Разноцветные фломастеры

Картодром представлял собою искусственно выровненную площадку, размером приблизительно в 1 км2. На этой площадке, располагалась трасса - изогнутая причудливыми зигзагами, асфальтовая змея, исчерченная на поворотах чёрными пятнами истёртой здесь резины. По этой трассе, изредка проходили гонки - здесь ездили на мотоциклах, и на небольших одноместных гоночных машинках, с мотоциклетными двигателями, которые назывались коротким словом: "карт", или "картинг". Отсюда происходило и название места. Гонки проводились несколько раз в месяц, и шум разгоняющихся гоночных машинок, разлетался по всей округе, и доходил до окон пятиэтажных, кирпичных домов, в которых жили ребята.

Рядом с асфальтовой трассой, находилось два больших, металлических ангара, в которых хранилась всякая техника, и соль для посыпки улиц города зимой. Ещё, в промежутках между гоночными заездами, здесь проводились платные практические занятия по езде не автомобиле. Любой мог, заплатив сколько-то денег, на своей машине, колесить между оранжевыми оградительными буйками, оттачивая мастерство своего вождения.

Недалеко от картодрома, была река, протекающая вдоль картодрома. Эта река проходила по выложенному из бетонных плит, руслу, которое начиналось от самых очистных сооружений, находившихся вверх по реке. Это было ещё одно наиинтереснейшее место. Здесь был сток воды из прачечной. Эта вода, всегда была тёплой. Она фильтровалась довольно качественно, но всё равно, запах стирального порошка, слегка ощущался. Эта вода проходила по стоку с отвесными, бетонными стенами, высотой метра три. Дно же представляло собой подобие бетонной лестницы: - это была последняя ступень в системе очистки воды.

Здесь, на ступенях этой лестницы, можно было всегда найти круглые, зеленоватые стеклянные шарики, которые использовались в качестве фильтра. Через колодец, с множеством этих шариков, проходила вода из прачечной. Было интересно, поставив фанеру в распор между отвесными стенами, вверху стока, ждать, пока не наберётся достаточно воды. Тогда фанера отпускалась, и огромная волна, с грохотом перекатывающаяся по бетонным ступеням, летела вниз, пытаясь смыть всё на своём пути, в т.ч. и мальчишек. Но это было не так просто - ведь они держались за прутья арматуры, торчавшие из стен. Это был настоящий водный аттракцион! Мальчишек с головой накрывало бурлящей водой! Вода попадала в рот, в нос, забивала уши. Рот наполнялся привкусом хлорки и стирального порошка. Брызги и смех всегда разлетались из глубокого, бетонного канала.

Если пройти ещё немного вверх по течению, то мы попадали на плотину, - которая была последней ступенью очистки городской канализации. Это плотина выполняла функцию отстойника. Если ткнуть палкой в дно, то оттуда поднималось чернильно-синее пятно ила. На этом пруду, можно было встретить рыбаков - здесь водилась разная рыба, и многие не брезговали употреблять её в пищу, особенно после приёма внутрь алкоголя.

Не знаю почему, но это место, притягивая к себе, и отталкивало одновременно. Было там нечто... неприятное, гнетущее, - как на кладбище. И эта пустота - нигде нет ни человека. Ходили слухи, что там произошло несколько убийств. Вода бурлит, шумит, переливается по замысловатым, искусственным руслам... открытые колодцы, коллекторы, подземные бетонные штольни, водосбросы... и никого. Ходи по этим просторам, как король. Залезай в бетонные норы колодцев, туннелей, в которых можно было жечь костёр, или просто прятаться от всего окружающего мира. Этих колодцев, без крышек, было множество.

Рядом с картодромом была и свалка, на которую выбрасывалось всякое автомобильное барахло; барахло - но только не для нас! Как можно было обозвать "барахлом" использованный масляный фильтр? Ведь если одеть его на палку, и поджечь, то получиться замечательный факел! Или стёртую покрышку от картинга? Как было весело, хорошим пинком отправлять её с пятиметрового обрыва прямо в речку - высоко подпрыгивая на буграх, оставляя за собою шлейф пыли, покрышка на огромной скорости падала в воду! Или подвязав к оборванному пожарному рукаву, сделать из простой покрышки качели, подвязав другой конец рукава к крепкому суку елки.

