Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
Глубоко вздохнув, она попыталась выровнять дыхание. «Спокойно… да успокойся же. Ты в порядке. Такое случалось и раньше».
Спустя некоторое время Марисса заглянула в унитаз. Поверхность воды в золотой чаше покрылась рябью из-за ее слез, сверкая словно на солнце. Девушка вдруг заметила, что стоит коленями на твердом кафеле. В грудную клетку впивается корсет. Кожа стала липкой.
Марисса подняла голову и осмотрелась. Надо же! Она выбрала для истерики свою любимую туалетную кабинку, сделанную в стиле яйца «Ландыши». Она сидела, склонившись над унитазом, в окружении розовых, как румянец, стен,
Очень мило. Идеальная обстановка для нервного срыва. Но в последнее время приступы паники сочетались с чем угодно. Как черный цвет.
Марисса поднялась с пола, выключила кран и рухнула в небольшое кресло с шелковой обивкой в углу. Длинная юбка пристроилась у ее ног, словно животное, прилегшее после завершения трагической сцены.
Она посмотрелась в зеркало. Лицо заплакано, нос покраснел. Макияж испорчен. Волосы растрепаны.
Вот так она и выглядит изнутри – неудивительно, что глимерия ее презирает. Каким-то образом вампиры чувствуют, какая она на самом деле.
Господи… может, поэтому не захотел ее и Буч…
Черт, нет! Сейчас ей совсем не стоит о нем думать. Нужно распрямить спину и быстро пройти в спальню. Конечно, прятаться некрасиво, но уж такая она.
Марисса попыталась привести в порядок волосы, но тут услышала, как кто-то вошел в дамскую комнату. Донеслась камерная музыка и стихла, когда дверь закрылась.
Отлично. Теперь она заперта здесь, как в ловушке. Но может быть, это одна женщина, тогда не стоит волноваться, что Марисса подслушает разговор.
– Санима, как меня угораздило пролить вино на шаль.
Ну, вот. Теперь она все-таки подслушивает. Да еще и трусит.
– Пятна практически не видать, – сказала Санима, – И, слава Деве, ты заметила его раньше, чем кто-либо еще. Мы зайдем сюда и смоем его.
Марисса сосредоточилась.
«Не думай о них, просто приведи в порядок прическу. И, ради Девы, сделай что-нибудь с тушью. А то ты похожа на енота».
Она взяла полотенце и, приоткрыв воду, смочила его. Тем временем женщины прошли в одну из кабинок. Их голоса звучали отчетливо – очевидно, они оставили дверь открытой.
– Но вдруг кто-нибудь заметил?
– Ш-ш… давай снимем шаль… о господи, – послышался смешок, – Твоя шея…
Та, что, судя по голосу, была помоложе, перешла на благоговейный шепот.
– Это все Марлус. С тех пор, как мы в прошлом месяце заключили союз…
Теперь хихикали обе.
– Он часто приходит к тебе днем? – В голосе Санимы послышались восторженные нотки.
– О да. Когда он сказал, что наши комнаты будут рядом, я сначала не поняла зачем. Но теперь понимаю. Марлус… ненасытный. И… приходит не только ради кормления.
Рука Мариссы с полотенцем замерла. Только однажды она познала мужскую страсть. Один поцелуй, всего один… и бережно хранимое воспоминание. Она уйдет в могилу девственницей, и то короткое соприкосновение губ станет ее единственным сексуальным опытом.
Буч О’Нил. Буч поцеловал ее своими… «Прекрати!»
Она продолжала вытирать вторую половину лицо.
– Заключить союз – это всегда так
чудесно! Но не позволяй никому увидеть эти следы. Твоя кожа испорчена.– Поэтому я сюда и прибежала. Вдруг кто-нибудь посоветовал бы мне снять шаль из-за пролитого вина?
В словах женщины послышались нотки ужаса, как если бы речь шла не меньше чем об убийстве.
Хотя, зная глимерию, Марисса могла это понять.
Отложив в сторону полотенце, она начала поправлять прическу… и снова подумала о Буче.
Господи, как бы она хотела прятать следы его укусов от глаз глимерии! Скрывать под своим нарядом ту восхитительную тайну, что ее тело познало его обнаженную плоть. Носить запах его привязанности на своей коже, усиливая аромат, как делают замужние женщины, выбрав подходящие духи.
Но этого не произойдет. Насколько она знает, люди не вступают в союз. И даже если не так, все равно Буч О’Нил ушел от нее при последней встрече. Видимо, больше в ней не заинтересован. Возможно, наслышан о ее изъянах, ведь он тесно общается с Братством и, без сомнения, знает о ней все подробности.
– Кто здесь? – резко спросила Санима.
Марисса чертыхнулась – наверное, она слишком громко вздохнула. Махнув рукой на прическу и макияж, она открыла дверь. Когда она вышла из кабинки, обе вампирши опустили глаза, что в данной ситуации было нелишним. Ее прическа походила на воронье гнездо.
– Не беспокойтесь, я никому не скажу, – пробормотала она. О сексе не принято говорить в общественных местах. Равно как и в более уединенных.
Вампирши почтительно присели в реверансе, ничего не ответив.
Едва оказавшись за пределами дамской комнаты, она почувствовала, что взгляды всех гостей избегают ее, устремляясь во все возможные стороны… особенно это касалось неженатых мужчин, курящих сигары в сторонке.
Прежде чем уйти с бала, Марисса поймала взгляд Хаверса. От брата ее отделяла толпа. Он кивнул и грустно улыбнулся, словно знал, что ей невмоготу здесь оставаться.
«Дорогой мой брат», – подумала она. Он всегда поддерживал ее, никогда не показывал, что стыдится того, как у нее все сложилось. Она любила его не только из-за общих родителей, но даже в большей степени – за преданность.
Кинув последний взгляд на глимерию во всем ее великолепии, девушка направилась в свою комнату. Быстро приняв душ, она переоделась в длинное повседневное платье и туфли на низком каблуке, затем спустилась по черной лестнице особняка.
Нетронутая и нежеланная – с этим она должна смириться. Если это участь, уготованная ей Девой-Законоучительницей, значит, так тому и быть. Некоторым приходится куда хуже; изнурительно и эгоистично оплакивать то, чего нет, не учитывая того, что есть.
Но она не перенесла бы ощущения полной своей бесполезности. Слава богу, благодаря происхождению за Мариссой надежно закреплено место в Совете принцепсов. Но есть и другие способы нести добро в вампирский мир.
Она набрала код и открыла стальную дверь, завидуя парочкам, танцующим в другом конце особняка. Наверное, это ощущение останется с ней навсегда. Хотя не в этом ее предназначение.
Есть другой путь.
Глава 2