Разные миры
Шрифт:
– Елена…? Елена, почему ты плачешь?
– Все в порядке, Керолайн.
– Нет ты же… Сальваторе что-то сделал тебе?
– Нет! Нет…
– Я убью его!
– Кер, это я виновата! Я сделала ему больно.
Наверное, сестра сначала даже обрадовалась, что они с Деймоном поссорились. Она пыталась развеселить ее, везде таскалась за ней. Но вот прошло уже три дня, а Елена не проявляла никаких признаков жизни. Точнее, признаков нормальной жизни. Она, конечно, спала, ходила, хотя чаще всего сидела либо в домике, либо в их пещере, даже пыталась есть. Но в ней не было прежней радости и задора. Казалось, что она
Боль. Боль. Боль. Раздражение. Снова боль. Отчаяние. Проблеск надежды, когда он рядом. А потом все заново.
И в конце концов Керолайн отступилась. С какой-то обреченностью посмотрела на сестру и убежала куда-то. Мозг отдалено подсказывал, что к Деймону. Но сердце отказывалось анализировать что-то. Да и к тому же, что может сказать Кер такого, чего уже не говорила ему она? Точнее не говорила, а кричала ему вслед. Потому что каждый раз, когда они встречались, он разворачивался и уходил. Просто уходил, не желая слушать ее пустые оправдания.
А ведь она почти поверила, что все станет, как прежде. Это было два дня назад на ужине. Тогда Дин объявлял, кто будет участвовать в Турнире. На глазах у всех проводилась лотерея. И она была почти уверена, что ее не выберут. Ведь из их отряда почти все принимали участие в жеребьевке, за исключением Деймона и еще нескольких человек. И вероятность того, что вытянут ее имя была очень маленькой. А потом Дин вытянул листок.
“Елена Гилберт”
А она не могла пошевелиться. Она и не хотела участвовать после того, что она сделала. Но Керолайн, найдя ее всю в слезах и с бумажечкой, на которой было написано ее имя, попыталась успокоить, сказала, что все будет хорошо, и сама бросила эту бумажку в кубок, решив доказать сестре, что не надо зацикливаться лишь на одном. На нем.
Поэтому, когда прозвучало ее имя, она не сразу опомнилась, а когда суть слов Дина дошла - на нее смотрели презрительные взгляды соотрядцев. И она растерялась еще больше. Она понимала, что надо встать и подойти к вожатым, которые должны поздравить ее и пожать руку. Но просто не могла этого сделать. Пока не…
– Лени…
Его голос. Он сидел на другой стороне стола где-то вдалеке справа. Но она все равно услышала его. Резко повернула голову и встретилась с его обеспокоенным взглядом.
– Иди…
Он слегка кивнул в сторону Дина. И она, шмыгнув носом из-за снова приближающихся слез, встала из-за стола и, не обращая внимания на взгляды окружающих, подошла к вожатому. Дальше было все как во сне. Ненужные и совершенно бессмысленные слова поздравления. Сообщение о том, что завтра будет объявлено первое испытание. И ее долгие, кажущиеся бесконечными, шаги на место. И вот она бросает вдохновленные, радостный, желающий узнать, что все снова хорошо взгляд на Деймона, но он даже не смотрит на нее. Сидит с непроницаемым лицом и ковыряется в тарелке. Она весь оставшийся вечер прожигает его взглядом, но он не поднимает головы. И тогда она понимает, что ничего не забыто и не прощено. И сердце снова пропускает удар, а глаза наполняются слезами.
И на следующий день, когда Дин на ужине при всех рассказывает, что предстоит сделать участникам Турнира, она ищет глазами друга, потому что сама не понимает, что от нее требуется. Ведь он всегда был “головой” в их дуэте. И он точно знает, что надо делать сейчас. А она надеется,
что он поможет. Но, кажется, он не собирается делать этого. Его взгляд задумчив, он обдумывает слова вожатого, но встречаться взглядом с ней, а значит и помогать, не собирается.И вот сейчас она сидит на пляже и не представляет, с чего начинать, ведь в голове только он. И там нет ни капли места для дурацкого задания Дина.
“Найти то, что спрятано в глубинах.”
В каких глубинах? Что спрятано? Где это искать? Она не знала. И даже не хотела думать об этом. Потому что все мысли были о нем. Ей даже казалось, что она слышат его приближающиеся шаги, а носа вот-вот коснется его новый одеколон. Нет, определенно, старый ей нравился больше…
Девушка испуганно поворачивает голову, осознавая, что действительно уловила его запах.
– Деймон…
Парень хмурит лоб, как будто задумываясь, верно ли он сделал, придя сюда. Потом следит взглядом за слезинкой, скатившийся по ее щеке. Хочется зарычать от неправильности происходящего, но он просто разворачивается и уходит. Снова.
Он и не думал приходить сюда. Он давно простил ее. Но просто не мог больше довериться. И не хотел возобновлять то, чего не должно было быть. Они с самого начала, с первой поездки в автобусе знали, что ничего хорошего из их отношений не выйдет. Они слишком разные, чтобы понять друг друга.
Но когда к нему прибежала злая девчонка - Керолайн, кажется – он понял, что ей тоже больно. Также как и ему. А ей просто не должно быть больно. Это же Елена, которая никогда не грустит, всегда радуется жизни.
– Ты перегибаешь палку!
– Ты даже не знаешь, что я сделал, Гилберт!
– Я знаю, что это не ты сделал, а моя сестра. И она очень корит себя за это.
– Я тоже корю себя за многое. Например, что доверился ей.
Он уже хотел уходить, и надо было заткнуть уши и уйти, не слышать ее слов, но…
– Она плачет из-за тебя!
Плачет из-за него. Небольшое предложение, и он уже стоит, как вкопанный, и не может пошевелиться. Ее слезы не должны быть из-за него. Их вообще не должно быть. А они есть. И повинен в них – он.
И он развернулся к девчонке с блуждающим и только осознающим все взглядом.
– Где она?
– На берегу, наверное. Деймон… Не наделай глупостей. Вы нужны друг другу.
Он усмехнулся, но совсем не весело, и пошел на пляж. Уже даже Кер понимает, насколько они близки. А они, кажется, забыли про это. А ведь не должны были. Они ведь лучшие друзья, пусть и такие не похожие. И девчонка права: они нуждаются друг в друге.
Пока он брел к морю, в мыслях проносились дни, которые он провел без нее. Они, кажется, никогда так долго не разговаривали. Даже когда уезжали в другие страны, все равно созванивались или списывались. А сейчас – ничего.
А ведь она участвует в Турнире. Она так этого хотела. Хоть и говорили об этом они всего лишь раз, но даже за этот раз он понял, насколько подруга заинтересована участием там. А сейчас, он был уверен, это не приносит ей никакой радости.
Он видел ее взгляд, когда назвали ее имя. Сначала он был немного рассеянным и неверующим. А еще в нем была боль: наверное, она вспоминала день, когда бросила свое имя в кубок и что было до этого. Хотя не она кинула листок, а Керолайн притащила ее к кубкам и, когда Елена отказалась делать это, сама кинула бумажку.