Разлом миров. Санкт-Петербург

– Геннадий Петрович, - голос дрогнул, - вас ранили?

– Вроде бы нет, - шепнул мужчина, нервно выдирая клоки из густой черной бороды.
– Мы что, теперь заразны?

Я лишь пожала плечами.

С Геннадием мы познакомились еще в институте на практике, собственно там я и встретила Оксану. Он постоянно чихвостил ее за каждую мелочь, а мне, как стоматологу, вообще ничего не давал делать, боясь, что я грохнусь в обморок…

Какого же было его удивление, когда сознание потеряла Оксана, а вот я флегматично рассматривала внутренности, с интересом приглядываясь к “легким курильщика”:

– Знали бы они, какое дерьмо в себя вдыхают, - заметила я, скривив нос из-за нашатыря, - ты как, нормально?

– Ага… Нормально… - Оксана тогда была совсем “зеленая”, мечтала стать педиатром, но потом что-то пошло не так. Человеколюбие сыграло с ней злую шутку, а бешеные родители маленьких пациентов окончательно угробили в ней всякое желание иметь дело с живыми людьми.

– Надеюсь, что нет, - ответив на вопрос главного врача, я молча уставилась на эльфа.

Тот глубоко вздохнул, глянул в сторону здания, припал к земле и, создав вихревой поток, устремился ввысь столь легко и быстро, будто ничего не весил.

За его спиной словно выросли крылья, он двигался в потоке ветра с невероятной ловкостью, огонь в его руках разрастался с каждой секундой, затем…

Затем он камнем рухнул на крышу здания…

Взрыв.

Огненная вспышка оказалась столь яркой, что я временно ослепла. Белые пятна перед глазами не позволяли сориентироваться в пространстве. Я слышала крик Оксаны, сменившийся нечеловеческим воплем главного врача.

И… и ни единого звука голоса со стороны здания.

Лишь бушующее пламя, несколько замерших тел в окнах, с интересом рассматривающих свои обгорелые руки.

Мужчина медленно шел в нашу сторону, его трясло. И без того бледный, эльф стал похож на смерть с боевой косой за спиной, объятой пламенем. Он злился, был на грани, и стоило ему подойти к куполу с Оксаной и двумя мужчинами, прорычал почти без акцента:

– Раздевайся.

– Ч… Что?

Оксана была ближе всех к эльфу. Именно на нее он и смотрел.

– Раздевайся, - уже менее уверенно ответил тот, затем нахмурил брови, глянул в мою сторону и повторил то же самое, указывая на свои собственные шрамы на теле. Он не знал, как объяснить иначе, но довольно четко обозначил приближение смерти без единого слова.

– Прямо здесь? – подруга от шока развела руками.

Мужчина в ответ просто кивнул.

– Видимо, времени мало. Не хочу стать ходячим трупом, - военный догадался первый, - эй, ты! Со светлыми волосами! Какого черта происходит?

– Сама не знаю. Но лучше разденься. Прямо сейчас. Мы же все помним про зомби, да? Я не хочу соскребать ваши мозги с асфальта!

– Но…

– Да что вы как дети малые! Раздевайтесь прямо сейчас!

– Раздевайся… - эльф на этот раз обратился уже ко мне. Я нервно сглотнула, затем плюнула на все меры приличия, решив, что жизнь дороже, а тут явно хотят как лучше и уже было схватилась на футболку, как на помощь пришел дракон. Ледяной купол медленно разрастался, создавая полупрозрачное, матовое заграждение.

Прикосновение эльфа обжигало. Его тонкие пальцы мягко касались кожи, внимательно осматривая спину, руки и шею. Он проводил ладонями по поверхности, вызывая щекотку, смотрел все царапины, заставил даже пятки показать. Затем облегченно выдохнул.

Тоже самое проделал с остальными.

– Ты же понимаешь, что я не могу вас отпустить, - военный вскинул пистолет, резко направив его мне прямо в голову. Нечто подобное я представляла себе в первую ночь после нападения богомола: военные, лаборатории, опыты и прочие зверства.

Странное чувство…

– Понимаю, что если умру, он тебя на куски порвет, а дракон сожрет то, что останется.

– Я не могу вас отпустить, вам при…

Договорить он не успел.

Пистолет обледенел прямо в руках военного. Стоило дракону плюнуть, как оружие стало бесполезным куском железа, а пальцы, что его сжимали – обледенелыми колбасками.

Удар по голове вырубил незнакомца, глав врач при этом вскинул руки, показывая, что не готов к сопротивлению, Оксана же не выдержала и потеряла сознание.

Геннадий Петрович дрожал, задыхался, пытался выровнять дыхание, но ничего не вышло. Стоило эльфу приблизиться к нему, как на глазах его проступили слезы. Эльф при этом замер, затем с удивлением достал из густой черной бороды розовую заколочку с бантиком, с интересом глянул на большого крупного мужчину и, заколов тому волосы детской заколкой, молча кивнул мне, показывая на Оксану.

Воздушный купол вновь поднял нас над землей. Я при этом упала без сил на самое дно, крепко сжимая руку подруги.

***

– Мама, - Василиса требовала вернуть ее домой, обрывала телефон и рыдала с просьбой пустить ее к взрослым, в то время как взрослые пребывали в состоянии полнейшего… шока, если это можно так назвать, и отпаивались чаем, пытаясь успокоить трясущиеся руки и бесконечный поток внутренних, не менее опасных истерик. На все весомые аргументы, что это опасно для жизни она не реагировала и никак их не воспринимала. Удобная позиция. – Пожалуйста. Ну, пожалуйста! Я хочу домой, почему ты не пускаешь меня домой? Я устала сидеть с бабушкой, тут не так интересно! И она мне не верит!

– Еще бы! Я бы тоже не поверила в монстров!

– Да нет, - лепетала в ответ дочка. И что за шум на заднем фоне? Они гуляют?
– В монстров она верит, вон, крест достала, что в Израиле купила… а вот то, что ты мужика себе наконец-то нашла – не верит. Это так бабушка сказала, я просто повторила за ней. Ты меня не ругай, ладно?

Мой нервно дергающийся глаз готов был выпасть из орбиты.

Мама моя взяла из рук Васи телефон, нервно кашлянула и замолчала, так и не поздоровавшись. Она ждала, когда я сдамся и все расскажу. Ага, не тут-то было!