Разитель. Трилогия

– Мы были бы очень благодарны, – усмехнулся толстый федерал.

– Я так и сделаю. Но полагаю, что пора объявить перерыв. Потому что я голоден. А главное – потому, что дома меня, как я чувствую, с нетерпением ждет жена, которую я не видел уже некоторое время.

– В этом я тебе сочувствую, – сказал Иванос. – Насколько нам известно, ты даже не смог попрощаться с нею, улетая с Теллуса: ее тогда ведь не было на планете?

– Святая истина, – вздохнул я. – Правда, с тех пор мы с ней встречались раза три-четыре – в разных мирах. Но вы же понимаете: такие мимолетные встречи – вовсе не то, что дома, когда спешить некуда и никто не дышит в затылок, а впереди не маячит еще какое-то приключение.

Федералы уперлись в меня глазами, а Иванос захохотал и сказал, ни к кому, в частности, из них не обращаясь:

– Говорил же я вам, что они всегда работают в паре – а вы только пожимали плечами!

– Я не верю в воскрешение мертвых, – пробормотал, не сдержавшись, тот федерал, что помоложе. – Нам же сообщали…

– Не всякому слову верь, – наставительно молвил Иванос, я же подумал лишь: «Повидж. Ага: многое теперь становится понятным. В том числе и откуда у них взялся ключ. А также – как он попал к ним».

Старший федерал первым вернулся к делу:

– Я против перерывов. Слишком много неясностей в деле, да к тому же – я тебе не верю (эти слова были адресованы именно мне). И не могу допустить, чтобы тебе была предоставлена свобода действий. (К Иваносу:) Его необходимо арестовать и провести нормальное расследование.

Я ответил раньше, чем генерал собрался с мыслями:

– Против ареста не возражаю. И против нормального следствия – тоже. Но предлагаю некоторые изменения. Давайте сперва закроем дело о семенах уракары, а потом уже займемся моей персоной. Право же, уракара кажется мне важнее.

Три головы резко повернулись ко мне:

– Думаю, это долгая песня (это Иванос).

– Хочешь, чтобы мы повезли тебя на Серпу? Ни к чему: там уже есть наши люди (старший федерал).

– Хитришь, хитришь. Но мы тебя насквозь видим (его спутник)! И больше ты нас не проведешь. На что я ответил:

– Предлагаю почтить память вашей тихо скончавшейся версии минутой молчания. Думаю, что за эту минуту смогу в конце концов растолковать вам, что к чему.

– Ты нахал! – только и смог заявить старший федерал. То было не просто заявление, но крик души.

– Дело в том, – я постарался объяснить им ситуацию как можно доходчивее, – что на Серпе семян нет. Там было некоторое количество их – и все они были запущены в дело, так что сейчас тамошним властям придется устранять последствия. Но это не те семена, за которыми идет охота: эти были заброшены туда раньше, и их никто никогда не похищал. А те семена, что объявлены в розыск, на Серпе никогда не находились.

– Где же они? – Эта фраза была спета хором.

– Достаточно долгое время они находились тут, на Теллусе.

– И ты знаешь, где?

– Теперь знаю. Только сейчас их там больше нет.

– Где же они?

– Нигде. Их просто больше не существует.

– Очередное вранье, – буркнул старший. – Думаю, пора вызвать конвой, и…

– Вызвать лучше всего не конвой, – поправил его я, – а саперную роту с шанцевым инструментом. Потребуются прежде всего большие лопаты и топоры. И я покажу им, что нужно делать.

– Боюсь, что ты не совсем в порядке, – не вытерпел даже Иванос.

– Я приустал, конечно. И рассчитываю на отдых. Но сперва хочу поставить в деле уракары точку. Большую и черную. Потому что у нас тут, как и на Серпе, а еще раньше – на Тернаре, семян нет, но существуют последствия. У нас они начнут проявляться, я думаю, через день-два. Вернее – начали бы проявляться. Но с вашей ценной помощью мы это предотвратим. Так что будьте добры – вызовите тех, кого я только что назвал. Пусть грузятся на агрики и летят… дай клочок бумаги, генерал…

Я несколькими штрихами изобразил маршрут, обозначил координаты.

