел пройти мимо, когда услышал, как человек заплакал во весь голос. Такие слезы шли от души, и ему стало не по себе.

Лисов обернулся, всматриваясь в лицо незнакомца.

– Храмов?.. – спросил он, удивившись.

Демьян поднял голову, но не увидел его.

– Его больше нет! – сказал он, вытирая слезы. – Егор умер…

– Да, знаю.

Пока Храмов плакал, Рома смотрел на него и не знал, куда деться. Он привык не общаться с одноклассниками, а этого и вовсе не узнал из-за новой стрижки.

– Что, постригся наконец? – в его тоне проскользнула язва.

Демьян не ответил. Плач перешел во всхлипывания, а потом и вовсе прекратился.

– Эй, ты там сдох что ли? – Рома подошел ближе, легонько пнул Храмова ногой в колено. Лисов огляделся – люди шли слишком далеко, да и позвать их он бы не осмелился. Вдруг повесят на него очередное покушение и тогда ему точно не спастись от тюрьмы.

– Придурок, – тяжело вздохнув, Рома поднял Демьяна с земли, перекинул его руку себе через плечи и потащил к дому. – Повезло тебе, что я знаю, где ты живешь.

В четвертом классе они общались с Храмовым. Им пришлось вместе сдавать рисунок – на ИЗО задали парный проект. Тогда же Демьян показал ему незапертые окна, через которые забирался в дом. Рома захотел повторить. Вдвоем они испачкали новый ковер и получили нагоняй от старшего брата Храмова Даниила.

«Надеюсь, никто не заметит, что я влезаю в чужой дом», – с опаской подумал Лисов.

Осторожно раскрыв окна, он положил Демьяна на подоконник, запрыгнул в комнату и перетащил одноклассника на кровать. Тихо вылез, закрыл створки, и поспешил уйти из двора.

Рабочая смена пролетела незаметно. Начальник вежливо спросил, нет возникнут ли у него проблемы из-за «того случая». Рома покачал головой. После обеда его отпустили. Лисов шел домой и думал, что скажет дедушке и бабушке. Они не смотрели на него так, как смотрели полицейские или учителя. Та же Людмила Михайловна его ненавидела, но тут он признавал: было за что. Однажды он пошутил про ее сына, общаясь со старшеклассниками. Директор услышала это и устроила ему выволочку. Все в школе знали, что ее сын покончил с собой тем же способом, что и Егор. Эту тему обсуждали шепотом, но никогда не шутили о ней в открытую. С тех пор отношение Людмилы Михайловны к Роме изменилось, и он не винил ее за вчерашнюю пощёчину.

Лисов свернул с привычной дороги, чтобы подольше идти домой. Он оказался в парке, сел на лавку и посмотрел на воду, плещущуюся в фонтане. Освежающие брызги сдувало ветром на его лицо. Лисов прикрыл глаза, раскинул руки по спинке лавки и откинул голову. Сидеть в тени после изнуряющей работы – одно удовольствие.

«Только ты сам решаешь, кем стать, – Рома открыл глаза. Голос отца звучал отдаленно. Он уже не помнил, как тот выглядел – слишком много лет прошло. – Я никогда не наврежу твоей маме».

«Вот бы ты врал мне в глаза поменьше, я бы, может, тебя простил», – подумал Лисов.

По парку гуляли мамы с детьми, собаководы, спортсмены пробегали круг за кругом. Рома всматривался в лица людей и думал, как бы они отреагировали, если бы узнали, что в их парк пришел преступник. Смерть Егора висела на его шее тяжелым камнем, и как бы Лисов ни отмахивался от мыслей об однокласснике, они все равно проникали в голову. Давили на совесть.

Когда он впервые загремел в участок за украденную пачку жвачки, Станислав, тогда еще не такой толстый, довел его до слез. Рома сидел в участке и ревел, поджав губы. Его спрашивали почему он так плохо себя повел, почему позарился на чужое. Потом прибежала мама, наорала на полицейского и увела сына домой за руку. Ему было шесть лет, мама ни о чем его не спрашивала, а папа тогда уже ушел из семьи. Никому даже в голову не пришло, что Рома просто забыл выложить жвачку из кармана на прилавок, и случайно забрал ее, не заплатив.

Глава 8. Рома

Сентябрь неумолимо приближался. Рома мучился догадками о том, что произойдет с ним, стоит ему показаться в школе. Каждый день он разговаривал с бабушкой и дедушкой на разные темы, но всегда избегал самых острых и волнующих. Тридцатого августа зазвонил телефон. Он звонил долго, и Лисов подумал, что дома никого нет. Он подошел к двери, взялся за ручку, и услышал голос деда.

– Да. Добрый день, Федор. Нет, внука дома нет, – Рома насторожился, прижался ухом к двери и затаил дыхание. – Уверен, это всего лишь недоразумение. Мальчика не вернуть, но мой внук не способен на такой поступок. Я понимаю, и возьму на себя ответственность за него. Федор…городок у нас маленький, слухи разлетаются быстро. Ты можешь повременить с этим делом? Ему всего шестнадцать. Он должен хотя бы закончить школу. Дай Роме немного времени. Вы ведь со Станиславом еще не нашли других доказательств, кроме записки?

Рома закрыл глаза, сжал кулак до боли. Заслуженный педагог, его дед, унижался перед каким-то вшивым полицейским! Это било по его гордости, отчего хотелось выйти и оборвать разговор. Рома сдержался из уважения к Георгию Анатольевичу.

– Спасибо, Федор. Я буду сотрудничать со следствием, если мне удастся что-нибудь выяснить. Да, Рома тоже будет. Я за этим прослежу.

Дед повесил трубку, вздохнул. Рома почувствовал, как горят щеки.

«Они обвинили меня без прямых доказательств, а теперь и деда моего втянули? Ведут себя как последние мрази!» – зло подумал он.