Однажды, мы с Колькой, недалеко от картодрома, переворачивали кузов от машины - это некогда белая, легковая иномарка, была полностью разобрана, как обглоданная начисто коровья кость. В те времена, машины угоняли очень часто. Делалось это не только из хулиганских побуждений, но в основном для получения выгоды, с продажи запчастей. Угнанный авто загоняли в лес, - неподалёку от дороги, так, чтобы снятые запчасти можно было тут же перегрузить в другую машину; в этом лесу, угнанный автомобиль потихоньку разбирали - это было весьма выгодно. Как правило, у нас такими делами занимались автосервисы... "кто лечит, тот и калечит". У них была материальная база, опыт и навыки разбора автомобилей, и неконтролируемый рынок сбыта - клиенты, готовые платить большие деньги за дефицитные запчасти. Со временем, схема упростилась: угнанный авто загоняли в гараж, в каком-нибудь гаражном кооперативе. Там, в тепле и сухости, с музыкой и светом, горячим кофе, - спокойно разбирали этот автомобиль. Оставшийся остов распиливали на куски, срезая с них, разумеется, бирки с "VIN". Эти распиленные куски загружали в "Газель", и отвозили куда-нибудь в лесок. А выпиленный номер - в реку. И всё - угнанный импортный автомобиль, навсегда растворялся на просторах России...

...Один раз, в лесу, я видел целую гору таких кусков - метра четыре высотой! Черный металл, возможно, и принимали в лом, но... нужно было ещё найти такое место, да и стоимость\кг.
– была очень низкой, и сдавать его было невыгодно, несмотря на копеечную стоимость бензина. Тогда алюминий и тот стоил копейки. Сдавать можно было только медь. Дело в том, что цветного лома, в постсоветский период, ещё было везде очень много, и видимо, не было смысла платить за него реальную стоимость - и так притащат.

Но... это ещё были 90-е, и пока в лесу, мы находили целые кузова, которые мы очень любили переворачивать. Я не знаю, для чего мы это делали. Чем было мотивировано наше желание перевернуть металлический кузов. Наверное, кузов это был для нас некий символ - олицетворявший нечто большое, капитальное, шикарное, неподъёмное - и, переворачивая "это", мы выражали протест. А может, это был просто детский вандализм, с помощью которого мы самоутверждались друг перед другом.

Однажды в лесу за картодромом, мы нашли такой кузов. Это был бездверный остов от какой-то дорогой, по тем временам, иномарки, белого цвета. Кузов выглядел так, как будто его только что привезли с завода, после покраски. Он был идеален - если не считать свежих вмятин, сколов - VIN-ы тогда ещё не спиливали. В тот день, нас было двое - раскачав его, мы перевернули этот кузов, но... он упал неудачно, и защемил мне ногу. Тогда и почувствовалась вся наша беспомощность, перед теми испытаниями, которые таит в себе будущее. Ногу больно прижало к земле, и мне хотелось кричать от боли и беспомощности. Я ощутил себя каким-то животным, - из книги охотников, с картинками, хранившейся в домашней библиотеке, - попавшим в капкан.

Мы долго вдвоём пытались приподнять этот проклятый кузов, чтобы высвободить ногу - каждая неудачная попытка отзывалась острой болью. Я вдруг, представил себе, что мой товарищ убежит... я представил себя, в лесу, ночью. Мне стало страшно - помню, как тряслись мои руки, от этой мысли. Мы вновь и вновь пытались перевернуть проклятый кузов, пока наконец, нам это не удалось. Он перевернулся - я был освобождён из капкана. Нога распухла и посинела. Больше мы старые кузова не переворачивали. Но, несмотря на печальный опыт, картодром, оставался для нас местом интересным и привлекательным.