– А мы, раз уж вы против перерыва, направимся туда сейчас же на самом скоростном средстве, какое только есть сейчас в твоем, генерал, распоряжении. Можете считать, что я арестован; но категорически возражаю против наручников. Моя гордость протестует.

Федералы, похоже, и на это хотели что-то возразить, но Иванос вовремя вмешался, сказав:

– Под мою ответственность.

Это на них подействовало, и старший ответил только:

– Наш агрик тут на крыше, ничего лучшего вы сейчас не найдете.

– Мне это будет даже приятно, – заверил я. – А пока войска будут собираться в дорогу – распорядитесь найти ту женщину, которой предназначалось послание Альфреда – то самое, что вашим криптографам удалось расшифровать. И пусть Маргариту привезут вместе с саперами.

– Зачем она тебе? – поинтересовался на всякий случай Иванос. – Думаешь, без нее нас туда не впустят? Или хочешь с ее участием помянуть покойного?

Он уже понял, куда мы полетим.

– Можно, конечно, и помянуть. Но главное в том, что у нее имеется то, что вам так не терпится расшифровать: кристелла с отчетом Альфреда о выполнении операции «Межгосударственный проект 00485».

– Как текст оказался у нее? – не удержался от вопроса старший федерал.

– Тайна сия велика есть, – ответил я достаточно туманно. – Но вы и это узнаете.

До поместья покойного Альфреда мы добрались без приключений.

Там было спокойно и безлюдно. Чувствовалось даже некоторое запустение: похоже было, что наследница Тела не спешила воспользоваться своими правами и вступить во владение загородной резиденцией. А может, у нее просто не было денег для уплаты налога на наследство. Так предположили мои спутники. Я знал, однако, что подлинная причина была совсем другой. Но растительности, за которой так усердно ухаживал Альфред при жизни, на смену собственников было, казалось, наплевать: пользуясь хорошей погодой, она развивалась вовсю и готова уже была к цветению. Как и множество хлыстов армагской чинкойи, заменивших на моих глазах безжалостно выкорчеванные и сожженные кусты секриды, занимавшие эти площади раньше – до нашего с хозяином последнего визита сюда.

Растения, которые на первый взгляд можно было бы принять за елочки – только с не совсем обычным, не зеленым и не голубым, но очень близким к фиолетовому цветом, в какой были окрашены их иголки, достигали в высоту уже сантиметров до сорока, я, правда, опасался, что они будут еще выше. Значит, до выброса в атмосферу субстрата «ураган» оставалось не два дня, как я предполагал, но чуть ли не неделя.

– Вот это и есть уракара хвойная, – сказал я спутникам, чтобы им было не так скучно ждать. – Сейчас пока еще – совершенно безвредные деревца. Они не взрываются и не обрызгивают людей ядовитым соком. Но самое позднее через неделю они начнут неуклонно уничтожать наше общество. Не людей, нет, а именно общество. Все мы станем ленивыми, туповатыми, не захотим больше работать, только предаваться простым радостям бытия: выпить, закусить, совокупиться, сплясать, слушать тот визг и вой, который мы будем принимать за музыку, – ну и так далее. Через год здесь появятся другие люди, из других миров. Они возьмут все в свои руки: политику, экономику, науку, управление. Тогда поступит приказ уничтожить эти посадки, и люди волей-неволей снова примутся за работу – но уже не на себя, а на тех, кто все это затеял и осуществил. Не стану называть их; захотите – поймете и без меня. Учтите только: и на Тернаре, и на Серпе проводились лишь маневры в обстановке, приближенной к боевой. А настоящая операция – здесь, и настоящая цель – Теллус, традиционный центр Федерации и извечный соперник Армага. Вот в чем заключается «Межгосударственный проект 00485».

Против моего ожидания, никто из троих не стал сомневаться и возражать. Видимо, какие-то подозрения у них и до того уже возникли, но до правильных выводов им было еще не близко.

– Что будут делать саперы? – только и спросил Иванос.

– Им придется выкорчевать все эти елочки. И сжечь.

– А эти… чинкойи?

– Тоже. Хотя сами по себе они безвредны. Но среди их корней могут остаться еще не взошедшие семена, и если чинкойи сохранить, семена еще смогут пойти в рост. Впрочем, эти места придется еще не раз проверять – через каждые две недели, скажем.