Разгром Японии и самурайская угроза

Японское командование ожидало, что противник подаст помощь блокированной с моря и суши Порт-Артурской крепости. Поэтому на пути одного-единственного русского корпуса с казачьей дивизией встала целая армия: 48 пехотных батальонов, 3 полка дивизионной и 3 полка армейской артиллерии (216 орудий). Японцы вновь овладели станцией Вафандян.

С получением известия о переходе противника большими силами в наступление командир 1-го Сибирского армейского корпуса решил дать близ Вафангоу оборонительный бой. Фронт русской обороны тянулся на 12 километров по гребню высот. Артиллерийские батареи были установлены на открытых позициях, что позволило японцам без труда обнаружить их. Штакельберг лично приказывал устанавливать батареи на вершинах сопок и запрещал пользоваться закрытыми от глаз врага позициями, демонстрируя свое, весьма смутное представление о современном артиллерийском деле.

Командующий 2-й японской армией генерал Оку решил атаковать русский фронт силами только одной пехотной дивизии, а сильный удар по правому флангу нанести другой дивизией. Третьей дивизии ставилась задача совершить глубокий, на 25 километров, обход правого фланга русских и отрезать им путь к отступлению.

Свое наступление генерал Оку начал с сильного артиллерийского огня по пехоте противника, которая на сопках не имела ни окопов, ни укрытий и сразу же стала нести большие потери. Значительные потери оказались и в батареях, стоявших открыто на вершинах сопок. После этого японская пехота начала наступление, а кавалерийская бригада генерала Окаямы устремилась в тылы русских. Атака японцев в первый день сражения при Вафангоу была отбита во многом благодаря контрудару 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, который после 4-часового боя отбросил на исходные позиции противостоявший ему пехотный полк противника. С наступлением темноты перестрелка прекратилась.

На второй день сражения — 2 июня стороны имели наступательные планы. Командующий Маньчжурской армией Куропаткин одобрил такой план и прислал на помощь Штакельбергу 8-й Тобольский пехотный полк, но с условием, чтобы после атаки на следующий день тот был «возвращен в Ташицзяо».

Из-за плохой организации разведки командир 1-го Сибирского армейского корпуса не знал, что его позицию у Вафангоу обходит целая японская пехотная дивизия. Штакельберг считал, что против него действуют всего две дивизии противника, и это придавало ему уверенность в успехе наступательных действий. Однако в корпусном штабе возникли разногласия, и начальник штаба генерал Н.И. Иванов отказался подписать приказ о наступлении.

Долгожданный приказ о наступлении в полки так и не поступил. К утру 2 июня все в корпусе знали о предстоящем наступлении, но кто, где и когда будет атаковать, никто не знал. В результате командиры дивизий корпуса были вынуждены действовать по взаимной согласованности друг с другом, не имея на руках от старшего начальника плана единых действий.

Тем временем японцы провели разведку боем и выяснили обстановку. Их артиллерия утром начала обстрел позиций русской пехоты, которая вновь оказалась без полевых укрытий. После этого начались взаимные атаки сторон. Рано утром в корпусной штаб русских пришло донесение от казачьей заставы, что с юго-запада «японцы дебушируют из леса» в значительных силах.

Вскоре на фланге позиции корпуса показалась обходная японская 4-я дивизия, которая вынудила два полка стрелков отступить к станции Вафангоу. Только когда эта неприятельская дивизия начала наступление на огневые позиции русских батарей и месторасположение корпусного резерва, в штабе Штакельберга поняли, что в их тылу оказалась новая дивизия врага. Однако предпринять что-либо действенное против ее натиска было уже поздно.

Войска корпуса отступили под артиллерийским и ружейным огнем неприятеля и под прикрытием только что прибывшего железной дорогой 8-го пехотного Тобольского полка. Преследовать отступивших по бездорожью русских японцы не стали. Все удобные гужевые дороги на север находились у них в руках.

Полковник П.Д. Комаров, преподаватель Николаевской академии Генерального штаба, следующим образом оценил действия командира 1-го Сибирского армейского корпуса:

«Атаку генерал Штакельберг повел без всякой подготовки артиллерийским огнем, а, казалось бы, пора понять, что при современных условиях, когда противник вооружен отличным огнестрельным оружием, каждая атака нуждается в тщательной подготовке, что одними голыми штыками ничего не сделаешь и что подобные действия могут быть названы лишь неуместной бравадой».

