Разговорчики в строю

***

–  Слышь?
– дернулся Матвеич и ткнул кулаком в Тулова.
– Стонут они.

Мужики вскочили на ноги.

–  Неужели и вправду лезут?
– шептал Борис, выбираясь из-под сирени.
– Пошли отсюда.

–  Да ты че, - Тулов схватил его, - погоди. Да выкинь ты эту бутылку, она тебе не нужна больше, хватит тебе на сегодня.

–  Да как же водку выкинуть?
– не согласился Борис.

–  Пошли смотреть, - шептал Тулов.
– Мужики, куда бежать - смотреть пошли! Один я ведь до этого никогда не видел мертвецов-то.

–  Слушай, ты тогда один иди - мы к выходу, - Матвеич засобирался.
– Только я че-то плохо ориентируюсь - куда идти-то, в какую сторону?

***

Тем временем солдаты достали ящик и стали закапывать обратно землю, затем разложили дерн.

–  Ну че, все? Можем идти?
– спросил Мудрецкий у Вяземского.

Подполковник склонился над цинком и попробовал приподнять его:

–  О, вроде все на месте, ничего не рассыпалось. Как складывал, тяжеленький. Ну че, давайте, солдатики, берите - да пошли.

Легко сказать: «берите - да пошли» - если Простаков еще кое-как мог свой конец отрывать от земли и переносить его, то Валетов справиться с весом не смог. Поглядев на то, как мелкий корячится, Коля склонился над ним и перехватил у него ношу.

–  Отдыхай, - дыхнул спортсмен.

***

Тем временем алкаши начали вилять между могилами, стараясь побыстрее выйти на центральную дорогу и по ней пойти к воротам.

Процессия, несущая цинк размером с небольшой чемодан, медленно и в полном молчании двигалась по дороге.

Перешептываясь, местные мужички обходили могилки и двигались сейчас наперерез идущим военным. Ни те, ни другие не подозревали о существовании друг друга.

Тулов шел одним из первых и, когда увидел медленно идущие по дороге фигуры, две из которых - самые здоровые - несли какой-то ящик, замер и по пьяни-то завыл от страха.

–  Вышли все-таки!
– ревел он, и слезы катились по его щекам.

Пьяный плач услышал Вяземский, но в темноте не разобрал.

–  Что за чертовщина?
– спросил он у основательно выпившего накануне капитана.

–  Ничего. Пойдемте, товарищ подполковник. Все хорошо будет.

И процессия, на мгновение остановившись, вновь продолжила свой путь.

Рядом с Туловым встал Борис. Луна неожиданно зашла за тучи, и, казалось бы, вот-вот они приблизятся и можно будет рассмотреть, кто же это.

Но теперь все погрузилось в полумрак, и для того чтобы, идя по дороге, не наткнуться на могилы, Вяземскому приходилось даже взять какую-то палочку и, словно слепому, стукать по высоким оградкам крайних захоронений, пробираясь вперед.

Кто бы мог подумать, что сегодня такая ночь будет. Капитан, он находчивый был солдат, старый, опытный, взял и включил фонарь, в надежде на то, что сейчас-то будет светлее. Вначале желтое пятно упало вниз под ноги, затем он захотел осветить пространство перед собою - и луч света выхватил пьяную, перепуганную и плачущую морду Тулова. Капитан и подполковник, идущие впереди, вздрогнули, а Мудрецкий наткнулся на них, поглядел вперед и нечеловечески взвизгнул.

Где-то метрах в пятнадцати раздался вопль умирающего человека - это пьяный Матвеич, зацепившись штаниной за сухую ветку, истошно орал:

–  Вурдалаки! Меня тащат! Мужики, помогите!

Единственный фонарик, который был у капитана, приближался к Тулову. Тот был ни жив ни мертв.

Капитан матерился:

–  Местные алкаши. Уроды. Че вам тут надо?

Тем временем Валетов, будучи перепуганным не меньше остальных, решил держаться подполковника - единственного, кто сохранял здравую голову, тем более что он был невыпимши.

Вован, по-тихому возражавший вначале насчет того, что Коля согласился нести тяжелый ящик вместо солдата, сейчас был занят совсем другим. Он подбежал к Тулову и, сверкая золотой цепью и распальцовкой с золотыми печатками, схватил за подбородок пьяного перепуганного мужика:

–  Ты че, в натуре? Дикий?

Тулов ничего не отвечал. Он вращал глазами и трясся.

–  Рука… - наконец вымолвил он.
– Уберите с моего плеча руку.

Вован поглядел и на самом деле увидел, что на плече у Тулова лежит чья-то рука.

–  Не надо убирать!
– донеслось из темноты.
– Это я - Борис. Я заблудился и нашел кого-то.

Капитан посветил на Бориса:

–  Два урода. Один за другим ходят.

На центральной дороге все смешалось. Наконец мужики разобрались и отделили своих от чужих.

–  Ну че, пошли дальше, - подполковник взял у капитана фонарь и сам стал светить.
– А вы пока стойте, мать вашу.

Офицеры пошли, а Простаков с Коляном начали поднимать цинк. И тут за спиной у Коли раздался тихий голосок:

–  Мужики, можно пройти?

Коля вскрикнул и выронил из рук цинк, Простаков также бросил ношу, и оба повернулись. Один из пяти, заплутавший среди могил, порывался пройти по аллее.

–  Мне к выходу, - продолжал он.

Коля не удержался и ударил кулаком ему по почке.

–  Иди отсюда, мертвец, мать твою! Перепугал, на хрен!

Луна снова вышла из-за туч, и вот она, дорожка. Казалось бы, иди по ней и радуйся, что для тебя все хорошо закончилось. На вопросы синяков, а чего это за ящик они несут, подполковник спокойно отвечал, что не их это ума дело, мол, могилку родственников обустраивал в срочном порядке.

Люди потихоньку стали отходить от стремной ситуации, и тут прямо в ворота вошла сама смерть - в накинутом на голову капюшоне, с косой в руке - и страшно заулюлюкала.

Не разучившийся бояться, пьяный Тулов, схватившись за сердце, присел и затем повалился на землю, вытаращив глаза.

–  За мной, - шептал он, - за мной пришла. Может, кого еще возьмет?

Скинув капюшон и отбросив косу, пьяный Валетов схватился за живот.

–  Как я вас?!
– гоготал он.
– А прикольно, да, товарищ полковник, получилось? Ведь никто не ожидал!

–  Чей это ублюдок?
– спросил Вяземский, делая ртом сосательное движение - ему сейчас необходим был валидол.