Разоблачение

Тони отдернул руку.

– Не обращайся со мной как с ребенком. Я прекрасно сознаю, какой хаос я создал. Ответ относительно «Мак» по-прежнему отрицательный.

– Да, мистер Роулингс, я дам ему знать.

Когда ее карие глаза опустились вниз, Тони понял, каким тоном он произнес эти слова. Во многих отношениях ему это нравилось — он чувствовал себя хорошо. Он уже почти год не говорил таким тоном. Однако выражение лица его помощницы смыло мимолетную радость. Тони легонько коснулся ее руки, и она посмотрела в его сторону.

– Патриция, я очень ценю, что ты проделала весь этот путь, чтобы держать меня в курсе событий. Мне очень жаль, что я рявкнул. "Мак" имеет для меня особое значение, и я не хочу, чтобы ее продавали.

Ее глаза смягчились, когда она улыбнулась.

– Я действительно не против путешествовать. Я с радостью помогу. Надеюсь, ты знаешь, Энтони, что я сделаю все, что тебе нужно. Я рада помочь тебе не быть таким одиноким.

То, как ее темные волосы развевались вокруг лица на легком ветру, напомнило Тони о Клэр. Он сжал губы и ухмыльнулся.

– Ты была великолепна. Спасибо. Просто скажи Тиму, что я сказал "Нет" насчет "Мак". Если он захочет обсудить это дальше, то сможет, когда снова приедет.

– Скажу и могу приходить сюда почаще, если захочешь. Я имею в виду, что мне не нужно всегда летать. Это всего лишь пять часов езды. Я могу приехать и остаться на ночь. Я читала, что в теплое время года посетители могут приходить по субботам и воскресеньям.

Тони покачал головой.

– Я бы никогда об этом не попросил. У тебя есть работа, требовательный начальник и своя жизнь. Тебе не нужно тратить целый уик-энд в Южной Дакоте.

Она снова протянула руку. Они оба читали правила посещения. Прикосновение ограничивалось началом и концом каждого визита. Правила должны были соблюдаться, иначе посетителю будет запрещено приходить, а заключенного накажут.

– Прямо сейчас я все еще помогаю мистеру Вандерсолу лучше познакомиться с "Роулингс Индастриз".

– Брент сказал, что у него все хорошо.

– Ты действительно не против, чтобы он там работал?

– Не против, - его голос стал глубже.
– Не позволяй нашему прошлому влиять на твое мнение. Ты много знаешь о компании, и ему не помешает твоя помощь.

Патриция пожала плечами:

– Если ты этого хочешь. А как насчет того, что было в прошлом году?

Брови Тони поднялись.

– Посылки, за которыми ты мне сказал следить, адресованы Роулз-Николс?

– Что на счет них?

– А разве мистер Вандерсол должен это знать?

– Нет, - ответил Тони.
– Почему ты вообще спрашиваешь?

– Ну, он задает много вопросов. Интересно, поможет ли это ему понять, что произошло?

Тони не был уверен, к чему все это приведет.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты беспокоился о посылках и сказал, что не хочешь, чтобы они напугали миссис Ролингс, затем она ушла. Я только подумала....

– Ну, нет.

И снова ее взгляд упал на колени.

– Все кончено. Джон не должен знать об этом, и тебе не нужно беспокоиться об этом.

Патриция закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Я люблю запах весны.

Тони согласился.

Когда их время истекло, Патриция снова коснулась его руки.

– Я имела в виду то, что сказала. И я не думаю, что мой босс слишком требователен. Это не требует от меня никаких усилий.

– Спасибо. Я не требую и не прошу. Не беспокойся обо мне.

– Но я беспокоюсь, Энтони. Беспокоюсь.

Глава 18

Брент

– Неудивительно, что правда более странна, чем вымысел. Фантастика должна иметь смысл.

Марк Твен.

Июль 2015

Казалось, прошла целая жизнь, и вот наконец настало время для вступительных слов на суде над Кэтрин Лондон. Тони уже больше года отбывал наказание за свои преступления, и ее дело наконец-то предстало перед судом. Не то чтобы не было досудебных ходатайств - были. Адвокат Кэтрин подал почти все возможные иски. Они просили изменить место проведения, но безрезультатно. Они подавали одно возражение за другим против улик и свидетелей. Было множество свидетелей-экспертов, которые должны были дать показания в пользу обвинения. Адвокаты Кэтрин бросили возражения каждому из них. В какой-то момент они даже попытались снять обвинения. С тех пор как суд присяжных собрался и нашел предполагаемую причину, вероятность снятия была невелика; тем не менее, они дали шанс. Казалось, что ее адвокаты следуют руководству о том, как отложить судебное разбирательство, и проверяют каждый угол.

Досудебное ходатайство подала не только защита. Обвинение подало ходатайство о выдаче ордера на неразглашение. Казалось, Кэтрин не имела ничего против того, чтобы рассказать миру о своей грязной истории, однако ее история принадлежала не только ей. Приказ о неразглашении на ее суде был частью соглашения Тони о признании вины. Он утверждал, что обнародование информации о ее судебном процессе негативно скажется на тысячах и тысячах рабочих. Хотя формально дискредитация и клевета считались гражданскими обвинениями, будучи частью его признания вины в сочетании с его показаниями под присягой против Кэтрин, ордер был удовлетворен. Пока Брент, Кортни, Эмили и Джон сидели и готовились выслушать вступительное заявление правительства, Брент боялся того, что они все узнают. В конце концов, задача правительства-доказать вину. Из того немногого, что Брент знал об этом деле, они сделали свое домашнее задание.

Первоначально он предполагал, что Эмили и Джон будут изолированы от зала суда. Однако в ходе переговоров правительство США решило сосредоточиться на обвинениях в убийстве и отказалось от попыток убийства Джона, Эмили и Клэр. Они рассудили, что, хотя Джон и Эмили были заперты в комнате, намерение причинить вред было трудно доказать. Не было никаких доказательств, подтверждающих, что именно Кэтрин поставила в номер наполненные ядом бутылки с водой. Хотя Кэтрин призналась, что разжигала огонь в собственном камине, распространение огня было признано случайным. Больше не было причин, по которым кого-то из Вандерсолов вызвали бы для дачи показаний. Поэтому изолирование больше не было проблемой. Джон подал прошение об особом разрешении: в конце концов, Кэтрин обвинили в убийстве родителей Эмили, а также ее деда. Это было удовлетворено, и теперь они могли присутствовать на каждом суде.

Их разговор прервался, когда Кэтрин ввели в зал суда. Быстро оценив ее, Брент увидел, что она похудела в тюрьме и ее волосы поседели. В результате она выглядела старше и слабее. Она определенно выглядела старше своих истинных пятидесяти трех лет. Брент задумался о правиле Тони и о том, насколько хорошо Кэтрин его усвоила. Внешность имела первостепенное значение. С его точки зрения, Кэтрин была скорее хрупкой бабушкой, чем серийным убийцей. Он надеялся, что это не сработает.

Когда дело дошло до улик, компьютер Клэр был уничтожен в камине Кэтрин. Тем не менее, она сохранила все бумажные документы. Все ее исследования, связывающие Тони с его прошлым, были конфискованы полицией Айовы в 2013 году после ее исчезновения и помечены как улики. Пока Симмонсы и Вандерсолы слушали, прокурор США использовал эту информацию, чтобы сплести хорошо сфабрикованную паутину для присяжных. Если бы Брент не знал, что это правда, он бы усомнился в ее правдивости. Для маленького городка Америки это был настоящий триллер! История началась с молодой девушки, которую бросила семья. К тому времени, когда обвинение было закончено, он подготовил почву для самой фантастической игры в возмездие и месть, которую Брент когда-либо слышал. К сожалению, эта история не была ни романом, ни вымыслом. Невинные жизни были потеряны, а другие уничтожены во имя этой извращенной вендетты.