Размен адмирала Бабуева
Шрифт:
– Тащ кап, имитатор или торпеду?
– торпедист хотел понимать, что запихивать в пустой аппарат.
– Это потом. Сейчас второй вон туда - б...ть, заразна привычка акустика. Тоже пальцем показал, как тот чукча в анекдоте. Курс 175, глубина 300. Скорость 12, сбрасывая до пяти. Через две мили - поворот вправо на 40 градусов.
– Этот имитатор должен страховать из толщи термоклина, подавая американцам намек, что русский отползает на юг. По расчетам, получается что пойдет он не ниже и не выше, а прямо по границе более холодной и более теплой воды, так что будет слышен, хотя и не сильно.
– У него активная была?
– Только перед стрельбой, потом опять замолчал.
Можно рискнуть. Вернее, придется, потому что если не пойти за американцем, он пойдет за тобой, и это будет хуже. Поэтому новая серия команд. Да, два имитатора зарядить. Перейти на водомет, маслопупу заткнуться (хотя, тот, кажется, и не настаивает больше ни на чем). Подвсплываем на... в общем, пока их не услышим.
Акустик доложил о пробитии термоклина буквально через 20 метров. Хотелось представить, как таинственен и грозен подводный крейсер, подбирающийся к врагу, но буквально за 5 секунд до этого что-то громко звякнуло и зашипело в машинном. Хорошо что сразу прекратилось, и раздался спокойный голос командира БЧ-5 - "Нормально, держим". Снова вопросительный взгляд на акустика. А я чо, я ничо. В смысле, не слышу американца.
Куда он мог повернуть? Да куда угодно. Только полный идиот пойдет по своим делам в такой ситуации. Ясно, что русский тут и его надо искать. Потому что иначе он найдет тебя. Куда мог американец уйти за эти пять минут? Да куда угодно. Что мог предположить американец о нашем курсе? Тоже что угодно. Ладно, в этой партии есть только один путь. Врубаем ГАС в активный режим. Дистанция небольшая, поэтому не на всю катушку, а то еще какой буй зацепим. Классическая сцена из вестерна, сейчас оба соперника одновременно увидят друг друга, и победит тот, кто быстрее выстрелит в упор. Нет его! Сука, нет его на юго-западных азимутах! А мы сейчас тут пиликаем как на скрипке! Валимся вниз, быстро. Как только корабль прошел первые 10 метров, рули опять на всплытие. Тяжелый, с хорошей отрицательной плавучестью, корабль, величаво и тихо завис снова на трехсот двадцати. Ползем на пяти узлах, плавненько поворачиваем на четверть оборота. Хотя, это видимо уже труба. Наверняка сюда уже наводятся торпеды. Программа - зайти под термоклин и кружить там рядышком, не может русский "Чарли" быстро смотаться из этого района. Но не складывать же лапки, сейчас работаем свой номер дальше - еще подвсплыть, и пульнуть импульсы... Ну как мы начали вправо вертеть, так и продолжим. Будем пулять на юг и чуть восточнее. Наверное, с американской подлодки с совершенной ГАС мы выглядим смешно. Как слепой, принимающий боксерскую стойку в сторону, где противника нет. Чего они медлят-то? Пришили бы давно.
Даем активный! Да что за нахрен? Мы дважды не угадали, то есть противник за кормой у нас? Ладно, первый раз они растерялись, но почему не развернулись на нас потом? Как иначе объяснить, что не стреляют? Неужели сбежали? Ладно, думать будем потом, сейчас шевелимся. Вернее, валимся.
Стоп. Я все понял. И Терехов понял тоже, молодец, вон, как глазки блестят. Они уже ТУТ! Мы, храбро высовываясь над термоклином, и отважно поливая перед собой активным сигналом, не учли, что американец не дурак. Это для нас такая глубина - подвиг, каждый пук - шанс утонуть, а американец легко еще на сто метров глубже нырнет. Как только он понял, что мы под термоклин ушли, сразу же нырнул за нами. Наверное, с прицелом на это, когда мы атаковали, "Лось" даже подвсплыл немного, мол нырять боюсь, и вообще, ищите меня у поверхности. А сам сюда спикировал и затаился.
Анекдот.. Отважно выбегая в темный зал где должен таиться ужасный монстр, мы забегали обратно, облегченно присаживались отдышаться у стены, где в паре метров сидит довольное чудовище! Хорошо что в машинном звякнуло как раз над термоклином, иначе чудовище махнуло бы лапкой.
– Имитаторы долой. Торпеды в третий и четвертый зарядить. Ход пять узлов на водометах. Курс лево тридцать.
– Ладно, товарищ "Лось", мы снова пытаемся дать тебе возможность нас убить. Снова будем тебя пинговать, но только ниже термоклина.
И в этот момент по ним ударило импульсом! Просто, как говорят боксеры, "в разрез рук". Что подловил американец их удачно, стало понятно по несколькосекундной панике, когда каждый что-то кричал, показывал, охал и ахал. Даже старшина, грозно стоявший в углу с АКМСом для поддержания дисциплины, смачно и со знанием дела ввернул что-то соответствующее его званию. Из охотника (хоть и хренового) мы резко превратились в добычу.
– Полный вперед!
– рявкнул, перекрикивая гвалт Терехов, и только после этого начал выяснять. Это вам не стрельба в темном коридоре, полминуты всегда можно выкроить, а пара секунд животной паники даже полезна добавкой адреналина. Наши встречные пинги пошли (акустик был готов, понятное дело), вот он, родимый. Курсом под сорок градусов, практически на носу у нас. Дистанция шесть миль, через три минуты после выхода из аппарата его торпеды будут здесь. Чего он так близко подбирался? Видимо боялся, что мы не собирались идти на юг, а ведь его дело - держать
Редакторская врезка.
