Разные обстоятельства

С этими словами, она в мгновение ока покинула комнату, оставив Яна наедине со странно гармонирующими пейзажем и обстановкой. У одной из стен довольно аскетичного вида помещения стояла кровать, совмещавшаяся со шкафом, полным книг, у другой же стены стоял многофункциональный комплекс, состоявший из одноместного стола со стулом, универсальной кухни и душевой кабинки. Это ни разу не была трёхкомнатная квартира, в которой он жил, и в которой даже самая маленькая комнатушка была вчетверо больше этой, но он отчего-то не ощущал дискомфорта. Оставалось ещё целых пять часов до ужина, поэтому парень решил пройтись по книжным полкам.

В итоге, от книг, найденных им в доставшиеся помещении, его пришлось отрывать, за десять минут до начала мероприятия за ним зашла всё та же девушка, чьё имя, как оказалось, было Марта. Она не скрывалась, не кралась, но её прибытие замечено не было, голова же самого Яна болела страшно, вернее, не болела, но пребывала на грани, поскольку несмотря на совершенство его искусственных дополнений к мозгу, проглотить восемь романов со всем их вложенным смыслом, не говоря уже о сюжете, было сложно даже в такой ситуации. Появление Марты стало своего рода спасением, пускай и не слишком желанным, но благодарить её было за что. Припоминая последние лет шесть своей жизни, парень вспомнил, что особо-то и не отдыхал, предпочитая работать просто не так усердно, как мог бы, с перерывами большими, чем они были необходимы, это позволяло напрягаться не так сильно, но и никакого действительного отдыха не давало. После того, как это обстоятельство было понято и принято, странное расслабление состояние, тем не менее, требовавшее притока новых знаний, другого рода, нежели раньше, стало хотя бы объяснимо.

Вопреки достаточно торжественному анонсу, ужин пиршеством не оказался, был накрыт только один столик на двоих, что несколько огорчало, поскольку излишняя сосредоточенность собеседников друг на друге порой играет злую шутку. За указанным столиком уже сидел, скорее ухмыляясь, чем улыбаясь, всеми своими металлическими зубами, Сергей Юрьевич, одет он был в нечто скорее японское, нежели местное, просторное светлое многослойное одеяние скрывало какие-либо подробности его внешнего вида. Ради честности стоит сказать, что головы и кистей вполне хватало неискушённому зрителю чтобы, как минимум, удивиться. Несмотря на общую аскетичность обстановки, кажущуюся, конечно же, находившиеся на столе блюда вполне можно было деликатесами, характерными только для юга владений корпорации, они, конечно же поставлялись в северные районы, но явно не в таком качестве, как здесь.

– Знаете, совсем уже от мира сего отмежёвываться стал, совсем забыл про ваш приезд, даже почту не читал, хотя письмо-то пришло, с указанием всего в точности, а я не прочёл, позор мне, - говорил Сергей Юрьевич с определённой долей сожаления в голосе, и, вроде как, даже некоторые мускулы его лица силились изобразить нечто вроде обеспокоенности, но по сути это был всё тот же ухмыляющийся поживший джентльмен с седыми волосами и хаотично-аккуратной бородкой. А глаза, эти тлеющие угольки в пепелище пожара, всё так же с насмешкой смотрели на окружающий мир.

– Ничего страшного, со всеми бывает, - вяло прокомментировал Ян, с ним творилось нечто не совсем ему понятное, он так стремился сюда, приехал, увидел множество необычных вещей и теперь чувствовал какое-то опустошение, сам про себя он решил, что это своеобразная "усталость от чудес". Но услышать что скажет ему странный человек всё же хотелось.
– Давно вы переехали сюда?

– О, всего пару лет назад, может даже меньше. Хотя средства имелись и ранее, - собеседник несколько мечтательно повёл бровями, будто вспоминая о чём-то. На лице промелькнула тень меланхолии, столь чуждая и неожиданная, что любой наблюдатель счёл бы её всего лишь видением.
– Я полистал сборник, крайне занятная вещь, особенно мне понравилось нечто про злобность города, чудесно. Многим не хватает, да и не хватало ранее, свежего взгляда на освещаемые темы, любовь, дружба, красота и непогрешимость родины, малой и большой. Почти всё из этого в своём первоначальном виде перестало существовать лет этак десять назад, а нового дыхания искусства не чувствуется. Странные люди, эти художники, всех мастей, от мастеров масла до мастеров слова, давишь на них - они творят и развиваются, но стоит оставить в покое - можешь забыть о прогрессе.

– Стало быть, вы ратуете за прогресс, - парень не был уверен, почему он употребил именно это архаичное слово, но думал, что этому способствовала окружившая его атмосфера.

