Размен адмирала Бабуева
Шрифт:
Видимо, "пассажиры" даже перестарались, потому что ПВО-шник как-то недобро на них вскинулся. Получил заверения, что как только ракеты подойдут к зоне поражения, все будет кристально ясно.
– Пора, Николай Михайлович - и командир БЧ-7 показал характерный жест. Табань, то есть стой. И чем быстрее, тем лучше. Ракеты-вот-вот выйдут из-за горизонта. Остановиться под ракетной атакой - так себе приемчик, очень близок по эффективности к припаркам для мертвого. Но утопающий, как известно, хватается и за гадюку, а если американские ракеты прорвутся, утопающих тут будет много. Этим мы добавляем немного сомнений в головки наведения ракет - ну кто, скажите, останавливается под ракетной атакой[*8]? Во все времена всем морякам в головы вбивают один простой постулат:
Стало понятно, что действительно, не все ПКР, идущие в точку, находящуюся сейчас примерно в 20 километрах за кормой кораблей, увидели свои цели. Часть, замороченная помехами, уверенно продолжала лететь вперед, отдаляясь от ордера.
– Нусс, а вот эти наши - оживился ПВО-шник, и кинулся к карте воздушной обстановки. Мелькнула и пропала мысль, что зря не стал прятать "Киров" за эсминцами, как в первый бой. Хорошо бы но... Перспективная инвестиция - вот какое модное словечко узнал недавно Бабуев. Защита эсминцев - это инвестиция, которая имеет перспективу, а "Киров" сейчас - неликвидный актив.
___
Краткий глоссарий этой главы для читателей, не знакомых с нюансами военно-морских систем вооружения, участвовавших в данном сражении, и дополнительные пояснения:
*1 - НШ - всё-таки решили развеять этот туман, судя по поступающим в редакцию письмам, не все знают что НШ - это начальник штаба.
*2 - сто двадцать– дистанция стрельбы (в километрах) ракетным комплексом "Москит" по низкой траектории. На самом деле, скорее всего, Николай Михайлович произнес другую цифру, но действительная дальность действия секретна, и мы приводим заявленную в рекламных проспектах Союзоборонэкспорта и в официальном вестнике Министерства Обороны "Советское Военное Обозрение". По нашим расчетам, Бабуев должен был сказать цифру "140" или "150", но мы не можем это знать наверняка. По координатам, имеющимся в открытом доступе, примерно так.
*3 - семи, кажется подводных лодок– зависть плохое чувство, господин адмирал. Действительно, разносортица номенклатур вооружения советских кораблей выглядит достаточно пестро, но зато каждый корабль получал то оружие, которое ему было необходимо исходя из тактической ниши. И, кстати, адмирал забыл, что "Гранитами" были оснащены еще две подводные лодки пр. 949 "Гранит" (Oscar-I) и авианесущий крейсер "Рига".
*4 - спутниковое наведение у них работали из рук вон плохо– у американцев возможности так-же не блистали, и бывало, что оперативные соединения сутками не имели данных из космоса. У нас часто жалуются на перехваты наших спутников, осуществляемых американцами, и традиционно считается, что они просто не давали нам выпускать свои ИЗС в космос. Это отчасти так, но наши силы ПРО, задействованные для аналогичных задач, делали все то-же самое, пожалуй даже лучше. Видимо, дело в многочисленных воспоминаниях ветеранов, которые описывали плохое положение дел с нашей спутниковой разведкой, но не знали, что американцам достается не меньше.
*5 - "Тарантулов", ракетных катеров - на самом деле, имеется в виду не ракетный катер, а Малый Ракетный Корабль (МРК) проекта 1234 «Вихрь», героически погибший в начале войны. Напомним, что этот корабль из состава 5-ой ОПЭСК, как никто продемонстрировал свое предназначение, данное адмиралом Горшковым - "пистолет у виска империализма", и в неравном бою уничтожил превышающий его в пять раз по водоизмещению фрегат "Антрим" (тип "Оливер Х. Перри" и повредил эсминец.
*6 - еле-еле нас видит с такого расстояния – вообще-то должен был хорошо видеть, но раз адмирал хочет думать что это так - пусть думает.
*7 - "Не стреляйте, мы республиканцы"– речь об истории с эсминцем "Портер", который сопровождал линкор "Айова" с плывущим на встречу со Сталиным и Черчиллем в Тегеран Президентом США Т. Рузвельтом. Пытаясь развеяться от скуки во время перехода, экипаж случайно выпустил торпеду по линкору. Боевую.
