Разлом миров. Санкт-Петербург

– Один из их группы ранен. Насколько я понял – напала наша дама, что сейчас лежит себе мирно и никого не трогает. Так что давай постараемся, Семеновна… Где там моя любимая циркулярочка?

Девушке не понравилось, что часть ее вопроса проигнорировали, но даже такое отношение служило ответом.

– Все как всегда на своем месте, - неуверенно заметила Оксана, открывая стеклянную дверцу большого шкафа.

Достав все необходимые инструменты, девушка аккуратно, со свойственной ей педантичностью, разложила их в определенном порядке. Тело жертвы лежало за спиной и все время, пока начальство заполняло бланки, циркулируя по залу не в силах справиться с эмоциями, она ощущала, как по спине ползет холодок.

Словно кто-то смотрит.

Замерев на месте, девушка резко выдохнула, собралась с силами и оглянулась назад…

Тело лежало на месте. Голова жертвы под накидкой.

Нервно передернувшись, Оксана рассмеялась, мысленно коря себя за страх, свойственный лишь ординаторам. Новички часто пугаются, особенно опасна первая ночь – не все выдерживают.

Вновь проверив инструменты, она отошла чуть в сторону, открыла еще один ящик и не видела, как за ее спиной кое-что произошло.

Пока Геннадий показывал ей данные в бланках, тело женщины дрогнуло.

Немного так… Совсем капельку.

– Да чтоб тебя… - начальник резко обернулся, замер, глядя на труп, и заметно нервничал. Он понимал, что с телом что-то не то и уже жалел о том, что втянул во все это Оксану. Единственная мысль, что его успокаивала – она и так была втянута во все это по самые уши, - сейчас я ощущаю себя студентом меда, когда в первый раз пришел в морг… Странно все это… Ладно, в отчете попросили уделить особое внимание вот тут… и вот тут… Не знаю, зачем, но…

Скрип за спиной.

Еле заметный.

Звуки в коридоре… Медсестра открыла холодильник – судя по звукам, забрала контейнер с едой и направилась домой. Оксана нахмурилась – почему все уходят?

Звук швабры вдалеке…

Чей-то смех за окном.

Шаги спецслужб в черной форме…

Рация шипит.

Медперсонала для разгара рабочего дня мало… Катастрофически мало – где все?

Все это создавало особую, мерзкую атмосферу того, что что-то обязательно должно произойти.

Тело шелохнулось.

Оксана этого не видела.

– Я в туалет и начнем, - заметила девушка, направляясь к выходу из зала, ощущая, как паника постепенно подкрадывается к горлу.

В коридоре и правда стояло несколько людей из спец служб. Каких именно она не знала, но один их вид заставлял задуматься о многом.

Военная форма как у Росгвардии, черного цвета. Один из солдат держит в руках шлем. Никаких опознавательных знаков… Так с виду и не понять, военные это или наемники. Лишь созвездие на левом плече, вроде Сириус…

На боку дубинка, кобура с пистолетом. У того, что снял шлем – слегка модифицированный “Витязь”. Оксана в оружии мало что понимала, но отец военный, как и вся семья по его линии, так что он много что рассказывал в детстве, да и в тире она была постоянным клиентом. В детстве.

– Простите, - девушка зацепилась взглядом с одним из военных, - можно узнать, где именно нашли тело?

– Не могу сказать, - тихий, но непреклонный мужской голос четко и ясно дал понять, что ответ она не получит.

– Ваш раненый солдат в нашей больнице?

– Не могу сказать.

– Тогда передайте своему руководству, что возможно он заразен… И лучше держать его в инфекционном боксе как можно дальше от простых смертных.

Мужчина печально улыбнулся, заглянул Оксане в глаза и тихо ответил:

– Я вас понял.

Понял…

Умыв лицо в ординаторской, девушка сменила футболку, ощущая, как ее бросает то в жар, то в холод. Крепко сжимая телефон в руках, она заметно нервничала, набирая Алису.

– Ну давай… Почему трубку не берешь? Надеюсь, тебя не заморозили на радостях… Черт…

Ей хотелось услышать голос подруги. Просто узнать, что все хорошо, а так же намекнуть, что на работе не все так гладко, как могло быть.

Но телефон предательски молчал, как по закону подлости предлагая оставить голосовое сообщение.

Все мысли были обращены к телу жертвы.

Странное тело. Не хорошее. В воздухе отчетливо ощущался запах созревающих проблем.

Взяв себя в руки, она резко выдохнула, умыла лицо холодной водой еще раз, забрала в низкий хвост густые черные волосы и заглянула в зеркало:

– Я как будто неделю не ела…

Синяки под глазами из-за недосыпа стали чем-то привычным еще со времен института. Бледная кожа и алые на ее фоне губы создавали образ затворницы, и отчасти это стало правдой.

Медицина съедала время, проникала в разум, заполняя его полностью.

Работа патологоанатомом довольно специфична и многих пугает, но на самом деле мертвое тело куда более понятно, чем живое. По крайней мере, так думала Оксана, снова и снова поражаясь всемирному безумию с его толерантностью, разногласиям в цвете кожи и прочими отличиями – внутри мы все одинаковые. Все.

Алиса так и не взяла трубку.

Волнение усилилось.

– Да что я, в самом деле, - шепот сорвался с губ, - как маленькая.

Взяв себя в руки, она вернулась в зал, подошла к столу, стала надевать рабочие перчатки.

– Все готово?

– Поехали, - кивнул Геннадий Петрович, опуская прозрачный щиток.

Больше в зал никого не пускали.

– Ничего не понимаю, - с каждой минутой начальник хмурил брови все сильнее, - все признаки на лицо… Труп лежал как минимум дней семь на печке под солнышком… Посмотри на печень… Да от нее ни черта не осталось… Где она вообще?

– Там же где и половина прямой кишки, - запах в зале стоял наимерзейший. Глаза слезились так, что хотелось кричать. Тухлые яйца в сравнении с этим – святая амброзия. Печень, как и часть кишечника, почти полностью растворились, и теперь в брюшной полости плавало зеленовато-желтое желе с примесью крови, остатков содержимого желудка. – За час не успеем. Позвать подмогу?

– Не смей в эту хрень втягивать еще кого-то. – Внезапно рявкнул начальник, затем резко выдохнул и произнес уже более спокойным голосом: - я все отделение выгнал. В первом зале таких еще пять, так что соберись.