Разговоры запросто

Алипий. Не человека вы назвали, а драгоценный камень!

Музы. А выходит за него Корнелия, девушка хоть и самому Аполлону под стать.

Алипий. Эгидий — пламенный ваш почитатель с самых нежных лет.

Музы. Вот мы и споем ему эпиталаму.

Алипий. А Грации будут плясать?

Музы. Не только плясать — они еще свяжут два чистейшие сердца нерасторжимыми узами взаимной приязни, дабы никогда не возникло меж ними и тени гнева или же скуки. Она не услышит ничего иного, как лишь: «Светик мой!», он — ничего, кроме: «Душа моя!» И даже старость ничего не отнимет от этого очарования, а скорее — еще и прибавит к нему.

Алипий. Те, которые так живут, навряд ли способны постареть.

Музы. Верно: скорее то будет зрелость, нежели старость.

Алипий. Но я знаю очень многих, у кого уже через три месяца все эти нежности обращались в худшую брань, а за столом стреляли друг в дружку не забавными шутками, а тарелками и подносами. Супруг вместо «Душа моя!» слышал: «Пень! Пропойца! Винная бочка!», а супруга: «Свинья! Чучело! Чума!»

Музы. Это правда, но такие свадьбы совершаются вопреки воле Граций. А тут веселость и обходительность всегда будут питать взаимную приязнь.

Алипий. Редкое счастье в браке вы мне описываете.

Музы. Редкостные достоинства заслуживают и редкого счастья.

Алипий. А как же Юнона и Венера? Неужели отпразднуют без них?

Музы. Юноны не будет: она богиня сварливая и редко ладит со своим Юпитером. А Венера придет, но не та, земная и хмельная [268] , а иная, небесная, которая сочетает души.

Алипий. Я вижу, брак будет бесплодный.

Музы. Ничего подобного — на редкость плодоносный.

268

Намек на миф о двух Афродитах (Небесной и Пошлой), который излагается у Платона в диалоге «Пир».

Алипий. Но что эта, небесная, может породить, кроме душ?

Музы. Она дарует и тело, но во всем покорное душе: так наливают бальзам в драгоценный флакон.

Алипий. А где она?

Музы. Вот — приближается сюда.

Алипий. Вижу. Боже бессмертный, какое сияние, какое величие! Против нее другая Венера просто нехороша!

Музы. Видишь, какие скромные у нее Купидоны, и не слепые, как те, через которых другая лишает рассудка души смертных, а зрячие и зоркие, и в руках у них не факелы, сеющие безумие, но тихие огни, и нет свинцовых стрел, которые вселяют ненависть к любящему и мучат несчастных неразделенною любовью?

Алипий. В точности похожи на мать. О, счастливый дом, как ты дорог вышним богам! А нельзя услышать свадебную песнь, котсфую вы приготовили?

Музы. Мы сами просим тебя, чтобы ты ее выслушал.

Клио

С чистой празднует брак Корнелией Петр достославный:Благословенье свое боги чете да пошлют!

Мельпомена

Пусть явит в них согласье голубиное,

Воронье долголетие.

Талия

Пусть супруг в любви и Гракха превзойдет Тиберия,Для Корнелии-супруги жизнь свою отдавшего [269].

Эвтерпа

Пусть жена в любви подругу превзойдет Адметову [270],За супруга доброй волей душу положившую.

Терпсихора

Пусть супруг не меньшим огнем пылает,Только награжден будет лучшей долей,Чем печальный Плавций [271], подруги милойНе переживший.

Эрато

Пусть она не меньшим огнем пылает,Но награждена будет лучшей долей,Чем супруга та, что любила древлеБрута святого [272].

Каллиопа

Пусть супруг безупречным благонравьемПревзойдет досточтимого Назику [273].

Урания

Пусть жена целомудрием превыситТу Сульпипию, что родил Патеркул [274].

Полигимния

Пусть гордится жена юными чадами,Пусть пребудут в дому блеск и обилие,Но — возможно ль? — вовек желчи избегнет злой.Слава, доблести их мзда справедливая [275].

Алипий. Я бы не удержался и позавидовал Петру Эгидию, если бы не чистота этого человека, который не способен завидовать никому.

Музы. Однако ж нам пора продолжить наш путь.

Алипий. Не желаете ли передать что-либо в Лувен?

Музы. Да, приветствуй от нашего имени всех истинных и преданных нам друзей, но в особенности — старейших почитателей нашего хора: Иоанна Палудана, Иодока Гаверия, Мартина Дорпа и Иоанна Борсала [276] .

Алипий. Будет исполнено неукоснительно. Остальным что передать?

276

Иоанн Палудан — латинизированное имя лувенского богослова Жана Демаре (ум. в 1525 г.), близкого и верного друга Эразма, который неоднократно пользовался его гостеприимством. Мартин Дорп (ум. в 1525 г.) — Маартен Бартоломеус ван Дорн, голландский ученый, в ту пору бывший принципалом коллегии святого Духа в Лувене. Он яростно нападал на «Похвалу Глупости», но позже примирился с Эразмом. Иодок Гаверий — Йодокус Вреде из Гавере, в 12 км от Гента (ум. в 1533 г.), юрист, доктор обоих прав. Иоанн Борсал — Йохан (Ян) Бекар из Борсселена, давний знакомец Эразма, часто живший в Лувене со своими воспитанниками — юношами из знатных семей Бургундии. Он должен был занять место преподавателя латыни в «Коллегиум Буслидианум», но это назначение по какой-то причине не состоялось.

Музы. Придвинь ближе ухо. (Шепчут.)

Алипий. Поручение необременительное. Исполню и это в точности.

Заклинание беса, или привидение

Томас. Ансельм

Томас. Что за радость у тебя случилась, отчего ты смеешься с таким удовольствием, будто сокровище нашел?

Ансельм. Ты почти угадал.

Томас. И ты не поделишься с другом, что бы там именно ни случилось?

Ансельм. Наоборот, уже давно ищу, кому бы я мог излить свою радость.

Томас. Так изливай!

Ансельм. Я услыхал прелестную историю, которую счел бы вымыслом из комедии, если бы и место, и действующие лица, и все прочее не было мне знакомо так же близко, как ты.

Томас. Ну-ну! Не томи — рассказывай!

Ансельм. Ты знаешь Пола, зятя Фавна?

Томас. Конечно.

Ансельм. Он и сочинил и сыграл эту комедию.

Томас. Охотно верю: он может сыграть любую комедию, даже без маски.

Ансельм. Твоя правда. И, наверно, знаешь его поместье неподалеку от Лондона [277] ?

277

Ученые предполагают, что Пол — это Томас Мор и что события, изображаемые в этом диалоге, происходили в его имении, в феврале 1514 г. По другим соображениям, Пол — это тесть Мора, Джон Коулт.