Разлом. Том 2

Не думаю, что Собсилав ожидает моего прибытия без свиты. Неординарно? Да. Неожиданно? Совершенно точно. Пусть знает, что мое прозвище не пустой звук. Ведь проигнорировав его в письме, он показал своё отношение к нему, не так ли?

Это путешествие стало хорошей возможностью посмотреть что же творится на границе с севером. Миновав наш климатический пояс, мы с Аголоном накинули утеплённые плащи и сменили сапоги. Все скромно, без излишеств, дабы не привлекать к себе внимание странствующих путников. Но как не маскируйся, благородную морду Аголона ничем не запятнать. Будь он хоть в грязном отрепье, взгляд и осанка, полная достоинства, выдавали в нем человека «благородных» кровей. Он никогда не рассказывал о своей семье или прошлой жизни. Избегал любых вопросов на эту тему, а если таковые все же задавались, умело изменял русло разговора. Так что приходилось лишь строить догадки… Но он выучен военному делу, образован, умён и рассудителен. Такое сочетание качеств редкое явление в мире меча и топора, чтобы списывать их на простую случайность.

«Породистость» Аголона была заметна не только мне. Поэтому к нам то и дело цеплялись разбойники с напрочь отбытым чувством самосохранения. Вот таких и надо брать на службу Авал’атару. Безумие, граничащее с отвагой, с лихвой покроет все их незначительные недостатки.

Попадались нам на пути и опустевшие деревни. Те, что Собсилав разграбил и оставил медленно истлевать. Люди, жившие в этих домах, то ли мертвы, то ли угнаны в рабство, а может сбежали, и теперь плутают по негостеприимным просторам севера. Как бы то ни было, их судьбе не позавидуешь.

Пограничная линия между двумя климатическими поясами прибывала в запустении. Здесь и раньше жизнь не слишком-то била ключом, а теперь и вовсе превратилась в пустырь. Уныло, мрачно и серо. Запасы продовольствия пополнить негде, благо есть лук и стрелы.

— Ты все еще не веришь в пророчество? — как-то спросил Аголон во время очередного привала. До этого момента он был единственным, кто не давил на меня с этим нелепым предсказанием. Что ж, окружающие пейзажи действительно производили неизгладимое впечатление. А способным сострадать чужому горю так и вовсе становились костью поперёк горла.

— Ведьма ошиблась, брат. Мое появление на том поле — случайное стечение обстоятельств, не более.

Он задумчиво хмыкнул и повернул вертел с зайцем сырым бочком к огню. Долго о чем-то размышлял, вглядываясь в потрескивающий костёр, и наконец тихонько, без всякой надежды на то, что его слова будут услышаны, выдохнул:

— Лучше бы ты оказался неправ…

Вроде бы одна простая фраза, но сколько глубокого, сакрального смысла в неё вложено. Она шипами впилась в мое сознание и не отпускала. Звучала на повторе, напрочь лишая сна. Так и пролежал до самого рассвета упрямо вглядываясь в высоту чёрного неба. Этот мир другой. Но стрекот цикад, блеск звёзд и тёплый свет полной Луны, ненадолго возвращали меня в прежние времена. Когда я был просто Юрой. Без прозвищ и обозначений статуса. Без ответственности за жизни сотен людей. Без пророчества. Не по себе как-то становилось от мысли, что теперь эта жизнь в этом мире кажется мне реальнее, чем мое прошлое… Свыкся и окончательно сросся с телом, которое давно перестал считать чужим.

Чуть забрезжил свет и мы отправились дальше в путь. До города оставалось не больше полдня верхом. Я всерьёз обдумывал возможность заглянуть в Блоррох на обратной дороге, в надежде встретить там Алариэль. Есть у меня какая-то внутренняя тревога за неё, которую трудно унять…

Чем ближе мы приближались к Эдихарду, тем чаще нам стали попадаться патрули. Не припомню, чтобы в прошлый раз была аналогичная ситуация. Нет, такого совершенно точно не было. А теперь патруль на тракте и у лифтов. Особенно большое скопление людей Собислава у ворот, что вели через крепостную стену.

— Похоже нас ждут и… боятся, — констатировал Аголон, пока мы поднимались на лифте вверх. — Молодцы, чувствуют, что есть чего опасаться.