В двухдневных боях под Вафангоу русский корпус потерял около 3,5 тысячи человек (не имевшая окопов и укрытий пехота сильно пострадала от артиллерийского огня японцев), 13 полевых и 4 горных орудия, стоявших на открытых позициях. Потери армии Оку составили 1163 человека, в том числе 47 офицеров.

Попытка командования русской Маньчжурской армии оказать с суши помощь блокированному Порт-Артуру сильно встревожила маршала Ояму. Предназначавшаяся первоначально для захвата Порт-Артурской крепости 2-я армия Оку, в силу своей полной укомплектованности и отмобилизованности, направляется на север. Для захвата крепости на Квантуне спешно усиливается 3-я армия генерал-полковника Ноги: к ее двум дивизиям — 9-й и 11-й добавляется 1-я пехотная дивизия, первой оказавшаяся на Ляодунском полуострове.

Русская Маньчжурская армия к началу Ляоянской операции, усилившись только что прибывшим 10-м армейским корпусом, располагала боевой силой в 155 пехотных батальонов с 483 орудиями против 106 неприятельских батальонов с 414 орудиями. Таким образом, русские войска в Южной Маньчжурии уже имели превосходство над противником в силах и средствах, а особенно в коннице.

Казалось бы, что для разгрома японских войск, которые находились в двух-трех переходах от укрепленных Ляоянских позиций, есть все основания. Но Куропаткин усомнился в возможности успеха и вновь заколебался. В силу недостатка достоверных сведений о войсках противника Куропаткин преувеличивал силы японцев в два раза и поэтому считал неизбежным дальнейший отход своей армии в северном направлении. По его распоряжению штабисты начали разрабатывать план отступления, а в Ляоян прекратили подвоз продовольствия и боеприпасов.

К началу боевых действий под Ляояном командующий Маньчжурской армией разделил ее на две группы: Южную и Восточную. Первая состояла из 1-го и 4-го Восточно-Сибирских корпусов общей численностью 42 тысячи человек (43 батальона) и 106 орудий. Во главе Южной группы стоял командир 4-го корпуса генерал Зарубаев. Его войска располагались на правом фланге Ляоянской позиции южнее Дашичао и стояли на пути наступления от Гайчжоу (там располагался штаб главнокомандующего маршала Ивао Оямы) 2-й японской армии генерала Оку (50 тысяч человек; 258 орудий). Левый фланг группы прикрывался конным отрядом генерала П.И. Мищенко, закрепившимся у Чинаплинского перевала. На правом фланге 2-й японской армии выдвигалась 4-я императорская армия генерала Нодзу.

2-й Сибирский корпус численностью 24 тысячи человек (31 батальон) с 72 орудиями под командованием генерала Засулича располагался у Хайчена, где находился 16-тысячный резерв Южной группы со 126 орудиями. Один из флангов корпуса Засулича примыкал к реке Ляохэ, на противоположном берегу которой находился для прикрытия небольшой отряд русских войск. Против 2-го Сибирского корпуса находилась Дагушаньская группировка японцев под командованием генерала Кавамуры.

Восточный отряд под командованием генерала Келлера имел в своем составе 26 тысяч человек (32 батальона) и 100 орудий. Он стоял на пути наступления 1-й японской армии (40 тысяч человек; 120 орудий), которая продвигалась к Ляояну на широком фронте. Впереди Восточного отряда находились немногочисленные войска прикрытия. К северу от него располагался 54-тысячный отряд генерала Гершельмана.

В районе города Ляоян сосредотачивался недавно прибывший 10-й армейский корпус. Сюда же начали прибывать по железной дороге передовые полки 17-го армейского корпуса. Куропаткин озаботился его прибытием и, чтобы выиграть время на разгрузку воинских эшелонов корпуса, был готов даже отвести Южную группу с занимаемых позиций к Хайчену для прикрытия в случае наступательных действий на Ляоян 2-й японской армии.

Сражение за Ляоянские позиции решало многое в начавшихся операциях на полях Южной Маньчжурии. Начальник штаба 1-й японской армии генерал Фуджиа о ляоянских фортификационных укреплениях противника отзывался следующим образом: