Разрушенный мир

Кукольник скривился. Его всегда раздражала тупая самоуверенность убогой солдатни. Прокашлявшись, он уточнил:

— Ты ведь уверен, что это именно он? Ты ведь провел все необходимые проверки, а не поскакал ко мне сломя голову, как только его увидел?..

Юноша аж подпрыгнул.

— Да как ты!.. Конечно, я все проверил! Это точно он, я готов поклясться чем угодно! Это Михаэль Эстелл, чертов ты барахольщик. Знаешь, что это?! — он кивнул на зажатый в руке свиток. — Это письмо господину. И, как только я сейчас отсюда выйду, я сразу пойду и лично его ему передам. Пусть он с тобой разбирается!

Пока солдат распалялся и в ярости потрясал своей бумажкой, мастер вновь взял в руки инструменты и закончил нашивать кукле лицо. Отличная вышла вещица. Видна опытная рука. Самое то для… для того, для чего он их тут делает.

— Ты закончил? — сухо спросил хозяин помещения, когда пятиминутная, пожалуй, тирада неугомонного юнца подошла к концу и иссяк запас его ругательств. — А теперь закрой рот и слушай сюда.

Мужчина встал, нависнув над невольно вжавшимся в стул солдатом крючковатой тощей тенью, пляшущей в неверном свете лампы.

— Душа принца не могла восстановиться. Это я тебе гарантирую. Если это правда он и ты не лжешь мне, червь, значит на его месте сейчас кто-то иной. Это ты все равно не мог выяснить, бесполезный остолоп. Наш план остается в силе. У меня уже все готово для обмена. И, если уж теперь «принц» в своем уме и выманить его будет не так просто… Что ж, я придумаю, как это сделать. А перед этим мы кое что ему подарим. Кое-что, что отправит нынешнего хозяина этой царственной тушки… куда-нибудь подальше. Это уж моя забота.

При этих словах солдат нервно посмотрел на расставленные вдоль стен зеркала и сглотнул.

В каждом зеркале отражалась обстановка комнаты, тусклый свет лампады, он сам, сидящий на стуле, но… в каждом зеркале отражение выглядело как-то чуть иначе.

Юноша весь побледнел, мигом покрывшись холодным потом. Его охватило странное нехорошее предчувствие. Такое у многих бывает во всяких волшебных местах…

— Я… вы… У меня личная доверенность господина! Я все равно должен доложить… передать письмо! Он будет искать меня в случае… в случае чего.

Тихий булькающий смех наполнил тесную комнатку. Ее хозяин сотрясался от хохота.

— Ты… ох, ты что, думаешь, я собираюсь тебя убить? Я что, похож на безумца? На какого-нибудь маньяка, или головореза?

Солдат вновь сглотнул и яростно замотал головой. Вообще-то, похож, конечно. Сейчас, нависая над ним с иглой в одной руке и куклой в другой, еще как похож! Но ведь он и сам при мече, что ему этот нелепый старьевщик?!

Эта мысль и сжатая в ладони рукоять придали парню уверенности. Он откашлялся.

— Н-нет, не похожи. Ну, я вам все сообщил. Теперь мне пора с докладом к господину. Всего вам доброго.

Он собирался уже подняться и уйти, но тут застыл на месте. Хозяин ласково погладил юношу по щеке.

— Нет-нет, друг мой. Я сам прекрасно передам все, что нужно и кому нужно.

— Н-но вы…

— А вы, уважаемый, пока останетесь здесь. У меня как раз закончена свежая работа.

— Нет! Вы не посмеете! Я…

Солдат дернулся, вскидывая клинок, попытался отпрянуть назад… и не сумел. За спиной вдруг очень некстати откуда-то оказалась стена, юноша уперся в нее и засучил ногами по полу.

А хозяин мастерской мягко улыбнулся, посмотрел на солдатика прищурившись — и с непомерной силой вбил ему тонкую иглу в правую глазницу.

Несчастный захрипел, забился в агонии, из лопнувшего глаза брызнула кровь пополам с белесой жижей, но вскоре он начал затихать.

— Потерпи, потерпи, дорогой мой. — оскалился мастер. — В первый раз всегда больно. Потом все привыкают…

Спустя еще полминуты тело окончательно завалилось на пол, подергиваясь в остаточных конвульсиях… А вот кукла в руке мастера ожила.

Она дергала нелепыми ручками и ножками, беззвучно разевала в злобе рот, слепо шарила пустыми глазницами…

— Ох, совсем я старею. Забыл пришить тебе глаза! Сейчас-сейчас, дорогой мой, сейчас займусь. А впредь тебе будет урок — как нужно разговаривать со старшими. А что до принца…

О, с новоявленным самозванным принцем он разберется. Кто бы там вместо него ни был. Ведь если душа попала в тело, она может попасть и… еще куда-нибудь…

— Вариантов ведь масса. — протянул он, задумчиво разглядывая длинный ряд зеркал. — Так-так, ваше высочество… Что бы вам такое подарить?

Глава 7 Нежеланный родственник

Родовой замок Эстелл. Мой замок.

Мрачная громада внушала уважение. Прямоугольной формы, за стенами… я глянул на руку, прикинул. Да, за стенами локтей двадцати в высоту, возвышался мощный квадратный донжон, главная крепость с узкими окнами-бойницами. Вот разве что верхний его этаж был превращен в подобие галереи, или веранды с легкой скошенной крышей на тонких столбах.

Помимо главного строения из-за стен виднелись два длинных узких здания с двускатными крышами, крытыми черепицей, а между ними и донжоном явно располагался немаленький двор, наверное со всяким хозяйством. Впрочем, чего гадать, войдем — увидим.

У подножья холма, на котором расположилась каменная громада, разлился аккуратный пруд, плавно перетекающий в ров и, похоже, питаюшийся подземными водами, а на угловых башнях и венчающем донжон флагштоке развевались большие серые полотнища с изображенной на них золотой наковальней, увенчанной короной с пятью зубцами. Как сообщил Воден, герб рода Эстелл и, по совместительству, всего Эстеллвика.

Всю дорогу мы обсуждали, в каком виде предъявить меня родне — сообщать ли о моем «чудесном исцелении» с ходу, или подождет?

Но в итоге я решил, что у меня нет времени таиться и прятаться, да и всегда лучше встречать вызовы жизни лицом к лицу. Теперь я убедился в своей правоте — скрыть обретение здравого ума в такой крепости, еще и набитой людьми, решительно невозможно.

А вызовы жизни тем временем не заставляли себя долго ждать. От замковых ворот в нашу сторону уже скакали трое всадников. И над главным из них развевался герб Эстеллов.

— Ого. Сестрица твоя едет. — как-то странно ухмыльнулся Воден. — Ну держись, ваше высочество!