Разновидности зла

Оставалось одно – террор. А для того, чтобы противостоять террористам, нужна была не армия – нужны были другие террористы…

Их перебросили в горный центр подготовки войск особого назначения, около красивейшего озера Иссык-Куль. Там – они четыре месяца постигали науку горных патрулирований, засад и контрзасад, налетов, зачисток. Осваивали штурмовое десантирование с вертолетов всех типов. И все это – с рюкзаком с тридцатью килограммами выкрашенных красным булыжников за спиной. Камни красили красным для того, чтобы ни у кого не возникало желания выбросить часть в начале маршрута, чтобы потом подобрать в конце. Этот рюкзак – надевали утром и носили до вечера, он был с курсантом везде: на теоретических занятиях, во время приема пищи – от команды "подъем" до команды "отбой" они носили с собой этот проклятый рюкзак. Вся рубаха – была в белых разводах от пота, царапала кожу, ткань настолько пропитывалась едким потом, что ее не стирали – выбрасывали. Кое-кто рассказывал, что на Востоке была такая пытка… человеку связывали руки за спиной, привязывали к веревке и тянули вверх. Здесь было что-то подобное… когда тяжелый Сикорский перебросил его в Афганистан и можно было ходить без этого проклятого рюкзака – первое время он не ходил – а буквально летал по горам. Из жратвы – только бомж-пакеты, вермишель со специями, которую ломали в мелкое крошево и перекладывали в обычные, полиэтиленовые пакеты, которые не шуршали и майонез в дой-паках – жирная и калорийная пища, которую легко носить с собой и которая дает хоть как-то тянуть ноги. Еще ели хлеб, когда были в расположении и иногда давали сушеное мясо – на него они набрасывались как собаки.

Были в горном учебном центре и другие "забавы и развлечения". Например, забава под названием "царь горы" – это когда один взвод на гору лезет, а другой – стоя наверху, ногами спихивает наверх, причем у тех, кто наверху рюкзаков нет, а у тех, кто лезет – есть. Или рукопашный бой – тоже с рюкзаками за спиной. Или бой резиновыми палками – кто думает, что это не больно, могут спросить того, кто попробовал на себе полицейскую дубинку… очень даже впечатляет.

Выпускной – сам по себе праздник. Пять дней и только семь часов сна, все остальное время – бег, ночные засады, драки с инструкторами, драки взвод на взвод, почти никакой еды. Стрельба из всех видов оружия, в том числе восемь выстрелов из РПГ, без перерыва и на разные дистанции, одним упражнением. "Высадка" – это когда ты прыгаешь с рюкзаком за спиной примерно с пары метров высоты на щебенку… несколько десятков раз.

В выпуске Сашки никто не погиб – но инструкторы говорили о том, что в центре были и погибшие во время такой подготовки. Но они выжили… их выстроили на плацу, смертельно уставших, отупевших от нагрузок, боли, крика инструкторов, поздравили с выпуском и дали значки, подтверждающие прохождение курса – они изображали воющего волка на фоне гор. Эти значки – обозначали специалиста – горного стрелка. С мечами – это уже инструктор горно-стрелковой подготовки, его дают только после трех лет службы по специальности и сдачи экзамена.

Затем – три дня отдыха, большую часть которых новоиспеченные горные стрелки мертвецки спали, грохочущий Сикорский, и – здравствуй, Афганистан. Закончили упражнение…

Начинал Сашка в месте, которое и врагу не пожелаешь в качестве первого места службы. Руха, последний поселок постоянного присутствия русских войск в долине Пандшер. Пять львов – так переводится название этой долины. Местные амиры – держали нейтралитет, но нейтралитет недоброжелательный, постоянно пропускали караваны мятежников – долина давала возможность водить караваны прямо из Британской Индии, в самой долине было до черта укрепленных пещер, схронов, местные жители жили контрабандой и отступаться от своего занятия, переходить на мирный труд категорически не желали. Служба в Рухе – была то ли службой, то ли дипломатией – но иногда они уходили вперед и наводили на цели бомбардировщики и вертолеты, когда командование решало, что с потоком оружия и наркотиков надо что-то делать. Даже беспилотники – требовали предварительного опознания цели. Каждый такой поход в Пандшер – был походом в преисподнюю, потому что глаза были везде, и в случае чего – на быструю помощь вряд ли можно было рассчитывать…

Но Сашка – отличился и тут: сибиряк, сирота – он отлично переносил все тяготы и лишения, был неприхотлив, разумно смел и основательно, без истеричности жесток. Это значило, что он не стрелял веером от бедра по гражданским в память о погибшем друге – но и пленных брать не любил. Кроме того – были у него и командирские, организаторские задатки. Командир заметил его и написал представление в унтер-офицерскую школу. Он должен был провести три месяца на Черноморском побережье – а потом следовать в унтер-офицерскую школу, чтобы вернуться в Афганистан уже унтер-офицером.