С Президентом на борту. Понявший свою ошибку капитан смог только предупредить линкор о случайном пуске, и корабль уклонился. Но с тех пор «Портер» при вхождении в базу или при соединении с эскадрой стали приветствовать фразой: «Не стреляйте! Мы – республиканцы!».*8 - кто, скажите, останавливается под ракетной атакой - до войны у советских зенитных установок АК-630 отмечался следующий недостаток - при изгибах корпуса небольших кораблей, на сильном ходу снижалась точность стрельбы. Не катастрофично, но тем не менее, неприятно. Эту проблему пытались решать, но к началу военных действий, эрзац способ был только один - или останавливать корабль, или стараться поддерживать скорость, при котором вибрации на волнах минимальны (рекомендовалось определять индивидуально, по сложным расчётам, учитывающих длину волн и их направление).
Глава 21 Последний парад наступает?
"Окрыленный".
– "Адмирал" опять чудит.
– кивнул в окно свежезаступивший на вахту начарт, не присутствовавший на инструктаже. Ну как чудит, конечно, делает он вещь неприятную, но нужную. Ставит свой корабль немного бортом к ракетам.. Чтобы, значится, в первую очередь наводились на него. Ну и что прикажете делать? Запрещать? Оруджев все правильно делает, его "Адмирал Исаченков" сейчас самый бесполезный корабль. ПВО слабое, "Малахитов" не тащит на себе. Прорвавшиеся ракеты (никто не сомневался, что они будут) все равно кого-то поразят. Да и скажем прямо, кого-то убьют. Так почему бы им не поразить этот крейсер? Этот крейсер, а соответственно, и эти моряки, сейчас не так нужны Стране Советов как те, кто плывут на других кораблях. Но действительно решает, кому сегодня жить, а кому умереть, разумеется, Господь Бог. А между ним и простыми смертными сейчас наиболее заметна еще одна фигура. Этого смертного зовут начальником ПВО ордера, и именно на него следует молится в настоящий момент всем, кто не занят в отражении налета.
– Эй, там, на "Причастиях", б...ть! Ну-ка не доворачиваем!
– неожиданно матюгнулся громкоговоритель, выведенный на громкую связь.
– Тут только я решаю, кто, когда, и за что сдохнет!
– продолжал разносить подчиненных далекий Бабуев.
– Тоже мне, закрыватели грудью. Все норовят за Родину помереть вперед других, давка как в ГУМе. А побеждать за Родину кто, Бабай один будет? Сказал эсминцам маскимально уменьшить ЭПР - уменьшайте, не филоньте.
Начарт грустно вздохнул. Как любой суеверный человек (а все моряки - суеверные, суевернее моряков только летчики, пожалуй) он не любил аналогий. Характерная черта недоброй памяти адмирала Рожественского давать обидные прозвища кораблям, по мнению офицера, несла все черты плохой приметы. Ну зачем дразнить "Окрыленный" и "Безупречный" причастиями? Ну есть у нас, у русских, такая странная черта - называть миноносцы и эсминцы причастными оборотами. Бесстрашный, Безумный, Стерегущий... Красиво же.
Бабуев.
"Эх, всё-таки надо было, наверное, помехи пораньше врубить "- прикидывает немного расстроенный Бабуев. Глядишь, еще штучки три "Гарпуна" соскользнули бы в дальнейший полет над Мировым Океаном. Чистый такой полет, незамутненный пошлыми отраженными импульсами от его кораблей. Да, явно, эти ракеты вернулись бы, но позже. Когда справится с ними, было бы гораздо легче. Но тут все двояко. Передержи он чуть побольше, может и начал бы американец нервничать, и отложил бы удар до прояснения. А к любому РЭБ можно подстроится, вопрос только во времени.
Вертушки считают всех. На двух планшетах воздушной обстановки (один, плексигласовый, по старинке, с лицами строгих и внимательных служителей культа, исчерчивают мичманы, второй - электронный, и лица оператора, вводящего предполагаемые цели вручную, не разобрать) некоторые пунктирные линии в пучке ракет начинают изламываться, чтобы ринуться в центр экрана, к нам. ПВО-шник корабля, глядя на планшет как художник на девственно чистый лист, вдохновенно начинает указывать углы, с которых готовимся встречать угощение.