Разлом

Один раз наткнулись на уничтоженную деревеньку неко. Все домики были разрушены, от жителей не осталось и следа, если не считать пары-тройки обглоданных костей, завалившихся в укромное место.

– Они пожирают все живое, – заметил Тирри с плеча Роланда.

– Как эти чудища могут тут выжить? – задумчиво спросил Роланд. – Они ведь жили в Разломе, и там всегда стоял туман, прикрывавший их от палящего солнца? Но здесь? Даже несмотря на густую тень, тут хватает света... Как они могли так далеко зайти?

– Чудища... – пробормотал Тирри. – Что за варварский термин! Умные люди называют этих созданий мутантами. В этом кроется причина их живучести.

– В правильном названии? – улыбнулся Роланд.

– Слово «мутант» происходит от слова «мутация», – заметил Тирри. – Что означает определенные изменения в природе живого организма, позволяющие ему адаптироваться к изменяющимся условиям существования...

– Тирри! – сдвинул брови Роланд. – Прекрати!

– Ладно-ладно, – вздохнул зверек. – Так тяжело общаться со слабыми умами... В общем, никакие это не чудища, это мутанты. И если они смогли устроиться в гнилых болотах Разлома, что помешает им выжить здесь? Они снова изменятся, приобретут новые формы... Конечно, странно, что за столько короткий срок, но...

– И станут еще чудовищнее? – ужаснулась Селена.

– Ну, это зависит от точки зрения! Вы же, люди, не считаете нас с инурами чудовищами? А мы ведь тоже мутанты.

Шедший последним Ральф навострил уши:

– Эй ты, мелкий! Как ты меня назвал?

– Успокойся, – Тирри помахал инуру лапой. – Ты должен принять эту правду. Да, я понимаю, это больно, мне тоже было плохо поначалу, когда мудрецы Аламара открыли мне истину, но теперь...

– Какую еще истину? – зарычал Ральф. – Мы были созданы Господом в поучение людям, это знают все Измененные.

– Да кто спорит? Но не сам же он нас лепил из глины. Произошли определенные мутации в доселе неразумных тварях вроде кошек или собак.

– Тирри! – Ральф погрозил ему кулаком. – Ты что несешь? Может твои предки и вышли из каких-то там сусликов, сурков или еще каких крыс, но мы, инуры, не имеем никакого отношения к собакам. Хотя, должен заметить, питаем к этим существам уважение.

– Вряд ли суслики или сурки, – задумчиво отозвался Тирри. – Но, если подумать, неисповедимы пути мутации.

2

На пятый день пути, во время очередного привала, из леса показались уже знакомые «белоголовые». Вожак шел первым, демонстрируя пустые руки и широкую улыбку. Как сразу заметил Роланд, число воинов поубавилось, оставшиеся выглядели потрепанными.

– Я пришел с миром! – бросил вожак издалека.

Воины столпились за ним плотной группой, даже не пытаясь рассеяться по всей поляне. Ральф и Роланд переглянулись. Не было на их памяти случаев, когда «белоголовые» приходили с миром. Однако ни Ральф, ни Роланд не чувствовали опасности. Да и выглядели неко чересчур усталыми для боя.

Пожав плечами, инур вернул секиру за спину, карнелиец медленно убрал в ножны меч.

– Подсаживайся к огню, «белоголовый», – Роланд приглашающе махнул рукой на землю рядом с собой – врага следовало держать поближе. – Хотя твоим людям лучше разбить свой костер, здесь будет тесновато.

Неко понимающе кивнул, бросил своим несколько слов и те поспешно отступили на другой конец поляны, засуетились, собирая сушняк. Сам вожак, под настороженным взглядом Роланда, неспешно присел у костра и покосился на карнелийца.

– Давно догадался? – спокойно полюбопытствовал неко.

– Таких как ты всегда выдают глаза, – ответил Роланд.

Сейчас, при свете дня карнелиец наконец смог внимательно рассмотреть этого неко. Как и большинство представителей его племени, вожак был невысок, худощав и очень гибок. Он как будто бы не двигался, а переливался из одного положения в другое. Из-за многочисленных шрамов, покрывающих лицо вожака вдоль и поперек, обычная для неко шерсть на щеках росла клочьями. Выглядело это уродливо, даже по меркам неко, но зато, если не заметить зеленые с вертикальным зрачком глаза, лицо его можно было легко спутать с человеческим.

Карнелиец почему-то тотчас уверился, что вожак неко не один раз пользовался этим своим уродством. Достаточно было пониже опустить капюшон плаща, упрятать хвост, уши и все – мирные поселяне, а то и неопытные воины могли запросто обмануться. Сколько же доверчивых стражей поплатились жизнью, позволив этому неко подойти на расстояние броска?..

– Таких как ты тоже, – парировал неко. – Думаю, на твоих руках крови моих соплеменников не меньше чем на моих – крови карнелийцев.

– Ты пришел сюда, чтобы посчитаться кровью?

– Ты прав, – неохотно признался вожак. – Я здесь не для того, чтобы ворошить давние обиды.

– Давние? – свирепо прорычал Ральф.

– Давние, – холодно повторил неко, даже не взглянув в сторону инура. – То, что я хотел убить вас в прошлый раз... В общем, я немного поспешил.

– Ладно, не будем время тратить, что тебе нужно? – бросил Роланд.

Неко ответил не сразу. Несколько минут он вглядывался в огонь, и в его зеленых глазах плясали крохотные язычки пламени.

– Ты должен понять, карнелиец, мне не так-то легко говорить с тобой, – тихо сказал он наконец.

– Да уж и для меня, знаешь ли, тоже было бы куда легче снести твою «белоголовую» башку нежели с тобой языками чесать! – зло бросил инур.

– Ральф, спокойно, – повернулся к нему Роланд. – Я же сказал, сейчас не самое лучшее время для свар.

Инур фыркнул и, подхватив секиру, пересел подальше. К нему тотчас подобралась Мара, что-то встревоженно зашептала на ухо, время от времени испуганно косясь на неко. Инур принялся успокаивать ее, поглаживая по спине.

– Не время для свар, – эхом отозвался вожак. – Ты прав, карнелиец... Поэтому ты не очень-то удивился, увидев меня вновь, я прав?

– После того, что мы увидели, – ответил Роланд, – было бы странно, если бы люди и Измененные продолжали свои войны как ни в чем не бывало.

– Да, верно, – кивнул вожак. – Если мы не объединимся, нас всех сожрут с потрохами.

– И для начала ты бы мог извиниться за прошлый раз, – ввернул Ральф.

Несмотря на перешептывания с Марой, он, похоже, не забывал прислушиваться к неко.

– Мне не за что извиняться, – вожак развел руками. – Я не сделал ничего такого, за что мне было бы стыдно.