– Конечно, разве могут быть какие-то сомнения по этому поводу?
– ответ не то, чтобы был необходим, красноречивого взгляда Яна, окинувшего комнату, было вполне достаточно.
– Ратовать за прогресс и отвергать прошлое - вещи совершенно разные и никак не связанные. Хотя, я пожалуй погорячился, они связаны, но иным способом, нежели принято считать. Отвергают прогресс и отвергают же прошлое одни и те же люди - недоумки.

– Последнее слово он подчеркнул.

Где-то вдалеке люди каждый день ходили на работу, уставали, порой думали о жизни и им вполне хватало тех мимолётных мгновений чтобы определить очертаний мира вокруг. До какой глубины систематизации мог дойти человек, не занятый фактически ничем? А его глаза, прожигающие и негаснущие, всё смотрели и, видимо, знали о рассуждениях собеседника, но губы молчали и лишь улыбались в ожидании грядущих вопросов.

– Вы несколько более радикальны, чем я думал, - не видя причин скрывать хоть что-то от человека напротив, поскольку, видно, в этом не было никакого смысла, Ян решил говорить откровенно.

– Думается мне, что вы даже не подозреваете насколько, - довольная ухмылка расплылась ещё шире, глаза сузились, а корпус с наслаждением несколько откинулся назад.
– Вы когда-нибудь думали о человеческом достоинстве? Его гордости, справедливости, настоящей, а не общепринятой?
– Глаза широко раскрылись и налились, насколько могли налиться искусственные сферы, такой энергией, которой, казалось, не дала бы и сотня атомных станций. Дождавшись отрицательного покачивание головой собеседника, он продолжил.
– Дело том, что моя работа была связана... с людскими смертями и, как можно догадаться, это наталкивало меня на определённого рода мысли. Почему умирают эти люди, почему именно в то время и именно там? Я никогда не верил в высшие силы, так что позаимствовать чёткий ответ из святых источников я не мог, сложно принять как данность волю существа, который в твоём понимании не существует и существовать не может. И именно тогда я пришёл к выводу, что причин людским смертям, в качественном отношении, нет. К этому ведёт причинно-следственная связь, не более, и каждый человек властен над своей судьбой в дальней перспективе, но ничего не может изменить, сильно, в конкретный момент. Люди умирают, потому что они смертны, вот и всё. О, как меня это разозлило, невероятно, кошмарно, тогда я стал рассуждать о справедливости, ведь, по предыдущему выводу могло показаться, что её не существует. И да, без сомнения, во вселенском плане справедливости и правда нет, единственный её источник - это люди, а люди, как известно, создания непостоянные и изменчивые...

Доподлинно неизвестно, почему люди так любят говорить во время принятия пищи или восполнения запасов жидкости, возможно, эта ситуация инстинктивно воспринимается как безопасная и данное её восприятие способствует расслаблению. Но во время этого разговора есть хотелось не слишком, в противовес лёгким и повседневным темам, темы, предложенные Сергеем Юрьевичем, человеком, от которого, вероятно, не стоило ожидать ничего другого, мотивировали организм напрягать слух, глаза и мозг, всё, что отвечало за восприятие информации, но отключало прочее.

– ...Но стоит ли печалиться по поводу того, что такое фундаментальное понятие, для всей человеческой морали, как справедливость, оказалось в трясущихся руках существ настолько разных, что они сами делят себя на расы, религии, классы, социальные группы? И да и нет, таков будет мой ответ, - Сергей многозначительно улыбнулся, давая понять, что никаких более объяснений по данному вопросу ждать не следует.
– Примечательная счастливая случайность, кстати, что мы встретились, я редко выхожу в интерсеть, предпочитаю автономную работу мозга. И вам советую порой думать без связи с внешним миром.

– А вы бывали за пределами корпорации?
– отчего-то Ян был уверен, что собеседник, учитывая его пристрастие к целому ряду вещей необычных или редко встречающихся, наверняка в своё время хотя бы испытывал желание посмотреть на мир.

– Да, мне доводилось бывать в культурных зонах дряхлого Ближнего востока и не менее трухлявой, в сущности, Азии, милое зрелище, даёт немало пищи для мыслей. Бесстрашно прошлое, встречавшее смерть и невзгоды с улыбкой и широкими объятьями, хотя, наверняка оно было иным. Но стоит мифу обрести форму и физический носитель, как его можно приравнять к правде, не так ли? Я слышал множество мифов, люди вдалеке от мегаполисов, посещение подобных мест не регулируется, поскольку никто не видит в этом смысла, любят травить байки про королей и рыцарей, князей и прочих, заслуживающих в их сознании облагораживания, которые творили почти чудеса.