Командир Петренко ошибается. Массив гидрофонных датчиков "Лос-Анджелеса", в связке с мощнейшим компьютером, как было установлено после войны, на дистанции в пять миль мог уловить даже работу советских водометных движителей. Американская военная мысль ставила такую возможность выше чем преимущество в дальности пуска торпед, и рекомендовала командирам подводных лодок класса "Лос-Анджелес" без сомнений сокращать дистанцию для уверенного акустического контакта. Подводной лодке SSN-710 "Августа" не хватило совсем чуть-чуть, чтобы услышать советскую АПЛ, и произвести торпедный залп БЕЗ ВКЛЮЧЕНИЯ АКТИВНОЙ ГАС.
К-503.
– Воздух в уравнительную цистерну!
– сейчас нужна нулевая плавучесть, нужно будет много двигаться. Торпедист молодец, дает рыбкам установки сам. Левая циркуляция, правая... Ага, хорошо, но поправим. Идут две 400-мм торпеды и две 533-мм, именно так. Четырехсотые поновее, головка почувствительнее, а дистанция вполне для них хорошая. От такого веера трудно увернуться. Сдохни гад - и потратив драгоценную минуту, все в лодке облегченно вздыхают от четырех толчков. Даже когда в отсеки начнет врываться вода, где-то на краешке сознания может брезжить мысль, что и наши торпеды найдут свою цель и отомстят за нас.
– Перезарядка, первый и второй - имитаторами!
– снова веселый мат в торпедном. Им только дай возможность ворочать свои железки.
– Черт, у нас "полный", из-за реактора в достаточно щадящем режиме сейчас, хорошо если пятнадцать.
– БЧ-7, лови границу термоклина!
– Все, сейчас мы с тобой расстаемся на время , американец. Последняя картинка с акустики - споро доворачивает влево, не собираясь подниматься вверх. И прямо через термоклин теперь стреляем оставшимися двумя 533-ми на пересечку курса, с превышением. Теперь пристраиваем имитаторы. Через минуту один уходит выше термоклина, другой ниже. Мы же кидаем свой корабль на восток, так как это совершенно непредсказуемый маневр. Даже, пожалуй, немного к югу склонимся, бегать от таких торпед бессмысленно, просто умрешь на несколько секунд позже. Реактор уже дает нам пятнадцать, когда с глубины появляется первая торпеда. Без подсказок с лодки ничем не умнее наших, с радостным визгом (акустик уверяет что именно так) - устремляется на имитатор, активно работая своей активной головой, да простят нас всех боги тавтологии. Интуиция шепнула командиру в последний момент, и лодка снова проваливается под термоклин. Нет, зря ты, американец, глубже нырнул. Я туда-сюда, ага, вот и вторая. Опасно идет, может зацепить. Как на имитатор навелась? А где "Лось", чего не подсказывает? Неужели наверх подпрыгнул? Видимо так, пинговать сейчас нельзя, все торпеды наши сразу станут. Значит подпрыгнул. Быстро он. Не лось а лосось какой-то... Акустик уже верещит, что слышит третью и четвертую, пока четыре мили. Но видимо это все. Имитаторы экономим, мы не "Тайфун", где в коридорах можно штабелями такое таскать.
Здесь торпеды, наверху "Лос-Анджелес". Самое гнусное, что стоит ему сейчас поднырнуть сюда, и он спокойно проводит торпеды по проводам прямо нам в борт. А лучше - одну ниже термоклина, другую выше.
А потом акустик докладывает о взрыве где-то наверху. Ему не верят, переспрашивают. Никого не тряхнуло, как это показывают в фильмах, никто ничего не услышал. Термоклин все заглушил. Почти все, акустику хватило. И похоже, все сходится. Американский "Лос-Анджелес", как чертик из табакерки выпрыгнул прямо перед пятой торпедой, выпущенной наугад поверх термоклина. Только через несколько минут Петренко, высвободившись из объятий всей этой банды душителей, по недоразумению одетую в форму советских моряков, вспомнил, что некуда было американцу прыгать в общем-то, кроме как под ту торпеду. Шесть "рыбок" веером - это не шутка. Мог бы попробовать изменить курс и попробовать пройти над первой партией, но видимо не рискнул. Будь командир русской подлодки похитрее - запрограммировал бы каждую вторую торпеду на подвсплытие через пару-тройку миль, даже русская автоматика это позволяла. Вот уж воистину - на каждого мудреца довольно простоты.
Глава 19 Не мытьем, так катаньем.
Бабуев.
"Бдительность - высокая, боеготовность - постоянная". Такой девиз был когда-то (хотя какой там "когда-то", вот перед самой заварухой вице-адмирал Бабуев Н.М. и лицезрел) начертан над входом в Главный Штаб Северного флота в Североморске, и в выдавшуюся свободную минуту Николай Михайлович иногда прикидывал, изменится ли смысл, если подлежащие поменять местами. Ведь если это было написано на входе в такое важное здание - значит, истина, сокрытая в этой фразе, обладает гигантским смыслом и всеподавляющей конкретикой. По всему выходило что в настоящий исторический период (а считать этот девиз историей призывал фон плаката, состоявший из силуэта линкора, почему-то "Тирпица", туполевского торпедного катера, и странным образом вписанного туда же Ту-16) переставлять подлежащие значило серьезно погрешить против истины.