Разорвать порочный круг
Шрифт:
— Сюда направляется Дейнерис с тремя драконами, — неожиданно произнес Рамси, обращая всеобщее внимание к себе. — В Вестеросе может начаться война, и надо быть готовыми и к этому, — его голос затих на мгновение, но затем снова потек рекой по равнине: — Правильно выбрать союзника…
Младший Амбер пристально взглянул на Болтона, затем в задумчивости посмотрел перед собой и наконец изрек, привлекая к себе всеобщее внимание:
— Драконы… Если валирийская сталь имеет прямое отношение к драконам, то это наша счастливая карта.
Все молчали, и Маленький Джон, все-таки пожелавший оставить последнее слово за собой, произнес:
— Ладно, поехали в Уэстхей. Сегодня отдохнем, соберемся, а завтра утром — домой. Пойдет, Болтон?
— Да, — тихо, но так, чтобы
Не отставая от остальных, Волчица погнала вперед и свою лошадь и, поравнявшись со всеми, погрузилась в мысли и стала усиленно обдумывать услышанное и увиденное этим утром. Все было противоречиво и сложно, однако обнадеживало, что дело уже начало сдвигаться с мертвой точки и пошли более конкретные разговоры о дальнейших действиях. Может быть, они все-таки придут к единому мнению и выработают общую стратегию.
Вопреки раннему часу, деревня уже давно не спала, и, идя по проселочной дороге, можно было слышать то тут, то там стук ведер, шлепанье чьих-то ног по грязи да плеск воды, таскаемой из колодца. Из дымоходов валил белый дым, что, смешиваясь с густым туманом, растворялся в нем, да слышались мычание коров и собачий лай, чередующиеся с вороньим карканьем.
Выезд к дозорному лагерю был назначен через час, и, не имея в распоряжении особо много времени, Санса направлялась сейчас с Рамси к своему дому, где им обещали скоро подать завтрак. Вещи были уже собраны, отдохнувшие за сутки кони были готовы к дороге, и не имело смысла более задерживаться здесь. Хотя и в лагере они прохлаждаться долго не станут: передохнут, как в прошлый раз, пару часов и, сменив лошадей, поедут дальше к Последнему очагу.
Горевшие всю ночь костры уже погасли, только из отдельных мест взмывали в небо тонкие струи дыма да витал в воздухе запах пожарища. Но костры здесь жгли не только ночами, но и днем — на подворьях, на всякий случай, поэтому буквально за пару часов нахождения в Уэстхее глаза начинало пощипывать от едкого дыма. Дежуривший здесь отряд был совсем небольшим, не более двадцати человек, что разместились в домах крестьян и, чтобы отрабатывать хлеб и теплый кров, помогали по хозяйству. Основные же военные силы сосредоточились дозорном лагере, через который они будут добираться домой. Насколько поняла Санса, этот лагерь выступал опорным пунктом, разбитым специально в месте, откуда бы можно было добраться в кратчайшие сроки до нескольких близлежащих деревень, где в последнее время замечали Иных. И в этом был резон: если растянуть все силы по разным местечкам и селам, то и затрат на их содержание уйдет больше, и сообщение нарушится, ведь сейчас, если что и происходило, то все знали, куда ехать, а убери этот лагерь — выжившим при атаках воинам придется либо добираться до Последнего Очага, либо поезжать в другие селения, опять же затягивая передачу важной информации. Вот так и действовали: собрали всех в одном месте, а потом уже реагировали на поступающие сведения о нападениях Иных, высылали в пострадавшие районы отряды для контроля ситуации на месте.
Как бы поступил в этой ситуации отец? Созвал бы всех лордов Севера в Винтерфелле и выдвинул общую стратегию? Стал ли бы пробовать добиться помощи от Королевской Гавани? Принялся бы усиливать защиту Стены и как бы боролся с ходоками, уже проникнувшими сюда? Не отправился ли бы он сам на Стену?
