Разреши нам быть счастливыми

– Блин, – я начала понимать, что Саркис Мелконович, похоже, узнал всю правду о «послушной дочери» и был крайне этим недоволен. – И что теперь будет?

– Не знаю, Лиз. Я ничего не знаю больше о будущем, – она плакала уже в голос, и я попробовала её успокоить.

– Погоди, может, всё не так плохо? Артур же обещал жениться, разве твой отец не желает тебе счастья? Может, надо подождать немного, он успокоится и примет Артура? Ты где сама? Дома?

– Нет, – она всхлипнула, замолчала, и я решила, что больше ничего не услышу, но она продолжила, окончательно перейдя на шёпот: – Я схватила сумку и убежала из дома, сейчас прячусь в подъезде пятиэтажки, на верхнем этаже, и мне здесь не нравится.

Она закашлялась, а после сказала то, от чего я похолодела:

– Всё плохо, я не думаю, что когда-нибудь вернусь домой. Отец меня избил. Он выламывал мне руки, называл шлюхой и грозился выдать замуж за своего друга в Армении, потому что такую порченую шалаву, как я, больше никто не возьмёт.

– Отец тебя избил? – я не могла поверить её словам.

– Слушай, ты что глухая?! – она начала сердиться.

– Не ори, я всё поняла. Я сейчас приду к тебе, в каком ты доме?

– Не надо сюда идти, я уже позвонила Артуру, он меня заберёт через десять минут, – ответила она уже спокойно.

– Будешь теперь жить у него?

– Да, а что ещё делать? Домой я точно не вернусь.

– Тебе нужно что-то, одежда или деньги? – спросила я, понимая, что денег у меня не так много, но я могла бы попросить у матери.

– Нет, ничего не надо, спасибо, дорогая. Через час отец свалит на работу, и я смогу собрать все свои вещи, а он пускай дальше орёт, только уже не на меня.

– Чёрт, это все так ужасно, Карин, – я не знала, что сказать: у меня не было опыта в таких делах.

– Да уж, – она немного помолчала. – Хотя нет худа без добра: Артур меня давно звал переехать к нему, а я всё никак не могла решиться. Пора уже быть взрослой.

– Слушай, ты же теперь не пойдёшь в клуб? – осторожно спросила я. Пожалуй, это был не лучший вопрос в такой момент, но я ничего не могла с собой поделать.

– С чего бы это? – спросила она с вызовом. – Хочешь от меня отделаться?

– Нет, ты чего, – я засмеялась. – Я, наоборот, переживаю, как я там буду без тебя.

– Не переживай, этот старый хрен не испортит нам праздник, не думай. Всё как запланировали: едем ночью в «Богему», и ты не отвертишься.

– Ты меня успокоила, а то с одной Сашей ходить куда-то опасно.

– Да, я бы ей не доверяла: найдёт мужика и свалит сразу же. Лиза, всё, Артур приехал, звонит.

И она повесила трубку. Я ещё некоторое время сидела, не шевелясь, пытаясь переварить услышанное, а потом начала собираться.

***

Прямо перед закатом небо очистилось от туч, и я видела в окно кухни, как заходящее солнце окрашивает море в невероятные цвета. Я подошла к окну, приоткрыла форточку, прислонила лицо к прохладному стеклу и несколько минут смотрела на догорающий ноябрьский день, не думая ни о чём, лишь вдыхая посвежевший после дождя воздух. День темнел, и на набережной тёплым оранжевым светом зажглись первые фонари.

Для сегодняшнего вечера я выбрала платье-карандаш цвета спелой клюквы с глубоким декольте и таким же откровенно глубоким разрезом на бедре. Мне хотелось произвести впечатление, чтобы все мужчины в клубе ахнули при моём появлении Раньше я надевала это платье только на выпускной, и тогда оно произвело должный эффект на одноклассников – жаль только, ни один из них меня не привлекал. На ноги я надела туфли на высоченной острой металлической шпильке. В обычной жизни я не носила каблуков, но сегодня мне хотелось нарушать правила, к тому же я была уверена, что в такой обуви я не останусь незамеченной. Волосы я убрала в высокий хвост, чтобы подчеркнуть длинную шею, которой чрезвычайно гордилась.

Я оценивающе посмотрела на себя в зеркало и подумала, что стала похожа на голливудскую звезду, которая собирается под ослепляющими вспышками фотокамер пройти по красной дорожке. Именно такого эффекта я и добивалась.

Зазвонил телефон, это была мама.

– Да, – ответила я.

– Лиза, привет, как дела?

– Нормально, собираюсь в клуб.

– В клуб? – она была удивлена, хотя я несколько раз предупреждала её о своих планах на сегодняшний вечер.

– Да, у твоей дочери сегодня день рождения, помнишь? – В моём голосе прозвучало чуть больше сарказма, чем мне хотелось.

– Конечно, я знаю, – ответила она, но я почти на сто процентов была уверена – мать не вспомнила, а только делала вид, чтобы не выглядеть глупо.

– Будешь выходить – накинь пальто. После дождя похолодало, – сказала она.

– Ладно, надену, – буркнула я. – Ты ради этого позвонила?

– Разумеется, нет! Я хотела тебя поздравить, – солгала она, не запнувшись. – Когда вернусь, вручу подарок.

– Спасибо, мам, – я уже знала, что это будет за подарок. С тех пор, как я подросла, они не отличались разнообразием – белый конверт с одной или несколькими крупными купюрами внутри.

– А ты скоро домой? – спросила я, чуть помолчав.

– Ты же знаешь, у меня полно работы, – ответила мама, и в её тоне послышалось лёгкое раздражение. – Приеду, как только освобожусь.

Я слышала, как она нервно барабанит ногтями по столешнице, и понимала: ей не терпится закончить разговор и вернуться в понятный мир цифр и финансовых отчётов.

– У тебя есть деньги добраться до клуба? – спохватилась она. – Если нет, я переведу на карточку. Сколько нужно?

– Нисколько, – я чувствовала, как по телу разливается неприятный холодок – так было каждый раз, когда мать вот так откупалась от меня. – Мне пока хватит, ты же на выходных мне переводила.

– Как знаешь, – я решила, что она сейчас положит трубку, но вместо этого мама спросила: – Ты же не собираешься садиться в машину к незнакомцам?

– Мам! Ты о чём?! – я опешила. В жизни она не задавала мне таких странных вопросов! Мне всегда казалось, ей глубоко плевать на то, где и с кем я провожу свободное время, если при этом я не создаю неприятностей.

– Ладно, ты у меня умная девочка. И много не пей!

– Ну, не начинай, я уже взрослая. Не буду я много пить, давай, пока.

– И все же, – строго сказала она. – У меня нехорошие предчувствия.

– Мам, ну что на тебя нашло?! – меня начала напрягать её внезапно проснувшаяся забота.

– Будь осторожна и сильно не задерживайся, если получится, – сказала она и, не дождавшись моего ответа, положила трубку.

Покачав головой, я задумалась, пытаясь вспомнить, когда мама в последний раз говорила мне подобные напутствия. Кажется, это было лет двенадцать назад, когда она отвела меня в первый класс. Обычно её забота проявлялась в том, чтобы сухо чмокнуть меня в щёку перед тем, как уйти на работу, и раз в неделю перевести мне денег на карточку, чтобы не отвлекала по пустякам. Я никогда не жаловалась. Как бы то ни было, но она заботилась обо мне, и я могла не задумываться о будущем. Может, мне когда-то и хотелось стать с ней ближе, но сейчас её неуклюжие попытки раздражали. Телефон завибрировал в руке – на этот раз звонила Карина.