Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
Шрифт:
Дальше Хозяин мог и не продолжать… Вот и до нашей зоны докатилась европедизация… Из-за перевода из структуры МВД в МЮ [63] выделенный на зоны бюджет где-то потерялся. Мы сидели без зарплаты уже два месяца. О том, что деньги нужны, в том числе, и на прокорм зэков, мы в силу молодости и наличия собственных проблем особо как-то не заморачивались… Чтоб понять специфику проблемы, поясню, что для зэков баланда и суп из семи за**п не являлся основной едой. Основная пища зоны – пайка. Хлеб можно было есть просто так, если найти мамку, [64]
63
То есть в Министерство юстиции.
64
Мамка (жарг) – электроплитка, запрещённая в зоне.
Хозяин с плохо скрываемой ненавистью продолжал что-то говорить, потом замолчал, и уже глядя на нас, выдохнул:
– Мужики! Управа запретила мне вводить режим чрезвычайного положения (естестно.. нет у нас в наших человеколюбивых законах такого основания для ЧП – голод в зоне). Я не имею права приказывать, я прошу остаться на рабочих местах для стабилизации положения в зоне. Каждый из вас может сейчас пойти домой, и клянусь, я никому слово плохого не скажу и не попрекну… Но, мужики, если вы их не успокоите, на бунт кинут военизированный спецназ…
Курилка, задумчивый разговор…
– Народ, я в Комилаге видел, как машки-шоу военизированные работают… Там жопа была… Вариант – броня [65] заходит в зону, и огонь из калашей по всему, што двишшется…. – это Димыч, тридцатилетний железнозубый пенсионер, перебравшийся после пенсии из северных лесов поближе к теплу.
– А у вас из–за чего кипешнули?
– Да фигня, воровской замут… Пришёл новый хожяин, начал жону перекрашивать, вот щерные и поднялись…
65
Броня (здесь) – бронетранспортёр.
– Ясно… Ну чё, мужики, потопали по местам?… (Врать не буду, трое из пятнадцати поехали домой, и ничего ни им, ни нам за это не было… Просто как-то вычеркнулись они из какого-то непонятного и никому необъяснимого понятия – братство…)
Вечер. Ужин. Столовка.
– Начальник! А пайка где???
– В Караганде! Хлебовозка сломалась! Сегодня сухари свои догрызёте, завтра хлеб привезут…
– Не, ну беспредел же начальник…
– Я не понял, если ты такой умный, чё за решкой сидишь?
– Не, начальник, умный здесь тока ты… У тя даже диплом есть…
Ржач зэков вокруг (пока ещё добродушный)…
– Так, ну раз смеётесь, значит, рты пищей не заняты. Отряд! Прекратить приём пищи! Выходим строиться!
Довожу отряд до локалки, захожу в кабинет. Забегает старшина:
– Маратыч! А ты чё седня на сутках, а чё не предупредил?
– Да, на сутках! Не мельтеши. Так, Ватсон (положенец зоны, был в моём отряде) где?
– Так его опера в штаб дёрнули.
– Ладно, как придёт – ко мне. Пока чай сделай и пропади, поработать надо.
Таак, сидим голову напрягаем…
У меня нерабочий отряд. Если договорюсь с Ватсоном, блатные (человек пятьдесят) минимум сутки борзеть не будут. Красных двадцать, на них старшины хватит, остальные
сто с лишним человек – мужики, но они-то самые опасные, пищеблок (консервы, чай, сало и т.д.) у них пустой – эти ор поднимут первыми, к тому же мозгов мало, могут и быкануть…Составляю список горлопанов, начинаю готовить материалы на ШИЗО (якобы, курение в неположенном месте). Да, не по закону! Но эти пустобрёхи своими речами поднимут голодный отряд за десять минут… А мне чё-то жить ещё хочется. Левой рукой настрочил бумаги, ухожу в штаб к хозяину.
Тот уставший, злой, немного потерянный, сидит и гипнотизирует городской телефон.
– Товарищ полковник! Разре…
– Да заходи, что у тебя?
– Материалы на ШИЗО.
– Кто такие?
– Возможные подстрекатели…
– Понятно, что ж, умно… По трое суток хватит?
– А это не от меня зависит…
Ловлю бешеный взгляд хозяина, тот с шумом выдыхает:
– Прав, лейтенант, не от тебя…
Задумывается и проставляет каждому по пять суток…. Блин, значит, хлеба точно явно не трое суток не будет. Захожу в дежурку, по телефону выдёргиваю восьмерых зэков и вместе с постановлениями сдаю дежурному.
– Начальник, а за что нас?
– Там написано, узнаете.
– Не, ну начальник…
Возвращаюсь в кабинет, курю, стук в дверь, заходит Ватсон. По его глазам понимаю, что тот уже в курсе…
– Что, Ватсон, присаживайся, разговоры говорить будем…
– Маратыч! Я со своими поговорю, но за мужиков не отвечаю…
– А за них никто не ответит! Окромя меня… Сам что думаешь?
– Цинк [66] по зоне я кинул. Скоро мои подтянутся, будем кумекать.
66
Цинк (жарг.) – сигнал, инфо, малява.
– Они сделают что ты скажешь, что по делу думаешь?
– По понятиям зону поднимать надо, если ваши накормить не могут, пусть мировая общественность «подогреет», но тока объяснили мне уже, что вашим главным звезды дороже, потому и не будет нам масти, спишут всё на захват заложников, маски-шоу с оружием зашлют…
– Кто это такой грамотный у нас?
– Да как раз перед тобой с хозяином общался…
– Понятно, и что?
– Сегодня всех коммерсов за жабры берём, тащим на телефон, пусть с корешами по воле трещат…
– И?
– Ну, глядишь, кто-нить зону и подогреет…
– А если не срастётся?
– Маратыч! Удержите мужиков, на пару дней общака хватит, а дальше меня свои на сходняк потащат… У меня корона не вечная…
С Ватсоном мне повезло. Вор староновой формации, поэтому умён, в меру гибок, поэтому для него договор с администрацией не западло…
– Значит, так и порешаем.
– То, что болтунов закрыл, это ты правильно задумал, только и про бичей не забудь, их с воли не греют, они первыми скулёж поднимут, а там отряд и сам настропалится.
– Хорошо, утром разберусь.
Бичей с утра хозяин не подписал – ШИЗО не резиновый, камеры не утрамбуешь. А зоновский телеграф уже работал на полную катушку.
В обед меня в первый раз взяли в заложники. Четверо вломились в кабинет, подняли шум с гамом.
– Начальник! Вызывай прокурора и президента! Беспредел творите!
– Циля! Ты здесь самый крутой, что ли? За захват ты паровозом идёшь?
– Аа-а-а…
– Ну вот и всё нахрен! С тобой президент общаться не будет, иди положенца спросись или у смотрящего! Кончай балаган!