Разлучница

– Некоторые еще доступны, хотя значительная часть была продана на аукционе.

– Мы должны выставить все, что возможно.

Маделин было легко разговаривать о работе с Алексеем. В этом отношении они понимали друг друга. Это был единственный уровень, где они контактировали. И это была единственная связь, которая существовала между ними.

Болезненно поморщившись, Маделин нагнулась вперед и взяла шариковую ручку, будто собираясь что-то записать. Ей надо было сделать что-то, чтобы не думать больше об Алексее.

– Сегодня я работал допоздна, – сказал Алексей. – Мы можем обсудить это в следующий раз?

Он никогда не приезжал в миланский офис. Точнее сказать, его не было здесь уже два месяца – с тех пор, как он уехал отсюда, – а это, конечно, не означало «никогда». Алексей находился в Москве, и Маделин была счастлива, что он так далеко.

Вступить в связь с Алексеем, спать с ним – не самое лучшее решение. Служебные романы никогда не вызывали всеобщего одобрения. Взять хотя бы ее отношения с Уильямом…

– Я… Скоро увидимся, – сказала она.

Положив трубку, Маделин замерла. Сердце ее сильно билось, руки дрожали. Но на этот раз в этом был повинен не Алексей.

Маделин сделала открытие. Отношения с Уильямом так и не отпустили ее. Она не смогла оставить их в прошлом. И сейчас была не в состоянии двигаться вперед. Она позволила этому мужчине по-прежнему властвовать над ее жизнью.

Глава 6

Конечно, Алексей не просто к ней заглянул. Он оставался с ней целый день. И конечно же причиной его визита была очередная выставка.

Маделин постоянно находилась при нем. Она принимала участие в каждом его шаге. Сначала – расширенное совещание с персоналом, затем – закрытое совещание с руководителями подразделений. А теперь она сидела с Алексеем в его кабинете, и они обсуждали различные организационные детали, один на один.

Обычно Алексей доверял ей выполнять всю работу. Конечно, выставки в Северной Америке, организованные ею, были не такими масштабными, как эта. Но здесь выставлялась его личная коллекция, и он, по понятным причинам, вникал в каждую деталь, высказывал свои соображения, постоянно что-то менял.

– Так что же мы будем делать с ожерельем? – спросила она.

Ожерелье было секретом новой коллекции Алексея. Изготовленное из изумрудов и бриллиантов, оправленных в платину, оно стоило полмиллиона долларов. Но так как создателем этого ювелирного украшения являлся сам Алексей, то реальная цена ожерелья была гораздо больше. И он придерживал его, никому не показывая, готовясь представить эту драгоценность на предстоящей выставке.

В прессе все шире циркулировали слухи о предстоящем мероприятии.

– Ожерелье надо привезти, когда прибудут гости. Его надо поместить в центре зала, на самом видном месте, но и в безопасном тоже.

– Ну, мы можем расположить вокруг него охранную сигнализацию так, чтобы не мешать обзору. И, конечно, поставим охранников. Везде. – Откинувшись на спинку офисного кресла, Маделин вскинула голову. – А затем, когда выставка закроется и гости разойдутся по своим апартаментам, мы увезем драгоценности в бронированных машинах.

На его драгоценности никто никогда не покушался, но Алексей считал – бдительность необходимо соблюдать всегда. Возможно, именно поэтому ни разу не было попытки грабежа.

– Все это звучит прекрасно, – сказал он, вставая.

Обогнув стол, он встал перед ней.

Маделин была небольшого роста, поэтому всегда носила высокие каблуки. Но Алексей все равно был выше ее на голову. И он был такой широкоплечий, такой мужественный… Рядом с ним она чувствовала себя маленькой и хрупкой. Женственной. Но самое странное – ей нравилось это.

Заморгав, Маделин попыталась отогнать от себя эти мысли.

Наклонившись, она потянулась за сумочкой. И от этого движения приблизилась к нему – гораздо больше, чем ожидала. В комнате мгновенно накалился воздух.

Алексей смотрел на нее. Сначала – на ее лицо, затем – на губы. Напряжение между ними было реальным, физическим. Будто проволока, стягивавшая их, сильно натянулась. Натянулась до такой степени, что готова была лопнуть сию секунду, как показалось Маделин.

– Что-то еще? – спросила она.

Ей надо скрыться. Сейчас. Срочно.

И все же она хотела остаться. Хотела узнать, что произойдет дальше. Хотела увидеть, что случится после того, как лопнет проволока…

– Только это. – Слегка наклонившись, Алексей поцеловал ее в губы.

Маделин едва не задохнулась.

Она уже и забыла, что это значит – целоваться. Это был короткий поцелуй, но он заставил ее захотеть большего. Гораздо большего. Ей захотелось закричать от неутоленного желания, пульсировавшего в ней. Будто внутри ее всегда существовала безграничная потребность в сексе, но Маделин до сих пор не знала о ней.

Слегка покачнувшись, она отступила от Алексея, желая отойти подальше.

– Я думала, ты подождешь, пока я сама не проявлю инициативу, – сказала она, но в голосе ее совсем не слышалось обвинения, как она того хотела.

– Я жду, – сказал он с оттенком юмора в голосе, в котором стал четче звучать акцент. – Но это был всего лишь поцелуй…

Разве можно говорить об этом поцелуе – «всего лишь», когда он чуть не перевернул ее мир?

Алексей был таким соблазнительным! Но решимость Маделин покончить с прошлым совсем не означала того, что она прыгнет в постель к своему боссу.

Ей потребовались многие годы, чтобы вернуться к нормальному состоянию после краха предыдущих отношений. Маделин даже не могла устроиться на работу почти целый год – ведь имя ее приобрело скандальную известность.

В конце концов она устроилась на фирму, производившую фастфуд. Там никто не думал о ее поведении. Или, возможно, просто ничего о ней не слышали и не читали. Ей трудно было стартовать с нуля – ведь она окончила университет с отличием, получив желанную, но злополучную практику. По крайней мере, оказавшись на более низкой ступеньке общества, в совершенно незнакомой для нее индустрии, Маделин освободилась от высшего света.

Но если она вступит в отношения с Алексеем… это будет слишком глупо.