Вот только получилось так, что вместо Черноморского побережья – он загремел на кабульскую гауптвахту. Дело было скандальным, связанным с несанкционированным вылетом на боевое задание и боестолкновением с душманами, закончившимся потерями. За потери кто-то должен был отвечать – и ответственными точно не хотели быть офицеры. А он – был во главе группы дембелей… вот и ответил…

На губе – все в принципе знали эту историю, многие сочувствовали, но… Как и в любом гарнизоне – в кабульском было много работы, самой разной, и припахивали на нее – в первую очередь штрафников с губы. Рабочая сила нужна была всегда – так что вместо Черного моря и унтер-офицерской школы Сашка занимался мелким ремонтом, уборкой и чем только еще. Он не знал о том, что скоро его жизнь – неожиданно и круто изменится.

Это был обычный день, такой же, как и все предыдущие, наполненные тупой, бессмысленной работой. Для комсостава – решили построить баню, да не абы какую – а облицованную мрамором, который в Афганистане был и очень хороший. Часть работ выполняли местные, а часть – штрафники, их привозили на работу с утра и они колбасились на объекте одиннадцать часов, с коротким перерывом на обед. Котлован под баню был уже готов, они придали ему форму и сейчас облицовывали шлифованными мраморными плитами. Руки от этого были в мозолях, пыли, въевшейся в кожу и гудели от усталости.

Вечером – их как обычно сгрузили в закрытом дворе комендатуры, они должны были поужинать и совершить, наконец, долгожданный отбой. Но сегодня – обычный и уже надоевший до озверения ритуал был изменен – в дверях столовой ждал помощник коменданта с солдатом из роты охраны. Он и сообщил, что Борецкову – приказано срочно явиться к коменданту. Зачем – такого никогда не сообщали.

Впрочем, можно было догадаться. Дело было… очень неоднозначное, возле него было много самых разных соображений и интересов, рубить с плеча в таком деле было однозначно нельзя. Но и содержать солдата, не осужденного трибуналом на гауптвахте больше десяти календарных суток – было запрещено уставом, за это тоже полагалось наказание. Так что Борецков обоснованно предположил, что наверняка – его вернут в часть, где он служил, или направят куда-нибудь в отдаленный гарнизон, с глаз долой – из сердца вон, как говорится. А про унтер-офицерскую школу, конечно же, можно будет забыть.

Но вместо коменданта, толстого, дослуживающего до выслуги Семена Никаноровича – он увидел за приставным столиком незнакомого ему человека в блеклой форме частей спецназа без знаков различия. Человек было от тридцати до пятидесяти – столь большой разбег по возрасту объяснялся тем, что лицо у него было еще относительно молодое, а вот волосы – уже с обильной сединой. Он был не по уставу стрижен, бородат, даже несколько неопрятен. Но быстрые и внимательные глаза – говорили о том, что этот человек не так прост, каким может казаться…

– Борецков, Александр – представился Сащка – лейб-гвардии ефрейтор, сто сорок второго горнострелкового…

Неизвестный показал на стул напротив

– Я Араб – коротко сказал он – слышал?

Сашка сразу даже не нашелся что ответить. Перед ним – был легендарный Араб, полковник казачьей службы из Командования специальных операций, награжденный Святым Владимиром и Анненским оружием, Георгиевскими крестами. Человек, которого исламские экстремисты называли "Аль Шайтан", Дьявол, и за голову которого Исламская шура давала награду в пятьсот тысяч золотых. Человек, которого, по слухам, схватили и едва не убили экстремисты во время мятежа в Бейруте и который пошел в спецназ, чтобы отомстить. Человек, который при необходимости может перевоплотиться в араба так, что ни один собеседник в чайхане не найдет, что он чужак и неверный. Араб был одним из тех людей, которых экстремисты боялись лично. Нет, они боялись не Россию. Они боялись таких людей как Араб. Людей, которые чувствуют себя среди них как рыба в воде – и никогда не скажешь, когда один из них окажется у тебя за спиной.

– Так… точно.

Араб откинулся на спинку стула

– Свои действия в горах… как расцениваешь?

– Своих надо выручать… – сказал после заминки Сашка

И – сдал единственный экзамен, который должен был сдать перед этим человеком

– Тем не менее – вы прикрыли вертолет в недостаточной степени, в результате он получил повреждения, а у вас – были потери.

– Так точно.

Араб пригладил волосы

– Я вернулся на службу – коротко сказал он – мой обычный напарник списан по ранению, признан негодным к дальнейшей службе. Другой мне не нужен. Но я набираю отряд. Небольшой, мобильный, в котором будут только лучшие из лучших. Каждый из вас после того, как пройдет полный курс обучения – наберет собственный отряд и будет учить других тому, чему я буду учить вас. Сначала смотрите, как делаю я, затем делаете сами, затем учите делать других. Все ясно?