Разноцветная команда

Оружейники были также разбиты на команды, но здесь они ещё и делились по специализации по типу вооружения. Пулемётно-пушечное вооружение американских палубных самолётов было снабжено системой скоростной перезарядки, поэтому оружейникам не требовалось бегать с лентами и вручную укладывать их в крыльевые ниши, ленты заранее укладывались в съёмные контейнеры и оружейникам требовалось просто снять пустой (или частично пустой) контейнер, поставить вместо него новый, а затем оставалось лишь заправить ленты в направляющие рукава и в собственно лентоприёмники пулемётов или авиапушек (заодно проведя их проверку и обслуживание). Кроме того, данная система позволяла проводить перезарядку стрелкового вооружения самолётов со сложенными плоскостями.

Подвеска и подготовка бомб, ракет, а особенно торпед, требовала совсем других знаний и навыков, поэтому ими занимались другие специалисты, умевшие работать с бомбосбрасывателями и взрывателями, устанавливать тяги предохранителей и запуска двигателей, подключать электрозапалы ракет и т. д. И даже сама по себе подвеска 2000-фунтовой авиабомбы или торпеды Mark 13 (и то и другое около 900 кг) тоже требовала определённых навыков и умения пользоваться предназначенным для этого оборудованием в виде специальных домкратов и лебёдок.

А всё это время на полётную палубу продолжали садиться самолёты. Но рано или поздно совершал посадку последний из вылета, и его уже не имело смысла парковать в носовой части палубы. Поэтому после складывания плоскостей его перекатывали сразу на корму. После чего в стане «синей команды» начинался аврал (обратите внимание, что позади бегущих в направлении носа «толкачей» в синем уже видны заправщики в красном, разворачивающие свое оборудование).

Все имевшиеся в наличии подразделения «синих» выскакивали на полётную палубу, раскрепляли находившиеся в носовой части самолёты и начинали перемещать их в корму, на ходу «сортируя» их (согласно командам «жёлтых» — начальника палубных операций и своих диспетчеров) по массе и, следовательно, дистанции разбега, с тем, чтобы самые лёгкие машины (истребители) оказались ближе к носу, а самые тяжёлые (торпедоносцы) — к корме. После чего бегом возвращались в нос и приступали к перемещению в корму следующих самолётов. Обслуживание машин, что не успели заправить или вооружить за время посадки вылета, также перемещалось в кормовую часть. Равно как и капитаны самолётов, проводившие крепление машин и продолжение их техосмотра и текущего ремонта/обслуживания на новом месте.

Если самолётам предстоял скорый взлёт, то после заправки и вооружения начинался следующий этап предполётной подготовки — прогрев двигателя. Процедура особенно критичная в случае двигателей воздушного охлаждения, так как у них требовалось прогреть не охлаждающую жидкость и масло, а массивные «рубашки» радиаторов на цилиндрах. Поэтому процедура могла занимать до 15 минут на разных оборотах.

Прогревом могли заниматься и пилоты, но чаще всего эту операцию прововодили всё те же «капитаны самолётов», а пилоты и члены экипажей находились в это время в помещениях для инструктажа (Ready Room), где получали последнюю информацию по своим предстоящим целям, маршрутам, частотам связи, кодам радиомаяка и тому подобное. Но рано или поздно раздавалась команда «по самолётам» и пилоты со стрелками-радистами бежали занимать свои места в кокпитах.

Оказавшись в кокпите, пилот приступал к «молитве» — предполётной проверке систем, приборов и органов управления самолётом, которая проводится в установленном порядке с проговариванием своих действий вслух. По окончании проверки он докладывал о готовности к вылету главному старшине своей эскадрильи (Squadron Leading Chief) — на левом снимке он в белом свитере и шлеме. Получив подтверждения о готовности ото всех пилотов, старшина докладывал о готовности к вылету сначала командиру эскадрильи, находящемуся в одном из самолётов, а затем и начальнику палубных операций (Flight Deck Officer). Получив сообщения ото всех старшин, тот в свою очередь вполне понятным жестом докладывал о готовности уже на пост управления полётами. Авианосец был готов приступить к взлёту авиагруппы.

В данном примере мы рассмотрели самый простой случай действий палубной команды, когда принимается лишь один вылет, который в том же составе готовится к следующему полёту. Но количество самолётов на борту авианосца значительно превышало то количество, которое можно поднять в воздух «с одной палубы» (Deck Load). И если в воздух они поднимались в несколько приёмов, то прилететь с задания они могли и все одновременно. В этом случае задача заметно усложнялось, так как в боевой обстановке держать на палубе больше самолётов, чем может взлететь за один раз, — бессмысленно. Кроме того, количество и разбивка по типам самолётов следующего вылета могли отличаться от предыдущего. Поэтому перемещения «по горизонтали» в этом случае дополнялось ещё и перемещением «по вертикали» — на ангарную палубу или оттуда, что требовало задействования гораздо более сложных алгоритмов действий палубной команды.

Подведём итоги

Переход на палубную парковку и создание узкоспециализированной палубной команды дали американским авианосцам как минимум два важных преимущества. Во-первых, это позволило каждому из них нести не меньше самолётов, чем несли тогда авианосцы их противника даже заметно большего водоизмещения и имевших две ангарные палубы.

Вторым важным плюсом была более высокая, чем у японцев, скорость подготовки севших машин к следующему вылету, а также бoльшая гибкость в плане их перевооружения в случае необходимости. Главным же недостатком американских авианосцев того периода стала неподготовленность уже не экипажей, а командного состава к согласованным действиям в составе соединений и объединений, что не позволяло им осуществлять массированность путём быстрого и синхронного подъёма авиагрупп «волнами».

Словом, им не хватало того, что было к тому времени придумано и отработано создателями дивизий авианосцев и 1-го Воздушного флота в составе Японского Императорского флота. И наиболее ярко все достоинства и недостатки обеих систем проявились 4 июня 1942 г. во время сражения при Мидуэе.

Приложение. Балет на корме

Выше было рассказано о том, как на американских авианосцах появился такой важный элемент посадочных операций, как Посадочный сигнальщик (Landing Signal Officer, или сокращённо LSO), и для чего он вообще был нужен. Теперь мы узнаем, как он работал и что означали его странные телодвижения. Каковые при ближайшем рассмотрении оказываются вполне логичными и, в большинстве случаев, даже «интуитивно понятными».

На самом деле этот набор команд, по большому счёту, так и не был официально формализован полностью, на каждом авианосцы пилоты и сигнальщики могли просто сами договориться о каких-то дополнительных, однако существовал общепринятый минимум из 13 основных сигналов:

Итак, посадочный сигнальшик (далее LSO) «принимал» управление самолётом в тот момент, когда тот завершал последний поворот и выходил на глиссаду (посадочный курс), а пилот готовил свою машину к посадке – выпускал шасси, гак и закрылки.