— Собислав ждал нас с армией или хотя бы свитой, — поделился своим наблюдением, прижимаясь к бортику лифта. Сколько всего уже произошло, но страх перед высотой по-прежнему живет во мне.

В прошлый раз с нас истребовали торговую грамоту, и если бы не ушлость моих спутников, внутрь города нас бы не пустили. Так что, проходя по помосту, я рассматривал вооруженных людей, прикидывая варианты развития событий. Нас сразу схватят или гостеприимно отведут к замку? Всех ли наместников так встречает Собислав? Все же, я птица не его полёта. Не много ли чести для местного предводителя захолустной деревни?

Вот и я думаю, что многовато внимания. Не к добру это.

Поравнявшись со сосредоточенными стражами, в своей собранности напоминающими сторожевых псов, я набрал в лёгких воздуха, чтобы внятно объяснить причины нашего визита. Но мое длинное повествование неуклюже оборвали на вступительном слове «уважаемый».

— Проваливай, торговец. Не отвлекай! — рявкнул красноносый воин, то и дело почёсывающий зудящую кожу на лбу под тяжёлым шлемом. Мы с Аголоном переглянулись, пожали плечами и беспрепятственно вошли внутрь в компании таких же удивленных счастливчиков. Ох, и влетит этому караулу за расхлябанность, но спасать их головы нет никакого желания.

С прошлого раза город почти не изменился. Несмотря на окончание торгового дня, все так же оживлён и шумен. Солнце коснулось линии горизонта и в активную фазу вошли владельцы таверн и постоялых дворов, зазывающих к себе гостей. Мы пробирались сквозь гудящих людей по главной улице, уводящей к замку. Он возвышался над городом белокаменной горой, удивляя своим масштабом. Трудно представить сколько времени и людей понадобилось, чтобы отгрохать такие хоромы.

По мере приближения к обители Собислава, количество людей резко уменьшалось, зато у парадной, вокруг фонтана растянулись временно сооружённые клетки. За прутьями которых томились дети… Сотни мальчиков не старше десяти лет. Они жались друг к другу, сохраняя полную тишину. То ли не было сил звать на помощь, то ли надежды, что их кто-то услышит и спасёт. У каждой клетки дежурило по два воина с каменными рожами, будто за их спинами мешки картошки, а не дети с поломанными жизнями.

К реальности меня вернула крепкая ругань Аголона, слетевшая с его языка. Довольно тихая, но достаточно четкая, чтобы я добавил пару выражений в свой словарный запас. От него я подобного не ожидал, но в целом он озвучил наши общие мысли.

Мы приложили титанические усилия, чтобы не выдать своего шокового состояния. Судя по местным, ищущим местечко куда бы приткнуться на ночь и налакаться до чертиков, факт нахождения пленных детей по соседству, их совершенно не беспокоил. В этом городе к происходящему относились как к чему-то обыденному. Ничего не значащему. Ведь это горе чужое и так далеко от стен их домов, что даже выдумываться в смысл деяний Собислава нет никакого желания. Лучше пировать и дальше праздно влачить своё жалкое существование…

У входных ворот дежурил патруль, сверливший нас брезгливо-нетерпеливыми взглядами. Вероятно, мы выглядели как торговцы, заплутавшие в бесконечных хитросплетениях улиц. Поэтому, когда мы приблизилась к ним достаточно близко, воины напряглись и нащупали рукояти мечей.

— Светлого дня вам, господа. Мы явились по приглашению Собсилава Отважного, — с достоинством рапортовал Аголон, пока я вынимал из внутреннего кармана его письмо с печатью в качестве доказательств. — Перед вами правитель Рэйна — Рюрик Бесстрашный.

— Ну-ну, — расхохотались стражи. — Тогда я принцесса Аваллона! Хо-хо-хо.

О, боги, как же я обожаю плоский юмор.

В два счета кинжал, торчащий из сапога, вдруг оказался в ладони и прильнул к горлу смеявшегося, подрезав длинную бороду. Несколько клочков упали вниз, стирая ухмылку с изъеденного оспинами лица. Глаза округлились в панике, а руки пытались оттянуть меня от себя и восстановить дыхание.

— Мое имя Рюрик Бесстрашный, советую запомнить, — зло прорычал ему в ухо, ведомый не столько «оскорблением», сколько увиденными детьми в клетках.