И вот, весёлая компания из четырёх человек, как всегда предвкушая приключения, направляется к картодрому. Мы уже прошли участок, на котором таял снег. Полазили по чёрным, ледяным его горам. Делали ручейки, играли в "салки**", кидались снежками, слепленными из серого, крупнокристаллического снега, который больше походил на размельченный лёд. Он плохо лепился, и часто "снежок" разлетался на части, не успев даже достигнуть своей цели.

Мы шли дальше - к бетонному руслу реки. По пути нашли руль с костлявым ободом, от какой-то машины, долго с ним играли, и даже хотели его взять с собой, домой. Но затем, наше внимание было отвлечено ещё чем-то, и обод руля был закреплён на ветке какого-то дерева... мы шли вдоль бетонного русла, намереваясь обойти по нему картодром. И вдруг, мы увидели на том берегу кучку ребят, состоявшую из мальчишек и девчонок. Их было много: человек шесть-семь. Они громко смеялись, и пользуясь своим численным превосходством, - и рекой, разделявшей нас, - начали что-то кричать нам. Мы начали кричать в ответ. Перебранка длилась до тех пор, пока в нас не полетели камни, которых на том берегу было много. Камни были небольшими - обычный щебень. Ощутив, что противник нас численно превосходит, мы отступили, пообещав, что ещё вернёмся и поквитаемся. Мы были одного возраста, среди нас была одна девочка, поэтому, мы решили идти за подкреплением. Быстро мы добрались до дома. Взяли какие-то припрятанные дубинки - в наше время, подобные вещи, были у каждого уважающего себя подростка. У меня была цепь - сделанная из сплетённых стальных колец, которыми скреплялись между собой пружины, на металлически кроватях. У кого-то была дубина, у кого-то стальное прут, что-то ещё... не помню, но оружие было разным, по аналогии, как у "Черепашек ниндзя".

Такое уж было время - мы воспитывались фильмами и мультфильмами, в которых пропагандировалось насилие. Отношение к мафии, - к браткам, - было как к единственной реальной силе, которая может достигать справедливости. Милиция, армия, - всё это находилось в упадке; из-за маленьких зарплат, сотрудники этих ведомств, занимались поборами. Поэтому, нам, детям, хотелось равняться на тех, кого в этом мире уважают. И мы пытались делать это так, как нам это преподносилось с экранов.

По дороге, мы надеялись встретить кого-нибудь, кто бы нам помог - но как назло, никого не было. Вернувшись в том же составе, вооружённые и раззадорившие себя по дороге, мы обошли картодром с другой стороны, перешли реку по какому-то упавшему поперёк реки дереву - но, вражеский берег был пуст. Побродили по окрестностям, в поисках наших врагов - но, ни в люках колодцев, ни за торчащими из земли кусками бетонных плит, никого уже не было. Тогда мы вновь перебрались на свой берег. Мы шли вдоль бетонного русла реки, ища глазами своих противников, и вдруг увидели в воде куклу. В нашей реке - чего только не увидишь - покрышки, коробки, какие-то холодильники, ботинки, и прочий хлам. Река напоминала, порою, движущуюся ленту конвейера. Кукла находилась на воде, посередине реки, ниц, головой по течению. Судя по всему, она зацепилась за торчавшую арматуру. Кукла слегка покачивалась на волнах, и была довольно большой. Увидев пластмассовую игрушку, вместо искомой шайки ребят, мы рассмеялись, и стали кидать в неё камни - наступила разрядка, накопленного нами боевого пыла. Но кукла никак не отцеплялась от арматуры - чёрные волосы слабо покачивались в зеленоватой, мутной воде. Я помню рубашку, в красно-чёрную клетку, которая была повязана рукавами на поясе. Почему-то я обратил внимание на эту рубашку: слишком много практичности было в том, что её повязали на пояс. Мы стали рассматривать одежду: майка, брюки. Слегка спустившись по наклонному бетонному руслу, мы рассмотрели её поближе - и вдруг нам показалось, что это... не кукла. Она была слишком большой, для куклы. Одежда... это была обычная, хорошая одежда - рубашка в красно-чёрную летку была в моде, и надевать такую рубашку на куклы никто бы не стал.