В груди защемило и в глазах защипало от выступивших слез. Отец так радел за благополучие своих людей, каждого считал себе за сына, всегда искренне волновался и переживал за других. Ему не было все равно. Эддард Старк никогда не бежал, не отступал и не нарушал данного слова, за ним хотели следовать люди. Отец был человеком чести. Однако и он совершал ошибки, за которые, впрочем, поплатился сполна. Кто бы что бы ни говорил, но Север — для северян, а Юг — для южан. Они слишком разные, непохожие, смотрящие на мир разными глазами, и у Волчицы вздрагивало все внутри только от мысли о том, что она могла вновь оказаться в
том змеином гнезде, из которого еле ушла живой.Если они отправятся к Тиреллам, то надо будет думать не на шаг вперед и не на два, а на много, много ходов вперед, необходимо будет продумывать все возможные варианты развития событий и предугадывать действия соперников. Пока это представлялось Сансе с трудом, ведь у них ни поддержки, ни людей, ни связей — ничего, только ее знакомство с Тиреллами и общая с ними неприязнь к Ланнистерам. Может, на первое время и этого будет предостаточно, но потом…
Однако как бы ни печалила Старк вероятность того, что им все-таки придется покинуть Север, другого она предложить не могла. В словах Хозера о Староместе была правда, им действительно стоило заняться поиском информации о том, как воевать с Иными. Если такие сведения вообще сохранились и не были утеряны или уничтожены.
Дочь Старка чувствовала себя настолько потерянной и расстроенной, что не понимала, чего вообще хочет и чего ожидает, на что надеется. Она была опустошена и ощущала, что нуждается в опоре, за которую можно было бы взяться и подняться на ноги. Ее разрывало изнутри от неудержимой энергии, что не могла найти выхода наружу и так и оставалась погребенной под толстым, неподъемным слоем бессилия.
Вдалеке лаяли собаки, сбившиеся, небось, стаей и преследующие сейчас какую-нибудь скотину, уковылявшую с одного из подворий. По левую сторону от разбитой телегами дороги уже виднелась крыша и дымящаяся труба знакомой избы, прикрытой с этой стороны немного выдвигающимся вперед хлевом. И этот дом, в котором Санса провела с мужем четыре последних дня, стал хоть и не лучшим, но довольно интересным воспоминанием об этой поездке, к которому будет не жаль вернуться в мыслях в будущем.
Волчице на миг показалось, что спереди ей послышались людские окрики, но уже в следующую секунду все стихло, оставив девушку в легком недоумении. Однако выкрики ей точно не почудились — шедший бок о бок с ней Болтон вздернул голову и забегал пристальным взглядом по сторонам, выискивая источник звука. А через несколько секунд вновь послышались разрозненные мужские голоса, и застывшие на месте Рамси и Санса уже через считанные мгновения увидели бегущего навстречу им воина, что махал в воздухе рукой и что-то кричал. Несмотря на сильный ветер, отрывки фраз мужчины все-таки смогли долететь до молодых людей.
— Иные здесь! В деревне!
Волна ужаса мгновенно накрыла Старк, и все мысли вылетели из ее головы. Как во сне она услышала Болтона, который, бросившись к их дому, крикнул ей через плечо:
— За лошадьми!
Очнувшись от оцепенения и по привычке подчиняясь мужу, Санса побежала вслед за ним, не отставая ни на шаг и чувствуя, как колотится ее сердце. До ушей долетал отдаленный гул людских голосов и звуков начавшегося сражения. Мимо Волчицы и Болтона вдруг пронесся всадник из стоящего здесь отряда Амбера и поскакал вперед с обнаженным мечом, уносясь к месту хватки с Иными.
Оказавшись же возле деревенского дома, Рамси тут же кинулся в сторону хлева, где стояли их кони, и прокричал, не оборачиваясь, жене:
— Беги в дом за оружием и вещами! Неси их быстро сюда!
Болтон быстро забежал в покосившийся сарай, а перепуганная Санса побежала в дом. Ворвавшись вовнутрь и не закрыв за собой двери, Старк в спешке хватала личные вещи и лук, даже не понимая, как у нее хватало сил удерживать все это в руках. Ничего не замечая и действуя по наитию, она ринулась из дома наперевес с тяжелым луком и дорожным мешком и, выбежав во двор, запнулась в шагах, услышав детский крик.
Забегав взором по сторонам, Санса увидела, что в ближайшем доме напротив в двери стучит маленький ребенок и навзрыд кричит, чтобы его пустили в дом. Судя по голосу, это была девочка, которой на вид было не более шести-семи лет и которая в ужасе бегала от окна к дверям и все барабанила в них, барабанила. И истошно вопящий ребенок даже не видел, что с другой стороны дома по направлению к нему подбираются двое вихтов, размахивая своими костлявыми руками, как плетьми, и двигались так, как ни один живой человек не двигался.