Разоблачение

– Конечно, ты можешь спрятать его у меня, но, боюсь, твой отец сразу его найдет, - глаза увлажняются, когда он упоминает папу.
– Может, у Кейт? Отец и Страз может и не знают деталей, но они уверены, что вы в ссоре и не общаетесь. К тому же в ее новом доме есть раздевалка для бассейна, куда никто никогда не заходит. Ее мама держит ключи под матрасом.

Дом Кейт - последнее место, куда бы я хотела сейчас ехать. Но Алекс прав, мне надо в Санталуз.

– Джи, ты расскажешь мне, что происходит?

– Отец мертв, - может, если я буду это повторять, я, наконец, осознаю, что это правда.

– Отдел в Сан-Диего нашел его тело в каньоне за Парк Вилледж.

Я слышу, как Алекс вздыхает. Мне надо его увидеть!

– Подбрось меня к Кейт? Я расскажу тебе все по дороге.

– Конечно, буду через пять минут, - его голос срывается.

Я отключаюсь, не попрощавшись, потому что не уверена, что мы готовы сказать что-то еще.

Кейт, Алекс и я выросли вместе, мы жили по соседству, но пару лет назад родители Кейт купили новый дом в Санталузе и они переехали. Она еще дружила с Брук и Лесли, потому что они вместе играли в волейбол. Стоило ей переехать, как я стала замечать перемены в ней.

Даже до той вечеринки, до того, как она подмешала мне что-то в выпивку, она отказалась от меня и Алекса в пользу Брук с Лесли. Она начала одеваться как они, ездить с ними по загородным клубам и совсем перестала приходить ко мне на пляж.

И именно поэтому я так переживаю, события той ночи - я должна была догадаться, что что-то произойдет.

Я знала, что она начала меняться, я не хотела идти на эту вечеринку, лучше бы я осталась дома с Джаредом и поиграла с ним в Варкрафт, или посмотрела бы скучное кино с Алексом. Но я пошла. И когда Кейт принесла мне пиво, мне дико хотелось вернуть все назад, мне казалось, что эта вечеринка что-то изменит.

Вот почему я выпила его.

13:21:48:38

Машина Алекса припаркована на дороге, рядом с домом Кейт.

Ее дом просто огромен - гараж на три машины, огромный балкон, газон оборудован по самой последней моде, шикарный бассейн. Бассейн украшен так, что он выглядит как мини-копия самого дома.

Я бросаю велосипед на траву и иду к Алексу. Он обнимает меня и я чувствую тяжесть его дыхания. Его тело трясется.

Мой отец мертв.

– Ты уверена?
– Алекс, как и я, не может поверить.

– Давай спрячем его и уберемся отсюда, - я киваю в сторону рюкзака, который сняла с плечей.

Алекс отворачивается и вытирает глаза. Затем мы идем в сторону раздевалки для бассейна. Ключи, как он и говорил, оказались под матрасами, но это и не удивительно, мама Кейт постоянно все забывала, она вечно теряла ключи и кошельки. Когда они жили рядом, у нас всегда были запасные дубликаты ключей от их дома и машины, на случай если она опять потеряет свои.

И она часто приходила к нам за этими дубликатами.

Алекс также был прав, что здесь никого нет, и это наводит меня на мысль, что они с Кейт продолжают сейчас общаться.

Вокруг темно и такое ощущение, что здесь давно никого не было, на всем толстый слой пыли. С учетом, что уже сентябрь, по идее здесь должны быть люди.

– Куда мы его спрячем?
– я оглядываюсь. Пусть все и выглядит заброшенным, но это все-таки жилой дом.

– Кажется, у меня есть идея. Давай рюкзак, - я протягиваю ему сумку.

– Что у тебя там такое тяжелое?

Не уверена, что ему стоит знать о пистолете, ноутбуке и папках с документами.

– Потом расскажу.

Он кивает, и мы идем через раздевалку в спальню по соседству. Огромных размеров кровать, такой же стол и встроенный шкаф.

Внутри этого шкафа детская одежда Кейт: коробки с распашонками, танцевальными костюмами, костюмами на Хеллоуин.

Алекс двигает коробки, не обращая внимание на выпавший костюм Кейт для партии в Лебедином Озере. Это было запоминающееся событие - 10-летняя девочка, пытающаяся станцевать такое серьезное произведение!

Мы прячем рюкзак за коробками и возвращаем все на место. Если не учитывать те несколько миллиметров, на которые мы передвинули все содержимое шкафа, никто никогда и не заподозрит, что здесь кто-то рылся.

Меня это более чем устраивает.

– Что дальше?
– спрашивает Алекс, когда мы выходим из комнаты.

Алекс закрывает раздевалку и прячет ключи обратно под матрас.

– Ты знаешь какие-нибудь подробности?

Я отрицательно машу головой.

Я киваю, потому что не знаю, что можно на это ответить. И тут замечаю, что окна столовой в доме Кейт широко открыты, и кто-то на нас смотрит оттуда.

Звук, раздающийся из моего рта, вряд ли похож на английский язык, но Алекс понимает, что я пытаюсь привлечь его внимание к чему-то, поэтому оборачивается в сторону дома.

Он резко выпрямляется, и я понимаю, что он ее заметил. Кейт не делала ничего ужасного Алексу, она просто перестала его замечать. И я не знаю, что хуже.

– Я постараюсь заморочить ей голову, - он кидает мне ключи от машины.
– затащи пока велосипед в машину, я вернусь и отвезу тебя домой.

Мне очень хочется ударить что-нибудь, но лодыжка и так болит, вряд ли новая боль исправит что-то.

Я гружу велосипед в машину и уже почти залезаю сама внутрь, как воспоминания застигают врасплох. Я не могу двигаться, я не могу закрыть дверь, я полностью парализована осознанием того, что моего отца нет, не существует.

Я не могу больше ни на чем сфокусироваться.

Его нет.

Слезы льются из глаз, и мне приходится закрыть рот рукой, чтобы не завыть на всю улицу. Тело трясется, и я прислоняюсь лбом к бардачку.

Его нет. Не просто нет рядом, а вообще нет. И он уже никогда не вернется.

13:21:35:17

Моя мать не всегда была сумасшедшей. Нет, конечно, в молодости она была сумасшедшей… Сумасшедшей влюбленной в парня в форме, который только что вернулся с войны.

Биполярное расстройство проявляется не сразу. Оно живет в человеке довольно долго, пока в какой-то момент не вылазит наружу. Обычно это происходит в возрасте от 18 до 30.

Моей маме было 27.

Это произошло сразу после рождения Джареда. Она как-то резко скатилась в депрессию и все врачи, к которым водил ее папа, утверждали, что это из-за беременности. Может и так, но она не выползала из кровати месяцами. А когда, наконец, выползла, то стала совершенно другой и все поняли, что это болезнь.